Фонарь Джека. 31 история для темных вечеров - Александра Рау

– К источнику, в смысле? – Анта снова взъерошила волосы. – А вам зачем?

– Если вежливо просят, значит, надо, верно? – Вряд ли даже внимание духа смогло уследить за тем, в какой момент Влад оказался за ее спиной. Девушка вздрогнула, совсем как живая, и испуганно обернулась.

– Я не могу вас к нему провести, – заговорила она, становясь все прозрачнее с каждым словом. – Могла бы, но там, где был этот источник раньше, давно уж его нет. Закопали, еще когда парк строили.

– И все равно покажи. – Клыки в улыбке Влада сверкнули совсем нехорошо. Он, будучи вампиром в первую очередь энергетическим, представлял опасность и для тех, у кого крови не было вовсе. Вероятно, Анта это очень явственно ощутила. – Мне обещали место массовых убийств, вот и хочу посмотреть.

Дару задумался: если кто-то умер из-за собственных действий, но спасаясь от убийцы, это считать несчастным случаем, убийством или самоубийством?

– Почему закопали источник? Не знали, что он связан с легендой? – спросил Дару, когда они пошли вниз по склону, отдаляясь от церкви. Влад уже не нависал над Антой (не слишком) мрачной тенью, но менее напряженной от этого девушка не стала.

– Наверно, нет. Здесь много мелких родников было раньше. Может, и вовсе легенды никакой не знали.

Знали бы – сделали бы из источника достопримечательность. Все же странно строить парк вокруг легендарной церкви и не искать не менее легендарный источник, который должен течь рядом с ней.

Если верить легенде, господарь Негру Водэ повелел построить храм на берегу реки Арджеш, только вот, даже путешествуя с девятью великими мастерами, никак не мог он найти место для этого храма. Но встретился им пастух, стерегущий стадо своих овец. И сказал он, что есть место одно, где древняя стоит стена, неизвестно какого века и неясно какому зданию принадлежавшая. Раз увидев ее, господарь повелел строить храм на этом месте. Только, как бы ни был искусен каждый мастер из девяти, а особенно возглавлявший их мастер Маноле, все, что построили они за день, разрушалось за ночь без видимой причины. Господарь злился и говорил, что если не будет возведен храм, то он повелит казнить всех строителей. И тогда мастер Маноле услышал голос…

– Он был здесь. – Анта махнула рукой, указывая на ничем не примечательное пространство между деревьями в небольшом парке, окружавшем церковь.

– Недалеко улетели, – хмыкнул Дару.

Если верить все той же легенде, завершивших строительство мастеров господарь все равно приказал убить, видимо, посчитав, что так храм действительно никто не сможет повторить, и, как многие добрые христиане, очень удачно проскочив строчку про «не убей» в заповедях. Мастера же решились на отчаянный шаг, либо эта часть истории все же была влиянием римских походов в здешние земли, и попробовали улететь на самодельных крыльях. Но те развалились даже без всяких полетов к солнцу. И на том месте, где мастера разбились оземь, забил источник. Если бы рассказчики прошлого захотели продолжить историю в рамках тогдашних канонов, источник журчанием воды бы пел о тех, кто здесь схоронен, и о том, кто стал причиной их смерти. Дару бы с ним побеседовал.

– Не придирайся, ты наверняка даже с крыши на крышу никогда не пытался перескочить, – сказал Влад с очень важным видом.

– Ты будто пытался, – рассеянно отозвался Дару и тут же понял, что совершил ошибку. Он спровоцировал Влада на историю.

– Конечно пытался! – Его голубые глаза азартно сверкнули. – Более того, от этого я и умер. Я же был вором, – сообщил он Анте, которая, как ни странно, с любопытством принялась его слушать, забыв, что собиралась бояться стригоя. – Спасался от погони после ограбления, прыгал с крыши на крышу и до одной, понимаешь, не долетел. Упал и свернул шею. Очнулся уже таким. – Он театральным жестом указал на себя, демонстрируя неотразимость, которой бы позавидовали принцы фэйри, если бы не синюшные круги под глазами. – Ни о чем не жалею.

Дару продолжил сосредоточенно шуршать палой листвой, отыскивая на ощупь малейшие следы магии. На его памяти это была – он ненадолго задумался – сто вторая вариация на тему временной безвременной кончины Влада. Дару планировал довести их количество до трехсот шестидесяти пяти и издать сборник занимательных историй на каждый день. И плюс одна на случай високосного года.

– И что же ты воровал? – Анта решила не учиться на ошибках Дару и задала вопрос. – Деньги? Драгоценности?

– Чужие сердца! – самодовольно улыбнулся Влад. – И ел их сырыми.

Дару представил это на мгновение.

– Фу, – обернувшись, сказал он, сморщившись. Влад же расплылся в еще более довольной улыбке. – Фу. И этим ртом ты…

– Этим ртом я много чего. – Влад кивнул, едва ли не сияя.

Даже слишком много.

– Болтаешь так точно.

Дару остановился, что-то ощутив.

– Нам нужно на Ту сторону.

– Зачем? – Оживившаяся было Анта снова смотрела на них настороженно.

– Посмотреть, может, на магической стороне мира от источника что-то осталось.

Магическая и немагическая стороны часто разительно друг от друга отличались.

– Вам там не понравится, – сказала Анта совсем тихо.

– Да ладно, – Влад махнул рукой, – чем хуже, тем веселее.

Дару бы с ним поспорил, но это перерастет в дебаты часа на два.

Дару поймал его руку в полете, чтобы не размахивал больше, а второй взял Анту. Она ощущалась странно. Так, как если бы плотный-плотный туман можно было набрать в ладони. А потом сделал шаг.

Так вышло, что ему с рождения досталась способность легко проходить границу между двумя сторонами мира. Если для кого-то это все равно что лед ногтями скрести, пытаясь добраться до бегущей под ним реки, для него – что летом в эту воду войти и нырнуть сразу, даже дыхания не задерживая.

Другая сторона дышала осенью тяжело и хрипло, задыхаясь дымом ее пожара. Вместо дня опустился сумрак. Ощущение тления и увядания словно бы легло на кожу вместе с водной взвесью, висевшей в воздухе. Над источником на этой стороне склонялись скрюченные, точно скорбящие старухи, деревья, роняя алые слезы листьев, укладывая их ковром на землю. Источник тек по ним струйкой крови, пробиваясь между заваливших его камней.

Их обступила враждебная холодная темнота леса. Настоящего леса, за