Красный бубен - Олег Владимирович Попов

Он развернулся, нагнул голову и исподлобья посмотрел на сбившихся в кучу собак. Собаки растерялись.

Георгий Адамович увидел, как Раиса обходит противника сбоку.

– Правильно, Раиса! – гавкнул он. – Зажмем шавок в клещи!

Несколько собак бросились на жену. Раиса встретила первую страшным ударом передней лапы. Собака отлетела назад с разорванной мордой и вытекшим глазом. Она упала на своих товарищей и заскулила. Собаки начали обходить Раису слева и справа. Ей нужна помощь! Но свора собак преградила путь Георгию Адамовичу. Он побежал назад. Собаки, решив, что он испугался, рванули за ним.

Георгий Адамович забежал на пригорок, развернулся и побежал вниз.

– Ав-вау! – Он оттолкнулся и, перелетев через собачью стаю, приземлился рядом с Раисой.

– Я рядом, любимая!

– Вав! Я тебя люблю!

– Это наш день! Надерем хамам задницы!

– Надерем! – Раиса наклонила морду к его волосатому уху.

Дегенгард кивнул.

Волки замерли.

Собаки шаг за шагом сужали круг.

Волки не двигались. Казалось, они оцепенели.

Собаки приближались.

Ближе и ближе…

И когда собаки бросились, волки оттолкнулись от земли сильными лапами и перелетели через собачьи спины. Собаки, столкнувшись друг с другом, потеряли ориентировку. А волки напали на них сзади, вгрызаясь зубами в собачье мясо. Они откусывали хвосты, уши, носы, лапы, рвали глотки. Визг стоял такой, что мертвые на деревенском кладбище зашевелились под землей, из-за чего на многих могилах покосились кресты.

Из темноты выскочила огромная кавказская овчарка. Серьезный противник. Ухо разорвано. Сломанный хвост угрожающе подрагивал. Пес зарычал, обнажив желтые зубы. Секунда – и он взмыл в воздух над полем битвы.

Георгий Адамович опрокинулся на спину, взмахнул лапой и полоснул когтями по животу врага.

Кавказец упал, вывалились внутренности.

Раиса вцепилась в них зубами.

Скоро все было кончено.

Волки ходили между собачьими трупами и пили еще не остывшую кровь.

– Хам повержен! – гавкнул Георгий Адамович.

– Мы отомстили! – Раиса облизнулась.

Раздался выстрел. Она зашаталась и упала на бок.

Еще выстрел. Георгию Адамовичу отстрелили ухо. Кровь заливала глаз.

– Раиса, беги! – крикнул он.

– Беги, Жора! Я умираю!

– Нет! – взревел Георгий Адамович. – Нет! – Он носом забросил Раису к себе на спину и кинулся в темноту.

Выстрел. Георгий Адамович остался без хвоста.

Еще выстрел. Пуля угодила в задний проход и прошила внутренности. Из пасти брызнули струйки крови. «Я не упаду… Я должен вынести Раису… Я спасу ее…» Он бежал, оставляя за собой кровавый след.

Вот и дом.

Георгий Адамович пихнул носом калитку и упал на крыльцо.

Скрипнула дверь. Кто-то присел рядом. Георгий Адамович открыл глаза. Пушкин!

– Александр Сергеевич, – проскулил он, – мы… отомстили за вас… за Россию… Хам повержен… Мы умираем…

Пушкин улыбнулся и потрепал Дегенгарда по холке:

– О нет, милейшие Дегенгарды! Вы не умрете!.. Вы будете жить вечно. Все только начинается. – Пушкин поднялся, откинул руку и прочитал:

И долго буду тем любезен я народу,

Что за людей всегда переживал,

Что в наш жестокий век, век хамов и уродов,

Сердца арапской искрой поджигал!

Пушкин наклонился и вырвал у Дегенгардов их волчьи сердца. Сердца светились.

Георгий Адамович улыбнулся и закрыл глаза.

Глава третья

В морге

От мертвяка уж точно в глаз не получишь.

1

В морге всегда холодно. От этого у Сергея развились ранний ревматизм и хронический насморк. Сергей Кузов работал тут давно. Когда-то он устроился в морг из любопытства, ему было интересно, как выглядят трупы. Любопытство прошло, а работа осталась. Работа как работа. При любом режиме люди умирают, и морг всем нужен.

Как все в морге, Сергей Кузов выпивал. Нельзя не выпивать, когда каждый день видишь мертвецов. Хоть умом и понимаешь, что мертвец ничем не отличается от бревна, однако бревна никто не боится, а мертвец – страшный. Это не значит, что Кузов боялся, это так, в порядке общих рассуждений. Конечно же, проработав тут столько времени, он не боялся. Даже, наоборот, презирал их. Кабы не были они дураки, то были бы живы. Ума у них не хватило жить, вот и померли.

