Призраки безмолвных холмов - Анита Кришан

был ли у него выбор? Если старик начнет протестовать, Мойдул потеряет работу. Итак, волей-неволей он стал соучастником их преступления. Но Мойдул ощущал беспокойство. Его дочь совершенно отбилась от рук, и он устал бороться с ее своенравием.

Поскольку у старика не было иной альтернативы, Мойдул решил, что это прекрасная возможность использовать богатого и влиятельного человека в своих целях. Удбала окончила местный колледж с плохими оценками. Она устроилась на низкооплачиваемую работу в маленькую школу в Дибругархе. Теперь господин Упендра обязан найти ей хорошую работу в Калькутте. Разве он не упоминал, что двоюродный брат его жены руководит там колледжем? Таким образом старик сможет убить двух зайцев одним выстрелом. Удбала получит хорошо оплачиваемую работу и будет держаться подальше от этого похотливого мужчины, который, скорее всего, лишит ее шансов найти здесь хорошего мужа. Не исключено, что она найдет в Калькутте подходящего мужчину и выйдет замуж.

Намерения Удбалы не отличались от намерений старика. И у отца, и у дочери были свои причины поймать богача в свои сети. Итак, после того, как Мойдул разоблачил их тайные отношения, он потребовал баснословную прибавку к своей зарплате и работу для Удбалы. Упендра не мог отказаться. Но он не был дураком.

И теперь, когда Упендра получил уведомление из суда, пришло время заставить эту пару отплатить за все оказанные ей услуги. Удбалу, которая работала в колледже их родственника, тайно переведут в тот же колледж, где учатся девочки-близнецы Харидеба. Это будет просто. Хотя ему придется заплатить ей солидную сумму. Однако это лучше, чем потерять деньги в судебном разбирательстве.

Теперь Удбала станет спасительницей его поместья.

Калькутта, июнь 1988 года

На территории колледжа слышалась непрерывная болтовня оживленных девушек. Создавалось впечатление, что сюда вторглась огромная стая воробьев. Колледж Леди Йоги для девочек в Калькутте, который в прошлом году отметил свое тридцатилетие, снова открывал свои двери после двух месяцев летних каникул. У ворот толпились внедорожники, седаны, «горбачи», велорикши, повозки. Родители со своими дочерьми, таща багаж, спешили туда, будто это был не колледж, а поезд, на который они могли опоздать. Особенно много слез проливали девушки, пришедшие в общежитие впервые, в то время как вернувшиеся с каникул студентки прощались со своими родственниками непринужденно.

Перед досками объявлений собралась огромная толпа. Студентки последнего курса, которых должны были поселить на первом и втором этажах недавно построенного западного крыла общежития, разошлись довольные, хоть и не без замечаний вроде: «Слава богу, мы больше не будем жить в этом старом жутком здании» и «Интересно, каким бедолагам достанется верхушка восточного крыла». Второкурсницы с некоторой неохотой направились в восточное крыло, небрежно заявив: «На первом и втором этажах все нормально» и «Я надеюсь, в общей спальне никого не поселят. Только не после того, что случилось в прошлом году. Директрисе следовало бы уделить этому больше внимания…»

Как только вестибюль администрации освободился от старшекурсниц, первокурсницы остались стоять в нерешительности. Они были молоды и невинны, менее уверены в себе, чем девушки со старших курсов. Оно и понятно, ведь они только что закончили школу и, возможно, впервые уехали из дома. Переминаясь от усталости с ноги на ногу и шепотом выражая недовольство, первокурсницы стояли, ожидая, когда их поведут в общежитие.

Уставшие молодые девушки вздохнули с облегчением, когда на них наконец обратили внимание смотрители общежития. Девушек поделили на две группы. Одна группа должна была жить на верхнем этаже западного крыла, а другая – на верхнем этаже восточного. Ревати была одной из восемнадцати девушек из последней группы, ожидавших, когда им выделят жилплощадь в восточном крыле общежития.

– Давайте, девочки, те, кому выделили общую спальню в восточном крыле, – раздался громкий голос смотрительницы общежития, – следуйте за мной.

Повинуясь команде, восемнадцать уставших молодых девушек подхватили свой багаж и поплелись за пожилой дамой.

– Я мисс Удбала Бора, смотрительница вашего общежития. И всегда помните: я не щажу девушек, которые меня не слушаются.

Ее последнее замечание привлекло особое внимание. Какое вступительное слово! Хотя до сих пор девушки были совершенно незнакомы, они украдкой взглянули друг на друга, и между ними сразу же установилась связь. Ибо в этот момент они поняли, что им придется объединиться против общего врага. Такова была аура, исходившая от этой женщины – злопамятной, суровой, неприступной, и молодые девушки подметили все это всего за несколько минут общения.

Невысокая и полная, средних лет, с коротко подстриженными волосами цвета соли с перцем, светлой кожей и высокими скулами, мисс Удбала была бы милой женщиной, если бы только не эти маленькие, неприятные, пронзительные глаза и нахмуренные брови, из-за которых девочки чувствовали беспокойство. В этой суровой на вид ассамской женщине было что-то очень отталкивающее.

Женщина проводила их до первого этажа, который служил в крыле общим помещением для встреч, но идти дальше отказалась. Она указала им на лестницу и рявкнула:

– А теперь бегите на самый верх. И чтоб я не слышала никаких жалоб или шума.

Затем Удбала стояла и смотрела, как девушки поднимаются по лестнице, прищурившись, со странным, необъяснимым выражением лица. Оно выдавало тревогу или сомнение.

«Может быть, она просто садистка, – размышляла Ревати, шедшая последней, медленно поднимаясь наверх. – Как бы то ни было, мне не по душе эта странная женщина. Я буду держаться от нее подальше. И это здание мне тоже не нравится. У меня от него мурашки по коже».

Восточное крыло общежития представляло собой потрепанное временем строение из тускло-серого камня. Первоначальный серый цвет теперь был скрыт за грязно-зеленоватой упрямой плесенью, которая самовольно росла на стенах. Мрачная атмосфера, казалось, окутывала все здание, несмотря на усилия администрации по созданию вокруг него ухоженного сада, который должен был радовать глаз. Вестибюль представлял собой большое угрюмое помещение с побеленными стенами, несколькими креслами с красной обивкой и столиками со стеклянными столешницами. Но и эта обстановка радости не вселяла. Узкая грязная лестница выглядела еще более угнетающе.

Мне грустно, потому что я привыкла жить в больших современных коттеджах?

Подниматься по трем лестничным пролетам, волоча за собой багаж, было нелегко. Добравшись до верхнего этажа, Ревати остановилась в дверях и сморщила нос от отвращения, когда в него ударил невыносимый, затхлый, заплесневелый запах. В воздухе витало нечто очень неприятное. Здесь было холодно и неприветливо. Но к тому времени девушка так устала, что ей было все равно. Ей срочно требовалось дать отдых своим ноющим ногам, и Ревати не задумываясь вошла в общую спальню.

В отличие от других этажей, где были комнаты, верхний этаж представлял собой один большой зал. Несмотря на то что стены