Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

Всё-таки в бесконечном снегопаде есть польза.

Мы ввалились в подъезд, когда наши ноги уже отказывались идти. Здесь было темно, но в данный момент эта темнота казалась окутывающей со всех сторон безопасностью, укрывающей нас от тех полуживых существ.

Поднявшись чуть повыше, мы стали отогреваться около чугунных батарей, иначе дальше бы не ушли. Мы стояли там, не проронив ни слова, оба осознавая, что эта долгая ночь не оставит нас прежними.

Затем она спросила полушёпотом:

— Пацан, откуда ты знаешь моё имя?

— Ты же сама мне его сказала, точнее твоё подсознание.

— Ты тоже попал на ту сторону? — ужаснулась она, в тусклом свете подъезда её глаза выглядели как две чёрные точки.

— Ты про космос на потолке? Да я видел его. И чуть не посмотрел на ту штуку внизу, но твоё подсознание вовремя остановило меня.

— Не думала, что сила этого существа простирается так далеко.

— О чём ты?

Вместо ответа, она опять спросила:

— Давно ты наблюдал за нашим окном?

— Порядочно. Извини если что, я ничего плохого не хотел.

— То есть ты видел, что происходило в квартире?

— Да.

— И всё равно помог мне?

— Ну да.

Мидо выругалась на корейском, а потом бросила взгляд на четвёртый этаж через мутное стекло подъезда. Я глянул туда и увидел, как люди запирают окно и отходят вглубь комнаты.

Я перевёл взгляд на Мидо и осмотрел её. Не думал, что увижу её так близко уже сегодня ночью.

Её босые ноги были покрыты тающими кристаллами снега, куда делась её обувь я так и не понял. Может быть она потеряла её в полёте? Кожа на ступнях была тонкой и бледной, как будто снег заставил всю кровь отхлынуть от них.

Чёрные волосы липли к шее и спине. Каскадами опускаясь до поясницы, они скрывали плечи и грудь, словно пытаясь хоть немного согреть свою хозяйку. На ключицах застыла тонкая сетка воды. Ещё недавно всё её тело было покрыто снегом, а теперь он оставил после себя лишь капли, будто росу на хрупком, утреннем цветке. Временами эти капли внезапно срывались и стремительно стекали по бледной, почти фарфоровой коже.

— Меня зовут — Ли Мидо, — вдруг произнесла она. — А тебя?

— Вадим Лебедев.

— Раз уж мой коллега Семён всё равно погиб, ты не против немного помочь мне?

— Даже не знаю, но сделаю что смогу.

Сверху послышались тихие шаги, мы оглянулись и увидели лицо Нарины, она выглядывала из-за перил.

— Вы чего там делаете? — спросила. — Идите в квартиру!

— Так ты не один?

— Это моя подруга, она жила в том доме, но ей удалось вовремя спастись.

— Я — Нарина Мусаева, приятно познакомиться, но давайте всё же уйдём из подъезда.

Когда мы поднялись ко мне в квартиру, то быстренько посадили Мидо на матрас, обмотали её пледами и дали в руки горячий чай (какао кончалось). Она оценила наш уютненький штаб для наблюдений и вроде бы стала приходить в себя.

— Присаживайтесь, — сказал я, почему-то опять перейдя на «вы». — Вам придётся выслушать сотню вопросов, нам бы о многом хотелось спросить.

— Да, точно, — подхватила Нарина. — Кто вы и ваш рыжий напарник такие? Что это за великанша там в гробу? Что вы с ней делали и можно ли остановить этот ужас?

Мидо отпила чай и спокойно ответила:

— Всё что вам нужно знать — я заговорила на русском языке всего месяц назад.

Мы с Нариной многозначительно уставились на неё.

— Но ты же говоришь на нём как на родном, — удивился я.

— Это всё благодаря той девушке в гробу.

— А поподробнее?

— Подробности вам знать ни к чему, вы ещё молодые-зелёные. Скажу только что путём множественных экспериментов с её телом, мы выделили из него газообразную жидкость, при вдыхании которой на мозг оказывается… просветительское влияние, назовём это так.

— Ты вдохнула ту жидкость и стала понимать русский?

— Не только русский, теперь я знаю любой язык на земле, проверено.

— Чего?! — одновременно воскликнул мы.

— Да. Теперь я знаю любой язык, как если бы была его носителем с рождения. Это сложно объяснить, но ситуация именно такая. Более того, я на подсознательном уровне понимаю любые культурные особенности.

— Даже выражение: «показать кузькину мать»?

— И эту забавную идиому тоже.

— Круто, — проговорила Нарина.

— Вот именно! — аж подскочила Мидо. — Поэтому мы с Семёном пытались синтезировать эту жидкость в сыворотку-переводчик.

— Для чего? — спросил я.

— Как для чего — богатство и слава! Только представьте как все охренели бы, покажи мы им это изобретение?

— Но ведь уже есть электронные переводчики.

— Однако то что предложили бы мы — гораздо лучше! Только вдумайтесь — машинальное распознавание любой человеческой речи, корректное понимание подтекста слов, все эти сложные в изучении вещи, что занимают не один год, стали бы доступны почти мгновенно.

— А откуда вы вообще взяли эту великаншу? Кто она такая?

— Отвечу только, что вероятно это труп древней русалки, которому не меньше семи сотен лет, а может и больше.

— И почему она до сих пор не истлела? — поинтересовалась Нарина.

— Ты разве не знакома с мифами? Русалки — бессмертные существа, так что даже их тело разлагается бесконечно долгое время.

— Да уж. А почему у неё есть ноги?

— Странный вопрос, разве не в ваших мифах русалки как раз-таки имеют ноги?

— А слушай, ведь правда, я совсем забыла.

— Но что пошло не так? — вмешался я. — Почему происходит весь этот кошмар?

Мидо нахмурилась, бросив взгляд на четырёхэтажный дом.

— Кажется мы с Семёном где-то напортачили, возможно я в чём-то ошиблась совершая ритуал. Сама я прошла через него без происшествий. Меня не тошнило никакой чёрной дрянью и в зомби я не превратилась. Но с Семёном почему-то не вышло. В любом случае, не хочется конечно вас разочаровывать, но я не знаю что происходит и что с этим делать. Мы были на начальных этапах наших экспериментов.

Все замолчали подавленные этим заявлением, и какое-то время вслушивались в тишину дома. Даже странно, что никто из моих соседей до сих пор не проснулся от той