Что это за мать... - Клэй Маклауд Чэпмен

Чуи скребётся в закрытую дверь. Он не сдаётся. Теперь он лает ещё громче, отчаянно пытаясь прорваться сквозь дерево.

— Мы хотим помочь, Мэди. — Донни делает ещё один шаг вперёд. — Просто скажи, как.

Что-то в том, как он движется ко мне, заставляет меня чувствовать себя загнанной в угол. Кендра с одной стороны, Донни — с другой. А мальчик всё сильнее сжимает хватку. Я едва могу дышать.

Я плачу. Я знаю, что плачу. Чувствую горячие слёзы на лице, истощение и стресс, пульсирующие во мне, страх, что они решат, будто я сошла с ума, и нарастающее ощущение, что я не могу позволить им забрать мальчика, кто бы — или что  бы — он ни был. Что бы он ни сделал.

Я не знаю, что делать…

Донни подходит ближе.

Я не знаю, куда идти…

Лай—

Я не…

Горение—

Я…

Мои руки разжимаются, и я роняю мальчика на пол.

Кендра достаточно близко, чтобы броситься вперёд, чисто рефлекторно, и поймать его.

— Я тебя поймала. — Она опускает его, пока он не встаёт на ноги. Кендра теперь на коленях перед ним, их лица на одном уровне. — Всё в порядке—

Мальчик впивается зубами в ключицу Кендры.

Это происходит так быстро, что взрослые не успевают среагировать. Кендра вскрикивает. Я никогда не видела её глаза такими широкими, полными страха. Они падают, Кендра на спину, а мальчик сверху. Он не отпускает её. Ртом. Зубами.

— СКАЙЛЕР, ХВАТИТ! — Я хватаю мальчика за плечо и дёргаю из последних сил. Его резцы щёлкают, когда он пытается вырваться. В его глазах — только злоба.

К Кендре .

Он всё ещё на ней. Мне нужно поднять его. Оттащить. Унести, даже если он будет вырываться, будто я разнимаю дерущихся братьев и сестёр.

Но они не брат и сестра.

Я не его мать.

Почему он так ревнует?

Потому что не хочет делиться.

Мной.

На шее Кендры остаётся след от зубов, дорожка из лопнувших сосудов. Она трогает рану и видит кровь на руках. Она отползает по полу, пока не упирается в стену, плача.

Я делаю шаг к ней, всё ещё держа мальчика. — Ты…

— Убери его от меня!

Лай собаки становится ещё громче, больше не приглушённый дверью.

Я слышу, как Бекки кричит: — Чуи, нет!

Мальчик выскальзывает из моих рук и начинает быстро передвигаться, как краб, на звук лая. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чуи несётся по коридору. Как собака выбралась…?

Донни стоит у теперь открытой двери. Выпустил собаку.  Чуи мчится по коридору с бешеной скоростью, лая с новой силой. Он несётся прямо на мальчика.

И мальчик — на него.

Его губы расходятся от верхней точки до подбородка. Вертикально. Его рот раскрывается, как пара мясистых занавесок.

Он кусает собаку раньше, чем та успевает укусить его. Чуи взвизгивает. Боль это или паника, я не уверена, но пёс не перестаёт выть, пытаясь стряхнуть мальчика…

Но мальчик не отпускает.

ДВА

Просто оставь его на обочине.

Никто не осудит меня.

Он не мой ребёнок.

Он ничей ребёнок.

Он вообще не ребёнок.

Я могла бы просто открыть дверь машины, вытащить его с пассажирского сиденья, оставить на обочине и уехать, пока никто не видит. И на этом всё.

Так почему же я не делаю этого?

Руль кажется чужим в моих руках. Не знаю, как долго я его сжимаю, но не могу заставить себя отпустить. Я свернула с 301-го и заглушила двигатель. Мне просто нужно что-то твёрдое, за что можно держаться. Если я отпущу руль, боюсь, рухну.

Фура проносится мимо, проезжая слишком близко к моему окну. Порыв ветра и град гравия вырывают меня из оцепенения.

Я не знаю, куда мне идти. К кому обратиться? Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Но ты не одна, правда?

У меня есть мальчик.