Красный бубен - Олег Владимирович Попов

Дегенгард поморщился от боли во всем теле. Даже копчик болел. Откуда эта боль?.. Он разговаривал с пенсионером на лавке у фонтана. А потом… потом…

Георгий Адамович попытался сесть. Рука подвернулась, он плюхнулся на диван.

– Что со мной? У меня инсульт? – спросил он, но услышал: «О амой? У эа иуль?» Челюсть не слушалась, говорить было больно.

– Ну вот, – сказал Хомяков. – Слава богу, очнулся.

– Ой, Жорочка! – запричитала Раиса.

Хомяков похлопал ее по плечу:

– Не переживайте, Раиса Павловна. Он мужик крепкий… Оклемается… А вот челюсть надо на место поставить. У меня в армии были такие случаи после рукопашного боя. Нужен карандаш. У вас карандаш найдется?

Раиса сунула мокрый платок в карман фартука и ушла.

Хомяков похлопал Дегенгарда по руке:

– Держись, Адамыч… Сейчас мы тебя частично починим… Народными средствами…

Услышав про народное средство, Дегенгард вспомнил: он что-то хотел спросить у Хомякова.

Раиса принесла карандаш.

– Ну вот. – Хомяков осмотрел карандаш критически. – «ТМ»… Ладно, сгодится. Вы, Раиса Павловна, отвернитесь лучше…

– А вы уверены, Игорь Степанович? Вы знаете, что нужно делать? – робко спросила жена.

– Так точно, кру-гом!

Раиса отвернулась.

– Потерпи, Адамыч. Одна секунда – и все… – Он вставил карандаш Дегенгарду в рот, надавил на него пальцем и неожиданно ударил снизу по челюсти.

Перед глазами взорвался салют. Дегенгарда охватила дикая ярость. Он перекусил карандаш, схватил Хомякова за грудки и заорал:

– Ты что?!

Хомяков отпрянул и улыбнулся:

– Ну вот, все в порядке! Заговорил.

Дегенгард отпустил Хомякова. Ярость ушла.

– Извини… Что-то я… – Он потрогал челюсть.

– Нормально все. – Хомяков отодвинул стул подальше. – После того как ты уделал пенсионера и забулдыгу, я считаю – мне повезло. – Он засмеялся. – Однако удивил ты нас, Адамыч, честное слово… Я думал, ты ботаник маломощный, а ты вон, оказывается, какой боец!

Дегенгард ничего не понимал.

– Ты о чем это, Степаныч?

– Как о чем? – удивился Хомяков. – О тебе!.. Что, не помнишь ничего?

– Нет…

– Ого!.. Ты ж, Адамыч, голыми руками чуть двоих не убил!.. Ну, этого забулдыгу в камере – хрен с ним, за него спрос небольшой… Решили, что он сам на тебя рыпнулся, а ты защищался удачно. А вот с пенсионером Магалаевым посерьезнее. В больницу угодил с переломами. Придется это как-то улаживать… Иногда, – Хомяков задумался, – даже довольно часто, мне тоже хочется кому-нибудь нос свернуть. Но боюсь увлечься.

Глава третья

Домик в деревне

Поедем, приятель, на дачу…

Ва-Банкъ

1

Спасибо Хомякову. Благодаря его связям Дегенгарду удалось сравнительно легко отделаться. Эпизод с забулдыгой, как и обещал Игорь Степанович, прошел незамеченным. В том отделении милиции, куда загребли Дегенгарда, работал бывший сослуживец Хомякова. Пенсионера удалось уговорить за деньги. Заплатил сын Георгия Адамовича.

А вот с работы Дегенгарда уволили. Хамы, пришедшие к власти в области культуры, воспользовались поводом, чтобы избавиться от специалиста, который мешал им обделывать грязные делишки.

Сначала Георгий Адамович переживал. Всю жизнь он отдал музею, а теперь от него избавляются, как от мусора. Ярость, впервые явившаяся на лавке, теперь подстерегала Дегенгарда в самых неожиданных местах. Когда, например, он подписывал обходной лист, а бухгалтер Полушкина сказала ему: «Пора и на покой», Дегенгарду захотелось взять со стола тяжелые деревянные счеты и дать ими Полушкиной по голове. Счеты рассыплются, кругляшки покатятся по полу, а стальные стержни проткнут ее горло насквозь. Из аккуратных круглых дырочек брызнут фонтанчики алой крови. Георгий Адамович подставит под них сложенные лодочкой ладони, умоется кровью и завоет на всю бухгалтерию. Но он сдержался, подписал, где надо, выскочил из кабинета, добежал до туалета, закрылся в кабинке и ногой пробил перегородку. Стало легче. Слава богу, в туалете больше никого не было. (Он не знал, что в соседней кабинке как раз сидел Витя Пачкин…) В другой раз Георгий Адамович покупал в магазине кефир, и продавщица сказала ему: «Нет сдачи, идите меняйте, потом буду отпускать». Георгию Адамовичу случалось слышать такое и раньше. Но в этот раз он вскипел и треснул кулаком по пакету. Пакет громко хлопнул, кефир брызнул во все стороны. «Не надо хамить! – Он пошел. Возле двери обернулся: – В следующий раз убью!» – И вышел.