Не раз Кузов был свидетелем, как покойник вдруг садился. В первый раз очканул. Тогда он еще не привык к подобным вещам. Но коллеги объяснили, что у некоторых покойных скапливаются в животе газы и, когда их становится много, мертвец вскакивает, как надутый воздушный шарик. Посидит-посидит, сдуется и ляжет на место.

Когда в следующий раз при Сергее встал мертвец, Кузов презрительно плюнул ему под ноги и пошел пить спирт.

Кузов был самым старым работником морга. Никто не застревал здесь надолго. Год-два – и уходили. А он переработал всех. Напарники любили пошутить с трупами. Засунуть отрезанную руку в холодильник с продуктами, или положить ее на стол во время обеда, или в сумку кому-нибудь сунуть. Любили подложить труп на топчан к Кузову. Вставляли мертвецам в рот папироски. И тому подобные глупые шутки. Сергей в этом участия не принимал. Ему не нравилось. Но и не возражал. Он привык. Такая уж специфика. Электрики шутят с электричеством – подкладывают заряженные конденсаторы в карманы. Ядерщики засовывают коллегам изотопы в трусы. Водолазы перекрывают друг у друга кислородные крантики. Парашютисты любят спросить у новенького – не жмут ли лямки яйца. И так далее. В морге шутят с мертвецами.

Сам Кузов не понимал, какой смысл шутить? Вот бывшая жена всегда смеялась не пойми над чем, потом ушла. Сказала, что от него пахнет трупами и она не может больше этого выносить. А чем же от него должно пахнуть, если он в морге работает? Укропом, что ли?

Теперь Кузов жил один и домой не торопился. Ему было все одно, где проводить время – дома или в морге. В морге даже лучше, можно поговорить с мертвецами. А что такого? Разговаривают же со своими собаками и кошками, – само собой, домашние животные ничего не понимают. Тут главное – выговориться. Вот и он садился возле жмурика и начинал ему о чем-то рассказывать. Поговорит-поговорит, хлопнет рюмочку – хорошо. Не возражают – хорошо. Плохо, когда возражают, это вызывает душевное утомление и раздражение нервов. От этого можно раньше времени лечь на железный стол с номерком на пятке. (Загадка: с номерком на пятке в черной плащ-палатке? Отгадка: Бэтмен в морге. Эту загадку придумал напарник Кузова Альберт.)

2

Сегодня Кузов дежурил в ночь. К нескольким жмурикам прибавились два пенсионера, которых застрелили в Красном Бубне.

В это время года было мало трупов. Зимой поступали в основном пьяницы и бомжи. Весной – пенсионеры, авитаминозники, астматики и самоубийцы. Летом – сердечники, от жары. В конце августа, как сейчас, наступало некоторое затишье. Особенные же наплывы случались на праздники. Тут уже нельзя было делить на сердечников и пенсионеров, потому что все бухали, дрались, замерзали, падали, попадали под машины, захлебывались блевотиной.

Сергей открыл стеклянный шкафчик, достал пузырек со спиртом, налил полстакана, выпил, закусил бутербродом с салом и луком. Налил еще немного и посмотрел в зеркало на зрелого мужчину с умным лицом и стаканом. Из-под вязаной шапочки выбивались черные с проседью кудри. Прямой, как у орла, нос, широкие скулы, украинские усы, раздвоенный мужественный подбородок. Под правым глазом синяк. Синяк Кузов получил от милиционера. Они с Кузовым разговаривали в пивной по душам. А потом, ни с того ни с сего, милиционер врезал Сергею в глаз. Кузов от милиционера не ожидал. Хотел дать сдачи, но неохота было связываться. Ну их! Мусора всегда отмажут, скажут, что это Кузов первый начал, и не докажешь.

– Ну, Сергей Александрович, будем здоровы. – Он чокнулся с собой в зеркале и не торопясь выпил. Захотелось поговорить. – Пойду посмотрю на новеньких. От мертвяка уж точно в глаз не получишь.

3

Кузов приподнял простыню и удивился. Под простыней лежал молодой человек лет тридцати пяти. Странно. Сергей поднял другую простыню. Странно. Женщина на столе, тоже молодая. А по документам доставили пенсионеров.

Баба вообще как конфетка. Есть такие любители, которые сожительствуют с трупами. У них когда-то работал один такой, его застукали с жертвой дорожно-транспортного