Консультант - Бентли Литтл

– Так себе оправдание, мистер Хорн.

– Я… – начал было Крейг, но Патов перебил:

– …Собираюсь прочитать это письмо и ознакомиться с вложением к нему прямо сейчас – без отлагательств, – закончил за него консультант и повесил трубку.

Крейг бросил телефон назад на тумбочку. Энджи проснулась и, очевидно, услышала достаточно, чтобы понять, о чем был звонок.

– Это чушь, – сказала она ему. – Ты работник, а не раб. Они не владеют тобой. Все их дела ты решаешь в строго отведенное время. А в остальное – делаешь все, что хочешь.

Крейг вздохнул, потирая щеку.

– Похоже, это больше так не работает.

– То, что у них есть возможность связаться с тобой двадцать четыре часа в сутки, не значит, что они имеют право будить тебя звонками. Свяжись с профсоюзом, обратись куда-нибудь, в Америке уйма организаций, защищающих права рабочих. Никто не бросит тебя в беде.

Она была права, но Крейг знал: официальные жалобы по признанным каналам ничего не значат для Регуса Патова. Все-таки и впрямь стоило задуматься об увольнении. Пусть ему назначат пособие по безработице. На первое время хватит, а там уж он подыщет себе новое место. Но какая-то более сильная и упрямая сторона его натуры твердила: сдаваться нельзя, нужно стоять до конца и не давать себя запугать.

Он откинул одеяло и встал с кровати.

– Скоро вернусь. Быстро проверю ящик – и назад.

– Крейг…

– Я быстро.

Двигаясь тихо, чтобы не разбудить Дилана, Крейг прошел через холл в свой кабинет, включив ноутбук. Он мог бы проверить почту и с телефона, но из-за настойчивости Патова не знал, что там его ждет. Может, Энджи не стоит это видеть – осторожность сейчас не помешает.

Как выяснилось, письмо было от Хьюэлла Пэрриша, но, хотя Крейг получил его после полуночи, время отправки было указано как три тридцать дня.

Вложение касалось предварительно одобренного обновления программы – они оба вполне основательно обсудили вопрос ранее, в тот же день.

Патов позвонил и разбудил его просто так, собственной потехи ради.

Энджи ждала, когда он вернулся, но он заверил ее, что дело – пустяки. Забравшись под одеяло, Крейг повернулся на бок и взял ее за руку. Она прижалась к нему всем телом и забросила вторую руку ему на плечо.

Крейг закрыл глаза и попытался очистить разум, ни о чем не думать.

Но, вопреки всем усилиям, сон назад не шел.

32

Мэтьюз бочком подсел к столу Дианы, делая вид, что перебирает пачку бумаг в руке. Ему не хотелось, чтобы адресованный ей вопрос услышал кто-то посторонний. Вот почему он не пользовался телефоном или интеркомом в последнее время – прежде чем открыть рот, Остин всякий раз убеждался, что, кроме них двоих, слушать поблизости некому.

– Пожалуйста, поищи для меня номер домашнего телефона и адрес Моргана Брандта, – произнес он тихим заговорщицким тоном. Секретарша явно вняла его беспокойству, так как ответила столь же сдержанно:

– Речь о гендиректоре «Белл»?

– О бывшем гендиректоре, – отметил Мэтьюз с тяжелым сердцем.

Диана кивнула с пониманием и мягко заверила его:

– Я составлю записку и принесу вам.

– Спасибо. – Все еще глядя на бумаги в руках, словно ища в них какие-то конкретные указания, Остин Мэтьюз вернулся к себе в кабинет.

Диана заглянула к нему минут через пятнадцать с отрывным стикером в руке:

– Вот все, что нашлось. Свежее данных нет. Надеюсь, еще актуально…

Он улыбнулся ей.

– Ты умница.

Очевидно, она хотела спросить что-то еще, но, кажется, интуитивно почувствовала, что время для болтовни не лучшее, поэтому просто ушла, закрыв за собой.

Остин взглянул на адрес. Узнал улицу. Район Бель-Эйр – совсем недалеко от его дома. Мэтьюз задумался, почему они с Морганом никогда не пересекались в нерабочее время. Ему ничего не стоило проехать чуть подальше и навестить товарища лично. Но, вероятно, там тоже охраняемая территория… разумнее и тактичнее сперва позвонить и предупредить о своем визите.

Он определенно не хотел звонить из офиса, пусть даже и с личного мобильника, так что известил секретаршу об уходе, отъехал на машине подальше от здания «КомПрода» и только потом совершил вызов через громкую связь в салоне. Пришлось выждать целых двадцать гудков – помощник голосовой почты не спешил вклиниться в сеанс связи. И вот, когда Мэтьюз уже был готов сдаться, трубку наконец-то подняли. Никто ничего не сказал, но Остин чувствовал, что на линии кто-то появился, и решил непринужденно спросить:

– Морган? Это Остин Мэтьюз.

– Остин? – Голос Брандта звучал слабо, устало, как у старика. Ничего общего с той фирменной энергичной повелительностью былых дней.

– Да, это я! – откликнулся он с нарочитой бодростью. – Слышал, ты с недавних пор не работаешь в «Белл», вот и решил проведать тебя, узнать, что происходит.

Повисла долгая пауза.

– Ты хочешь узнать что-то про «БФГ», не так ли? – вымолвил Брандт. – О нем.

Внезапно получив возможность сказать правду, Мэтьюз ею воспользовался.

– Да, – признался он. – Все так.

Тишина воцарилась на другом конце линии. Но Остин решил брать быка за рога:

– Знаешь, я бы хотел встретиться и переговорить с тобой лично. У меня есть несколько вопросов, и я не уверен, что хочу…

– Обсуждать их по телефону? – уточнил Брандт своим стариковским голосом.

– Так точно.

– Понимаю.

– Я сейчас еду домой. Оказалось, мы живем рядом. Можно заехать к тебе?

Еще одна долгая пауза.

– Ты все еще живешь недалеко от Саммит-Ридж? Я – на Оук-Пасс.

Тишина.

– Это не займет много времени. Несколько минут. Я просто хочу… поговорить.

– Ты один? С тобой никого?

– Я один. Сижу у себя в машине. Не хотел звонить с работы или из дома. Знаю, что и тут есть доля риска, но уж слишком много важных вопросов у меня скопилось.

Брандта, очевидно, ответ устроил.

– Приезжай, – согласился он.

– Буду у тебя через десять минут. У тебя стоит охрана на воротах?..

– Позвони в домофон. Я тебя пропущу.

Они попрощались, повесили трубку, и Мэтьюз подумал о том, что заставило Брандта так испугаться. Он сам был перепуган – и паранойя завладевала им все больше, – но даже после всего случившегося не опустился до уровня Моргана.

Возможно, это лишь вопрос времени.

Содрогнувшись, Остин включил радио на фон и выехал на съезд с автострады.

* * *

Резиденция Брандта выглядела… болезненно.

Другого слова на ум попросту не шло. Железный забор, окружающий участок, был бледно-серым, а не блестящим и черным. За ним простирались заросли кустарника – шутка ли, местами затопленные, превратившиеся в