Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова

не здесь и не по Uber. – Вика и Стас быстро скрылись с места происшествия, к которому уже приближались звуки сирены, а местная служба криминальных новостей уже разворачивала камеру. Неподалеку ютились очевидцы и даже участники данного события.

Такси поймали через пару кварталов старым дедовским способом. В пути по традиции никто ничего не говорил. Из радио доносилась Седьмая симфония Прокофьева. Стас постоянно крутил в голове не только полученную информацию, но и пытался вспомнить фрагмент со Светой. Сейчас чувства притупились, и Стас стал уговаривать себя, что это какой-то глюк.

Кто их знает, эти видения на старом кладбище? Может, канал какой неосознанно подключился? В любом случае, так как Вика ни словом не упомянула данную сцену, значит, она к их основному делу не относится.

Спустя полтора часа езды такси съехало на проселочную дорогу. Вскоре они остановились у покосившегося деревянного дома. В приоткрытое стекло влетело резкое «кар-р-р». Выбитые окна и зачем-то вырванные с корнем доски почему-то напомнили Стасу о дантисте. Что когда-то было огородом, превратилось в продолговатые холмики, у изголовья которых валялись ржавые инструменты, ведра и даже самовар. Участок зарос бурьяном и большим кустарником со скукожившимися и навсегда увядшими фиолетовыми цветами. Вдалеке раздался скулеж сельской электрички.

Стас не хотел выходить. Поэтому слова Вики: «Чуть дальше поверните на грунтовку. Еще километров пять, не больше», – были его спасением.

Сначала дорога шла вдоль поля, никуда не сворачивая. Как будто специально для того, чтобы искатели приключений смогли насладиться светом заходящего солнца, золотившим уже поспевшие початки кукурузы. Но вот дорога начала вилять, и Стас не заметил, как они оказались в сосновом бору, окутанном прозрачной дымкой. Видимо, недалеко находились водоем или болото. Солнце, пробиваясь сквозь прямые стволы величественных деревьев, сверкнуло последними лучами и скрылось за очередным рядом стройных великанов.

Дорога меж тем привела желтое такси, которое в этой местности казалось инородным телом, к черным кованым воротам из тонких прутьев с заостренными наконечниками. На каменных опорах ворот восседали два крылатых грифона-близнеца, которые недружелюбно раскрыли рты при виде гостей.

– Я, наверное, поеду? – как-то неуверенно и даже с надеждой произнес таксист.

Вика его отпустила, и лес вздохнул с облегчением – чужак удалялся.

Цвет неба, переходящий из дымчато-голубого в ало-оранжевый, уступил место нависающему звездному полотну. Стас впервые в своей жизни понял значение фразы «луна освещала им дорогу». Он раньше и не задумывался, что это может быть так красиво и мистически одновременно. Полнолуние визуально увеличивало силуэт здания, скрывавшегося впереди за густыми кустами и стройными туями.

– Это же настоящий замок! – только и мог радостно воскликнуть Стас.

С ним трудно было спорить.

Это было трехэтажное произведение искусства, увенчанное темно-синей ломаной крышей на французский манер. Все четыре его каменных фасада отличались по архитектуре, орнаментам, количеством и формой башен, некоторые из которых служили балконами. Местные обитатели – химеры и горгульи – хаотично расположились на парапетах. Окна завершались полуокружностями, напоминающими языки пламени, с готическими молдингами по периметру. Иногда они соединялись друг с другом, образуя блестящие колонны, поддерживающие окно-розу. Углы были сглажены узкими башнями с острыми конусообразными крышами. Вряд ли в них обитали принцессы, ждущие своих спасителей. Антураж больше подходил для вероломных ведьм, сбросивших вниз щупальцевидные плющи и лианы вместо белоснежных локонов. Один из фасадов украшали эркеры – два стеклянных полукруга, словно грудная клетка выпирающие из плоскости здания. Главный вход, хотя из-за арочной формы правильнее говорить «портал», украшал декоративный вимперг[24] треугольной формы, изображающий сцену схватки рыцарей со средневековым чудовищем, естественно с драконом.

Тут Стасу показалось, что картинка перед ним немного дернулась и на мгновение потеряла несколько квадратов-пикселей. Но все тут же пришло в норму, показав, как двое молодых людей вышли из-за угла и поспешили к черному припаркованному автомобилю. Стас не разбирался в автомобилях, поэтому не смог определить, что перед ним «Москвич» 1975 года. Он ему казался похожим на игрушку с небольшим салоном, узкими квадратами фар и высокой посадкой на колесную базу.

Кавалер неуклюже открыл переднюю дверцу со стороны пассажирского сиденья, приглашая жестом руки свою даму сесть в автомобиль. Затем быстро обогнул машину и занял место за рулем.

Многовековой, пронзительный, ни с чем не сравнимый скрип тяжелой двери из массива безусловно благородного дерева приглашал войти внутрь. У Стаса в голове продолжала крутиться бессмертная песня Era «Dori me interimo adapare dori me…»[25] – как ее торжественное, уносящее и местами магическое звучание прервалось:

«Давайте ж выпьем за тех, кто в МУРе, за тех, кто в МУРе, никто не пьет…»

Стас посмотрел в сторону, где несколько минут назад появилась и исчезла машина. На ее месте была пустота. Все это было так странно, так противоестественно, что Стас поспешил войти в замок, который уже давно поглотил Вику.

Внутри атмосферу мистики нарушала только современная проводка. Хотя освещения было с избытком, чтобы можно было детально разглядеть все атрибуты средневекового замка: ажурные своды, темно-фиолетовые портьеры, диваны из грубой натуральной кожи… В целом все было органично и стильно. Вика предложила подняться на второй этаж, куда они и прошли, оказавшись в огромном зале, украшенном кованой люстрой. Вдоль стен шли стеллажи с книгами. По их обложкам можно было судить об их возрасте, даже древности. На каких-то полках лежали аккуратно закрученные свитки. Некоторые приютили у себя тотемы, обереги и ритуальное оружие. Стас сразу приметил нож, похожий на тот, которым не успели воспользоваться в его видении.

У стены стояла каменная круглая глыба с древними символами по периметру и скалящейся рожицей посередине.

Между арочными окнами висели знаменитые картины: «Яхты в Аржантее» Клода Моне, «Нарцисс» Карла Брюллова и «Игроки в карты» Поля Сезанна. Обстановка делала неприличным одно только малейшее сомнение в их подлинности.

– Добро пожаловать в мое родовое гнездо.

– Ты здесь живешь? – немного с завистью спросил Стас.

– Это дом моего отца. Я сюда приезжала каждое лето. Машина, кстати, тоже его была. – Вика стыдливо опустила глаза. Стас решил не говорить ей про свои визуальные сбои.

Раз про Свету не сказал, то про эту парочку с МУРом и подавно не буду.

Вика откинула корешок великого произведения «Кому на Руси жить хорошо», и полка обнажила настоящий бар с изысканным выбором напитков. Стас сразу приметил мескаль, в котором чинно мариновался червяк, посыпанный золотыми хлопьями. По легенде, его звали Хуанито. Но Вика потянулась к лимитированному виски Dalmore с оленем, горделиво раскинувшим свои рога по бутылке.

– Будешь?

Стас посмотрел на другую этикетку с оленем в зеленом круге, а олень – на