Ведьмин камень - Генри Нефф

Время от времени Ян делал паузу, но Мэгги молчала. Она была не сильна в светских беседах. Наконец, банкир фыркнул и уставился на свой бокал с таким видом, словно напиток был ему отвратителен.

– Надо было в Берлин поехать, – пробормотал он. – Цюрих – отсто-о-ой…

Он помрачнел и стукнул стаканом по столу.

Мэгги подвинулась ближе к нему, их плечи соприкоснулись. Ян терял к ней интерес, и пчелы испугались, что он уйдет. Этого нельзя было допустить: у мужчины имелось то, что нужно было Мэгги.

– Так откуда ты? – спросила она.

Ян тупо уставился на диджея.

– Из Утрехта, – буркнул он. – Была там когда-нибудь?

– Нет.

Он засопел.

– Я тебя не понимаю, Элизабет. Ты не веселишься. Ты не знаешь супермоделей. Но ты сидишь в ночном клубе. Может, ты инопланетянка?

– Может быть, – ответила Мэгги и положила руку на ладонь голландца. Тот бессмысленно моргал.

– Я серьезно. Ты профи, что ли?

– Профи?

– Не смеши меня. Ну, проститутка.

Мэгги встретила его вопросительный взгляд.

– Нет, – ответила она. – Я не профи, Ян. Мне не нужны твои деньги. Ты мне просто нравишься. Очень нравишься.

Мэгги слышала собственный голос, но не могла понять, откуда берутся слова. Это говорила не она, а кто-то другой. Наверное, пчелы. Теперь она превратилась в пассивного наблюдателя, а ее поступками руководила некая посторонняя сила. И сила эта была голодна.

Ян потер переносицу.

– Надо взбодриться. Длинная была неделя, чтоб ее.

Он выпрямился и повернулся к Мэгги.

– Слушай, а пошли со мной.

– Куда?

– В туалет.

Мэгги игриво приподняла бровь.

– Тебе помочь пописать?

И снова этот смех. Смех большого ребенка, которого всю жизнь баловали.

– Ха! Точно. Мне нужна помощь. Если будешь хорошо себя вести, я дам тебе его подержать.

Мэгги выбралась из-за стола и пошла за Яном мимо бара к проему, занавешенному бархатными шторами. За шторами оказался тускло освещенный коридор с тремя красными дверями. Одна дверь была открыта – это была туалетная комната. На полке стояли старинные фотографии, дымились ароматические палочки. Ян закрыл дверь и запер ее изнутри.

– Ну…

Мэгги толкнула его к двери и прижалась к нему всем телом. Ян охнул от неожиданности, но сразу же начал ее целовать, держа ее лицо в потных липких ладонях и засовывая язык ей в рот. Это было мерзко, но Мэгги было все равно. У него было то, что ей было нужно, и нужно немедленно. Мэгги расстегнула его ремень, вытащила его и бросила на пол. Ян издал какой-то гортанный звук и принялся лапать ее за грудь, потом просунул руку ей под рубашку и расстегнул бюстгальтер. Она смотрела на это как будто бы со стороны. В том, что делал Ян, не было ничего приятного или эротического. Но это было и не нужно.

Мэгги потянулась к его ширинке. Ян застонал и привалился к двери, заскрипели петли. Он был крупным мужчиной, выше ста восьмидесяти, но Мэгги подхватила его с легкостью, которая испугала ее саму, и швырнула к стене. С полки упала фотография, зазвенело разбитое стекло. Обмотав галстук вокруг пальцев, Мэгги притянула голову мужчины к себе, чтобы его ухо находилось на уровне ее губ.

– Снимай штаны.

– Ой! – воскликнул Ян, убрал руку из бюстгальтера Мэгги и осторожно потрогал мочку уха. На пальце осталось алое пятнышко. Ухмыляясь, он слизнул его. – Ты что, меня укусила? Ты плохая девчонка? – Он рассмеялся и хотел взять Мэгги за руку. – Пошли ко мне в номер.

Выдернув руку, Мэгги отступила на шаг, скинула куртку, швырнула ее в корзинку с полотенцами и начала расстегивать рубашку. Потом заговорила низким, чувственным голосом. Это был не ее голос, она не узнавала его.

– Мы не пойдем в твой номер, Ян. Меня не интересуют телячьи нежности. А теперь делай то, что я сказала, мать твою.

Банкир сразу повиновался. Несмотря на напускную уверенность, Ян любил, когда ему приказывали. Слегка покачиваясь, он расстегнул брюки и спустил их. За брюками последовали трусы, и теперь он походил на мальчишку-переростка, который ждет, когда ему зададут порку. Мэгги взглянула на бледный вялый член, торчавший из-под рубашки.

Она поцокала языком.

– Так не пойдет, Ян. Я тебе не нравлюсь?

Посмотрев вниз, Ян слегка щелкнул свое мужское достоинство, как будто это была лампочка, не желавшая загораться. Никакой реакции.

– Дерьмо, – пробормотал он. – Ничего, иногда такое бывает…

Он наклонился, пошарил в карманах брюк и выудил оттуда какой-то предмет, напоминавший пачку сигарет. Открыв «пачку», он вытащил свернутый мешочек с белым порошком. Мэгги решила, что это кокаин. В футляре также оказалась небольшая трубочка, которую Ян протянул Мэгги.

– Пипетка, на один раз, – сказал он. – Хороший порошок. Никаких примесей.

Мэгги покачала головой. Пожав плечами, Ян отвинтил крышку трубочки и сунул ее в нос. Сделал резкий вдох, потом пошатнулся и едва не споткнулся об унитаз. Выпрямившись, часто заморгал, а на губах появилась дебильная ухмылочка. Через несколько секунд он издал дурацкое кудахтанье и неловко двинулся к Мэгги, путаясь в штанах. Навалился на нее, прижал к раковине и стащил с нее рубашку.

Мэгги расстегнула джинсы и сняла их. Она стояла почти без одежды, опираясь о раковину, пока Ян с хлюпаньем тыкался в ее грудь. Она как будто смотрела чей-то чужой кошмарный сон, но часть ее сознания понимала, что это происходит на самом деле и происходит с ней. Жужжание в ее голове стало оглушительным. Ян терся об нее, похрюкивая, как кабан. Он попытался посадить Мэгги на раковину, но снова едва не упал. Мэгги избавила его от этого труда, забралась на раковину сама и отодвинулась подальше, так что ее лопатки касались зеркала. Ян неуклюже потянул вниз ее трусики. Мэгги ухватилась за край раковины.

В дверь постучали.

– Занято! – рявкнул Ян, прижимаясь к Мэгги. Кокаин действовал, и он почти достиг цели, но внезапно замер. – Черт, у меня нет резинки.

– Ничего, – прошептала Мэгги. – Я принимаю таблетки. И вообще, я хочу чувствовать тебя…

– Ага, но…

Мэгги схватила его за волосы и начала целовать в приступе страсти. На этот раз ее язык проник в его рот, и она стиснула его коленями, как в тисках, притягивая его ближе к ее Святому Граалю. Он застонал и дернул бедрами. Надо же, этот идиот снова промахнулся.

Опять стук в дверь.

Мэгги почувствовала жжение в руке, но эта боль была даже приятной. Ее плоть горела, все нервы были напряжены, пот тек по груди.