ХТОНЬ. История одной общаги - Евгений ЧеширКо

Она вдруг вскинула на меня свои большие глаза.

– Филипп, ты не подумай, что я пытаюсь вызвать жалость или что-то в этом роде. Просто это действительно очень яркое воспоминание. Первое, что пришло в голову.

– Да брось, Аль. Уж о ком, но о тебе я точно так никогда не подумаю.

Она благодарно улыбнулась и, помолчав, продолжила:

– Меня стали возить по врачам, от одного лора к другому. Сначала поставили неправильный диагноз и лечили серные пробки в ушах. Может, они там и были, только все эти картонные трубки, которые нужно было одной стороной засовывать в ухо, а вторую поджигать – все это не принесло результата. Наконец, диагностировали воспаление среднего уха и назначили правильное лечение. Недели три каждый день я ходила с мамой на процедуры. Это было так смешно. Сначала мне засовывали в нос медицинскую грушу, а я должна была говорить «ку-ку». Чего ты смеешься? Правда. Раза три я повторяла это «ку-ку», а доктор нажимал на грушу и вдувал мне в нос воздух. В ушах что-то щелкало, а потом меня отправляли на «электричество» – я ложилась на кушетку, в уши мне совали мокрую вату с электродами и пускали ток. Помимо этих экзекуций мне выписали кучу таблеток, которые мне приходилось пить по три раза в день.

– То есть тебе в голову пускали ток, да?

– Да-да. Именно поэтому я такой и выросла, – подхватила шутку Аля и состроила смешную рожицу. – Сбил меня с мысли… а, вот. Однажды я лежала на своей кровати и читала книжку. Я уже почти свыклась с мыслью о том, что больше никогда не буду слышать, но вдруг у меня в ухе что-то щелкнуло, и я услышала этот мир. Знаешь, оказывается, он очень громкий. Столько звуков ворвалось в голову, что я даже немного испугалась. Все это длилось не больше минуты, и слух снова пропал, но я поняла, что что-то происходит, лечение дает результат. Я побежала к родителям, чтобы рассказать им об этом. Конечно же, они были на кухне, но они не ссорились как обычно. Отец обнимал маму и что-то ей говорил, а мама гладила его по спине, положив голову ему на плечо. Представляешь, оказалось, что врачи вылечили не только меня, но и нашу семью. Видимо, общая беда как-то сблизила родителей. Отец завязал с алкоголем и своими похождениями, а у меня снова появился Папа.

Она допила кофе и посмотрела на меня.

– Я бы многое отдала, чтобы постоять рядом с той маленькой Алей из другой вселенной и заглянуть в ее глаза, когда она смотрела на родителей. Наверное, я бы увидела в них настоящее счастье.

Я погладил ее по голове и поцеловал в ухо, но она даже не обратила внимания на этот поцелуй – так она была погружена в воспоминания.

– Ты знаешь, после этого я стала бояться денег. Ну, не совсем денег, а скорее людей с деньгами. Да, своеобразная детская травма. Конечно же, я понимала, что дело не в них, а в их обладателях, но мне казалось, что они чем-то заражены, что эти люди обязательно предадут, обманут… Потом я вышла замуж. Он был обычным парнем, работал в строительном магазине продавцом, зарабатывал не то чтобы много, но и не мало по тем временам. Я тоже уже работала, поэтому на жизнь хватало. На свадьбу родители подарили нам квартиру, поэтому мы могли не думать об аренде или ипотеке. Вскоре появился Артем, а бывший муж открыл свой магазин, затем еще один. Мы не отказывали себе ни в чем, – она сделала паузу, на секунду задумавшись, – да, я была счастлива. Что еще нужно женщине? Дом, семья, ребенок, достаток… А потом я попала во временную петлю – он спалился на измене. Обычная история – стал задерживаться после работы, ставить телефон на беззвучный режим и класть его экраном вниз… В общем, весь набор изменника. Конечно же, я залезла в его телефон и обо всем узнала. Мы развелись, и вот я здесь. Такая история, Филипп, хоть ты и не хотел ее слышать. Даже и не знаю, зачем я ее рассказала.

– Если честно, то давно хотел услышать, – признался я. – Кстати, говорят, что на изменах попадаются только в тех парах, где один из партнеров тупой, а другой умный. Слышала такое?

– А если двое глупых?

– То они оба ничего не заметят. А двое умных просто не попадутся.

Аля впервые за сегодня искренне рассмеялась, но тут же спохватилась и бросила взгляд на часы.

– Ох и кукушка же я! – засуетилась она. – Артема уже давно пора забирать из садика, а я с тобой здесь разговоры разговариваю.

Когда подъехало такси, она чмокнула меня в щеку на прощание, прыгнула на заднее сиденье и уехала. Я же снова поплелся домой пешком, обдумывая услышанное. Обычно мы старались не разговаривать на такие личные темы, а сегодня она зачем-то решила мне рассказать сразу о многом. И о проблемах в семье, и о бывшем муже и причине их развода. Больше всего я боялся стать для нее тем самым лучшим другом, попасть во френдзону и остаться там навсегда, а такие откровения от Али могли означать именно это. Или наоборот – я стал для нее ближе, чем раньше. Кто же поймет этих женщин? Впрочем, даже нам, мужчинам, порой бывает сложно понять друг друга.

В начале мая, на праздниках, когда уже стемнело, Коля постучал в дверь своим фирменным стуком. Открыв ее, я увидел не привычную беззаботную физиономию соседа и даже не измученное лицо главы семейства, уставшего от детских и женских капризов, – передо мной стоял человек с будто бы наполовину оторванной от тела душой. Его глаза смотрели на меня одновременно и равнодушно, и печально, и решительно, но решительность эта была какой-то странной, почти инородной. Сложно представить такой противоречивый эмоциональный коктейль, но именно эти три черты каким-то удивительным образом смешались в его глазах.

– Такие дела… – поджал губы Коля и перешагнул через порог.

– Что случилось? – спросил я, ощутив внутри какую-то тяжесть. В конце концов, люди всегда чувствуют, когда им собираются сообщить плохую новость.

Коля уселся на стул, положил локти на колени и принялся тереть лицо ладонями, будто пытаясь стереть с него какую-то липкую паутину. Оторвав, наконец, руки от лица, он долго рассматривал свои пальцы, после чего перевел взгляд на меня.

– Просьба к тебе есть небольшая, Фил.

– Что случилось, Колек? – повторил