Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

Мне нужно то, что скрыто внутри этих слов. Дух, который в них живёт.

Только это может вернуть тебя.

Мы втроём забираемся в постель. Твоя мать и я образуем защитный барьер вокруг твоего завёрнутого тела. Ты в своём пледе, сотканном из белого атласа. Вот утка. Краб. Пчела. Все эти вышитые животные кружат вокруг тебя.

Мы лежим на боку, а ты — посередине. Мы кладём руки на твой плед, прижимая тебя, моя рука поверх руки твоей матери, и это наш договор. Наше обещание.

Ты всё ещё с нами, Скайлер. Ты всё ещё здесь. Пожалуйста, не уходи. Не покидай нас.

Каждая комната в этом доме — сосуд для звуков, хранилище слышимых воспоминаний. Я помню, как ты гулил в этой комнате, помню твой смех в той. Звуки просачиваются в стены, оставляя на них отпечаток навсегда.

Представь, как этот звук угасает. Представь тишину. Как она внезапно прорезает кожу.

До костей.

Я носил тебя по дому, завёрнутого в твой плед. Проводил пальцем по вышитым рыбке, крабу, пчеле, ощущая мягкие контуры нитей, вышитых любящей рукой твоей матери. Теперь они всего лишь созвездия мёртвых звёзд. Галактика могил.

Я не мог тебя отпустить. Ослабить хватку — значит разорвать нашу связь, а это могло разрушить момент. Мне нужно было держаться. Держаться — значит сохранять тебя здесь, со мной. Держаться — значит сохранять тебя реальным.

Во всём доме были задернуты шторы, запечатывая нас внутри. Внешнего мира не существовало. Времени не существовало. Не было ночи, не было дня, ничего, кроме тогда  и там . Сейчас .

Сегодня. Всё, что у нас было, — это сегодня.

Завтра я позвоню в 911. Я позволю забрать тебя на скорой.

Я отпущу тебя.

Завтра.

Ты был всё ещё здесь. Всё ещё в моих руках. Я чувствовал тебя. Твой вес. Твоё тело.

Мы бродили по дому вместе, напевая колыбельные. Я смутно осознавал другого отца, того, от кого я отделился, того, кто остался в нашем доме. Я не мог не думать, как он справляется со своей историей. Я чувствовал лёгкий укол вины, понимая, что бросил его страдать в одиночестве, заставив идти по пути, по которому у меня не хватило сил ступить самому.

Я лишь надеялся, что он был крепче меня. Он мог вынести боль. Он справится. Какой ещё был выбор?

Ты был всё ещё в моих руках. Будущее, прямо здесь, в моей хватке. Всё, что мне нужно было, — держаться.

Грейс так и не встала с нашей кровати. Мы с тобой заглядывали, чтобы проверить, спит она или нет. Она казалась где-то между, здесь, но не здесь. Её глаза были открыты, уставленные в потолок, но не видящие его. Сколько бы я ни звал её, она не отвечала.

— Давай мама отдохнёт, — шептал я, унося тебя обратно в коридор.

В тот вечер я уложил тебя спать. Когда я положил тебя в кроватку, впервые отпустив с того утра, всё внезапно стало таким лёгким. Мои руки были свободны, и это казалось неправильным. Я не знал, что с ними делать. Они не принадлежали ничему. Они казались бесполезными. Неуклюжими. Я не мог прикоснуться ни к чему в доме без ощущения, что оно может разбиться.

Я не доставал гитару весь день, поэтому решил сыграть. Я не хотел, чтобы этот день закончился. Не хотел, чтобы наступило завтра. И я начал играть, напевая твою песню.

Одна песня стала двумя, затем десятью. Двадцатью. Сотней. Я сбился со счёта.

Я играл для тебя всю ночь. Пока мои пальцы не начали кровоточить. Струны резали кончики, но я не останавливался. Этот день никогда не повторится. Секунды просачивались сквозь мои раздвоенные пальцы. Мне больше не удастся спеть тебе так снова. Я должен был играть, неважно, как сильно болят мои руки, неважно, как скользят пальцы, перебирая струны снова и снова, пока кровь не начала капать с них. Пока дерево не покрылось красными отпечатками ладоней.

Гитара больше не ощущалась как гитара. Я не мог понять, где заканчивается инструмент и начинается моё тело. Гриф согнулся, и вдруг это была моя рука, мои запястья, разрезанные струнами.

ты родился

Я перебираю свои собственные артерии, ищу лады на предплечье, но нахожу только сухожилия. Мои вены теперь создают музыку. Я продолжаю петь, играя кровавые аккорды.

у воды

Снова и снова. Это была твоя песня, твоя панихида. Мне нужно было, чтобы ты услышал мой зов, Скайлер. Мне нужно было держаться, вернуть тебя домой, к семье.

Осталось так много глав твоей жизни, которыми нужно было поделиться, Скайлер. Кто