Ведьмин камень - Генри Нефф

– Ба! – сплюнул один из кобольдов. – Этот dämon блефует. Хватайте его!

– Я вас предупреждал!

С этими словами хранитель проклятия швырнул пробирку на пол. Она разлетелась на тысячу осколков, и над полом образовался огромный пузырь, наполненный мерцающим газом. Кобольды попятились, потом задрали головы. Пузырь начал подниматься. Когда он достиг потолка, раздался негромкий хлопок, и из пузыря возникла одна-единственная алая искорка. Все смотрели, как она медленно опускается на пол, описывая спираль. Коснувшись пола, искорка погасла.

Мэгги закрыла глаза. «Мы покойники».

Затем все произошло очень быстро. Кобольды в мгновение ока накинулись на Ласло и сбили его с ног. Мэгги услышала, как хранитель пронзительно зовет на помощь, но она была не в силах ему помочь. На нее наступали три кобольда, причем один из них был вооружен вилами. Он сделал выпад, а двое других попытались схватить ее за руки. К счастью, они поскользнулись в луже каши, а тем временем Мэгги ухватилась за рукоять вил и попыталась вырвать их у нападавшего. Кобольд выругался и немедленно получил по голове скалкой. Мэгги для верности стукнула поверженного врага еще раз, потом принялась за тех, кто копошился в каше.

Но на смену им шли другие кобольды. Комок выкрикивал, как хвостовой стрелок:

– Один слева!

– Двое справа!

То, что горшок не переставал варить кашу, оказалось даже к лучшему: кобольды не могли просто навалиться на Мэгги всей толпой, как на Ласло. Для того, чтобы до нее добраться, они должны были пересечь «крепостной ров» из горячей и скользкой овсянки. Если они шли слишком быстро, то поскальзывались. Если приближались слишком медленно, встречали скалку. Мэгги крякала всякий раз, когда тяжелый кусок кленового дерева обрушивался на спутанную шерсть. Семеро врагов уже распростерлись вокруг нее: некоторые были без сознания, некоторые уже приходили в себя.

Но кобольды шли и шли. Мэгги прижалась спиной к холодильнику, а на нее наступали десять трехглазых тварей. Они перебирались через тела своих павших товарищей, обнажив смертоносные клыки. Мэгги устала, задыхалась, в груди болело. Она хотела сбить ближайшего кобольда, но промахнулась, и он ударил ее по пальцам полицейской дубинкой. Скалка выпала у нее из руки и утонула в каше.

Шершавые кожистые лапы сомкнулись у нее на запястьях. Другие кобольды схватили ее за щиколотки, и Мэгги потеряла равновесие. Ее волокли куда-то по полу. Сквозь рычание и брань она различила перепуганный голос:

– ПРЕКРАТИТЕ!

Кобольды остановились. Голос принадлежал Комку. Повернув голову, Мэгги увидела, что брат съежился на холодильнике. Пламя очага отражалось в его очках. В руке он сжимал стеклянную колбу.

– Отпустите ее! – крикнул он. – Отпустите, или я это брошу!

И он показал светящуюся пробирку.

Кобольды согнулись пополам от хохота. Те, что держали Мэгги, продолжали тащить ее к огню. Остальные принялись насмехаться над Комком.

– Ну, покажи нам! – завывали они. – Покажи нам свое могущество! Посмотрим на другую искру!

Комок вытащил пробку.

Несколько десятков ярко-синих молний вырвались из пробирки, устремились вперед, словно электрические змеи, и начали хватать кобольдов за горло. С потолка посыпались дохлые птицы и белки. Кобольдов трепали, словно тряпичных кукол. Каждого хорошенько отделали, потом швырнули к стене. Там они и оставались; каждого удерживало на месте светящееся щупальце, и все эти щупальца сходились в пробирке Комка.

Потрясенная Мэгги поднялась на ноги.

– Как ты это делаешь?