В конце концов он смирился с увольнением. В новой жизни была своя прелесть. Можно было спать сколько хочешь, смотреть телевизор, читать книги.

Книгу Кохаузена Георгий Адамович из музея украл. Он думал, что его будут мучить угрызения. Но совесть сказала, что он поступил правильно, он заслужил эту книгу, а те, кто остался хозяйничать в музее, – не заслужили. Они сгноят ее в подвале или отдадут немцам. Совесть сказала, что, если бы эта книга не досталась Дегенгарду, следовало бы ее вообще уничтожить. Тут совесть несколько переборщила, хотя… как знать… Совесть – наш лучший контролер.

2

Георгий Адамович решил ехать в Красный Бубен, поселиться там и ждать излучения. Даже если никакого излучения не будет, и тут он в выигрыше. Он знавал людей, которые, выйдя на пенсию, сгорали, как бессмысленные свечки на порывистом ветру. Они замыкались и ждали смерти. Им казалось – больше жить незачем. Его дядя Михаил Артурович Дегенгард, например, работал инженером-теплотехником. Он считал теплотехнику царицей всех наук. Дядя Миша говорил: «Посмотрите вокруг, и вы, безусловно, поймете – ни один объект не обходится без теплотехнических сооружений». Он изобрел и запатентовал множество теплотехнических изобретений. Но преклонные года дяди пришлись, к несчастью, на время, когда заслуженных людей списывали со счетов пачками. Дядю отправили на пенсию, через несколько месяцев он умер. Его нашли у горячей батареи центрального отопления. Рядом лежала записка. Георгий Адамович хорошо помнил, какой жуткий запах стоял в квартире и как выглядел дядя. Как монстр. А в записке было написано: «Холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо…»

Нет, Георгия Адамовича такой финал не устраивал. Наоборот, у него появилась сильная воля к жизни. Он поедет в деревню, купит дом и станет жить с женой на свежем воздухе, питаясь натуральными продуктами, вести простую, но осмысленную жизнь. Дядя помер, потому что у него пропала цель, а у Георгия Адамовича есть цель. Да еще какая! И его цели позавидовали бы лучшие представители человечества.

Пора было двигаться по направлению к Красному Бубну.

3

К Пачкину Георгий Адамович обращаться не хотел. Пачкина устроил в музей Игорь Степанович Хомяков, которому тот приходился каким-то родственником.

Георгий Адамович пришел на бывшую работу.

Хомяков разгадывал кроссворд.

– О! Кого я вижу! – Он заулыбался. – Не перевелись еще богатыри на земле Русской!

После тех событий Хомяков сильно зауважал Дегенгарда. Георгию Адамовичу было даже неудобно, но приятно. Он поднял правую руку и напряг бицепс.

– Слово из трех букв, начинается на Х? – Он решил подыграть Хомякову.

– Х…й! – Игорь Степанович посмотрел, нет ли баб, и засмеялся. – Как живешь?

– Лучше всех. Сам себе начальник. – Дегенгард помолчал. – А я к тебе, Степаныч, по делу.

Хомяков отложил газету:

– Говори.

– Потянуло, понимаешь, к земле на старости лет. – (Хомяков кивнул.) – Хочу вот купить домик в деревне недорого. А квартиру сыну оставлю, а то ему тесновато.

– Дело, – одобрил Хомяков.

– Хотел я тебя, Степаныч, вот что спросить. Не посоветуешь чего на эту тему?

– А ты где хочешь купить-то?

– Даже и не знаю… У Виктора твоего вроде под Тамбовом дом? Может, там где? Хорошие там места?

– Места? Места охрененные! А люди, хочу тебя предупредить, говно! Хитрожопые козлы!

– Да мне все равно. Я не с ними общаться собираюсь, а с природой.

– Ну, тогда поезжай, – сказал Хомяков. – Там недорого купишь. Если что, у меня там дочка все лето с детьми живет.

Часть третья

Вышло все из-под контроля,

И на это Божья воля