Консультант - Бентли Литтл

Все еще было странно возвращаться к пустому столу, где прежде сидела Люпа. Он связался с ее семьей – родителями и сестрой, – и те подтвердили, что она пропала. Крейг поделился всей известной ему информацией с полицией, сообщив следователю, что у него имеются подозрения в отношении одного из консультантов на работе. Не желая, чтобы на него подали в суд за клевету (или ликвидировали контракт), он не назвал имени Патова, но понадеялся, что полицейское расследование найдет какие-нибудь зацепки, указывающие на консультанта. Он знал, что, скорее всего, Люпа мертва. Но все же оставался шанс на более благополучный исход. Крейг предпочитал не терять веру.

Он как раз собирался позвонить Хьюэллу и согласовать еще одну демонстрационную сессию для «Офис-Менеджера», когда к нему вломился разъяренный Скотт Чо.

– Где ты шлялся последний час? – рявкнул он с порога.

– Я был на совещании у мистера Патова.

– Я сам созвал совещание! – проревел начальник отдела. – Для всех подразделений!

– Прости, Скотт.

– «Прости»? Я до тебя даже дозвониться не смог!

Крейг спокойно посмотрел на него.

– Мне что, сказать мистеру Патову, что, по-твоему, твоя встреча важнее его встречи?

Скотт побледнел.

– Нет, я не это имел в виду, – проговорил он, растеряв изрядную часть гонора.

– Тогда оставь меня в покое, дай заняться своими делами, – подвел черту Крейг.

– Я все еще твой босс. И я не потерплю никакого неповиновения!

Крейг вздохнул.

– О каком неповиновении речь? Я как раз собирался встретиться с программистами по поводу обновлений для «Офис-Менеджера» – их я потом тебе покажу. Извини, Скотт, но пока что ты не помогаешь. Скорее наоборот…

Скотт ушел, нахмурившись.

– Просто делай свою дрянную работу, – бросил он напоследок.

* * *

В тот вечер дома Крейг помогал Дилану с домашним заданием по математике, слегка изумленный тем, что современные дети в столь раннем возрасте проходят дроби. На его-то памяти вся эта математическая заварушка начиналась попозже.

В какой-то момент, отложив ручку, сын поднял на него взгляд.

– Пап…

– Что такое, сынок?

– Мне кажется, тебе стоит найти новую работу.

Нахмурившись, Крейг посмотрел поверх головы на Энджи, но та подняла брови и покачала головой, показывая, что ничего об этом не знает.

– Почему ты так думаешь? – спросил он у Дилана.

– Из-за мистера Патова.

– Мистера Патова?

– Вдруг он и тебя заставит играть в прятки с этим… – Дилан поморщился. – С гномом.

Крейг положил руку на плечо сына.

– Не волнуйся. Все будет хорошо.

– Мама вот уволилась. Ты ведь тоже можешь. Можно переехать в Нью-Йорк.

Крейг не удержался от улыбки:

– Нью-Йорк? Это еще почему?

– Я не знаю. Но мы можем переехать туда.

– Но все твои друзья здесь. И наш дом здесь. – Он повернул Дилана так, чтобы они оба оказались лицом друг к другу. – Мистер Патов – страшный человек, – признал Крейг. – Он никому не нравится. И тебе с мамой нужно держаться от него подальше. Я тоже буду с ним настороже. Но он же не будет с нами всегда. Как только он закончит свою работу на моей работе – перейдет куда-нибудь еще, а потом мы и вовсе думать о нем забудем. Просто еще немного подождать, и…

Выражение сомнения на лице Дилана было настолько комичным, что Крейг спрятал подбородок в ладонь.

– Со мной все будет в порядке, – пробубнил он сквозь пальцы.

Дилан серьезно посмотрел в глаза Крейгу.

– Я волнуюсь за тебя, папочка. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – Более чистого выражения любви Крейгу еще не являлось, и, растроганный до глубины души, он обнял сына.

– Не волнуйся, малыш. Со мной ничего не случится. – Через плечо мальчика он поймал взгляд Энджи. Та не выглядела убежденной, и Крейг улыбнулся ей, пытаясь выглядеть уверенно. Он сам волновался, но не мог сообщить им об этом и молился, чтобы сказанное Дилану оказалось правдой. Чтобы консультант когда-нибудь ушел из их жизней.

34

Энтони Дженерра закончил мыть руки и, нахмурившись, посмотрел на себя в зеркало мужского туалета. Его галстук был слегка перекошен и сдвинут влево, хотя, когда он вышел из дома, все было на нужном месте. Он поправил его, убедился, что зажим держится крепко, и отошел от зеркала, чтобы еще раз взглянуть издалека.

Он выглядел хорошо.

Хорошо выглядеть, чувствовать себя хорошо, делать добро, быть хорошим.

Такую вот доктрину он усвоил в детстве от отца – и старался ей соответствовать.

Он многого добился благодаря родительским связям – хотя и непреднамеренно. Его отец, конгрессмен-республиканец, так настойчиво подчеркивал свою приверженность делу защиты жизни, что к брату Энтони, Басино, родившемуся с синдромом Дауна, относились как к святому – в убыток Энтони. Именно Басино был благословением для семьи, именно он столь многому научил их (в первую очередь, разумеется, состраданию), именно он был таким любящим и жизнеутверждающим, что превращал каждый день в радость. Энтони, напротив, был самым обычным человеком, не вызывавшим вдохновения, и, несмотря на все свои академические достижения за эти годы, он всегда как бы терялся на заднем фоне. Даже здесь, в «КомПроде», он был просто еще одним лицом в толпе, всего лишь одним из многих талантливых профессионалов своего класса, нанятых компанией.

Но вот консультант выбрал его в качестве одного из своих помощников, и Энтони понял – вот оно, призвание. Он идеально подходил для этой работы, и консультант это знал, но Энтони все еще не понимал, откуда этому человеку известно столь многое. Огорченный отсутствием карьерного роста, несмотря на свои значительные личные достижения, Энтони в последние несколько лет начал вести себя… неадекватно. Но он держал все это в секрете, ни одной живой душе никогда не рассказывая о своем досуге.

Все началось с того, что, если его донимали сотрудники колл-центров, он мог сказать им, будто Энтони Дженерра мертв и они говорят с убийцей того, кому так отчаянно – да еще и в такое неподобающее время, – пытались дозвониться. Порой он, впрочем, всего лишь притворялся глухим или умственно неполноценным Энтони Дженеррой.

Потом произошла история с парнишкой из «Макдональдса».

О, тогда-то Энтони и выступил, так сказать, по высшему разряду. Однажды утром, перед уходом на работу, он читал газету и пил кофе в одной придорожной забегаловке. Семейка каких-то заезжих – видать, с юга, судя по отцовской бейсболке с эмблемой «Техас Лонгхорнс»[16], – завалилась следом за ним. Детишки заезжих, сплошь толстые, шумные и несносные, натурально вломились, как дервиши, и, несмотря на то что зал был почти