Комок торжествующе смотрел на нее.

– Сам не знаю!

Сбоку раздалось сухое покашливание.

– Если вы не слишком заняты, то мне не помешала бы помощь.

Мэгги обернулась на голос и увидела дымок, который поднимался над свернутым в трубку ковром, лежавшим около очага. Из ковра торчало синее лицо Ласло.

Мэгги присвистнула.

– Вот черт, как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата.

– Очень остроумно. Но поскольку фотоаппарата у тебя нет, а меня сейчас постигнет печальная участь «Гинденбурга»[28], может быть, ты просто развернешь меня?

Мэгги развернула ковер, и Ласло поднялся, стряхивая с себя грязь. Он злобно посмотрел на беспомощных кобольдов.

– Это итальянский костюм!

Кобольды промолчали.

Демон повернулся к Комку.

– Ты можешь продолжать… то, что ты сейчас делаешь?

Мальчик кивнул.

– Думаю, да.

– Хорошо. И кстати, пока ты не забыл, это мое заклинание.

– Но мы же поменялись. Ты отдал это мне.

– ВСЕ РАВНО МОЕ! – Ласло повернулся к Мэгги. – Бери горшок и идем отсюда.

– Но он все еще варит кашу.

– Точно. – Ласло повернулся к ближайшему кобольду, маленькому запаршивевшему созданию, которое было «пришпилено» к стене в трех метрах у них над головами. – Как его остановить?

Кобольд провел кончиком языка по губам и посмотрел на сородичей с седыми мордами, раскиданных по пещере. Мэгги решила, что это старейшины клана. Старшие кобольды покачали головами и что-то резко ответили по-немецки.

– Что они говорят? – спросил Ласло.

Молодой кобольд трусливо пробормотал:

– Я могу сказать, но только Альфе.

– Альфе? – повторил Ласло. – Что еще за Альфа?

Кобольд смотрел мимо него, на Комка.

– Клан почитает Альфу, Повелителя Синего Пламени. Мы умоляем о прощении и желаем только одного: служить тебе. – И существо склонило голову так низко, насколько ему позволяла «удавка».

Комок порозовел.

– О. Ну, это очень любезно с вашей стороны. Извинения принимаются.

Кобольд с готовностью поднял голову.

– Можем мы принести тебе белок?

– Э-э… нет, – пробормотал Комок. – Но вы можете приказать горшку, чтобы он перестал варить кашу.

Кобольд ухмыльнулся.

– Просто скажи: Ich bin so satt. «Я наелся».

Послышалось шипение, напоминавшее звуки, издаваемые старинным паровозом. Шипение стихло, за ним последовал усталый вздох, и каша перестала ползти из горшка.

– Что еще мы можем для вас сделать? – спросил кобольд.

– Много чего, – ответил Ласло. – Начнем с мыла, горячей воды и извинений.

Все это было предоставлено, но только после того, как просьбу повторил Альфа. Когда стало ясно, что кобольды действительно считают Комка своим повелителем, мальчик заткнул пробирку пробкой, и «щупальца» растаяли в воздухе, оставив после себя клубы маслянистого дыма. Около сорока кобольдов шлепнулись на пол и, потирая загривки, с благоговением уставились на Комка. Один осторожно приблизился к Мэгги.

– Сестра Альфы, что тебе принести?

Мэгги недовольно посмотрела на наглую тварь. «Сестра Альфы?» Она отправила в нокаут семерых кобольдов при помощи скалки. Все, что сделал Комок, – это вытащил пробку из пробирки. Ей не хотелось быть мелочной, но, с другой стороны, не очень приятно, когда тебя задвигает в тень собственный младший брат, у которого еще молоко на губах не обсохло. Однако меньше всего им сейчас было нужно, чтобы кобольды осознали – Комок ничем не отличается от остальных мальчишек, и ему просто повезло, что к нему в руки случайно попал осколок могущественного