Полное собрание историй о привидениях - Монтегю Родс Джеймс

изучив примерно двести из пятисот лотов, – время от времени он вставал, чтобы снять один из томов с полки и бегло его просмотреть, – и тут на плечо ему вдруг легла чья-то рука, и он поднял глаза. От дела его оторвал один из тех интеллигентного вида джентльменов с заостренной бородкой и во фланелевой рубашке, каковых, сдается мне, последняя четверть XIX века порождала в изобилии.

В мои намерения не входит полностью воспроизводить их беседу. Удовольствуюсь сообщением, что речь по большей части шла об общих знакомых – например, о племяннике приятеля мистера Дентона, недавно женившемся и обосновавшемся в Челси, о невестке приятеля мистера Дентона, сраженной тяжелым недугом, однако уже шедшей на поправку, а также о фарфоровой вазочке, которую приятель мистера Дентона приобрел несколькими месяцами раньше за цену куда ниже ее подлинной стоимости. Из этого вы сделаете совершенно справедливый вывод, что разговор, по сути, протекал в форме монолога. Тем не менее спустя какое-то время приятеля мистера Дентона все-таки посетила мысль, что тот здесь не просто так, и он заметил:

– Вы ищете что-то конкретное? Сдается мне, на сей раз не предлагается ничего примечательного.

– Признаться, я думал отыскать какие-то материалы по истории Уорикшира, но в этом каталоге нет ни одного лота со словом «Уорик».

– Да, похоже, что нет, – согласился его приятель. – Хотя погодите, мне, кажется, попалось на глаза что-то вроде дневника человека из Уорикшира. Как там его звали? Дрейтон… Поттер… Пейнтер? Фамилия начинается с «П» или с «Д», в этом я уверен. – Собеседник мистера Дентона торопливо перелистнул несколько страниц. – А, да, вот оно. Пойнтер. Лот четыреста восемьдесят шесть. Он может вас заинтересовать. Книги, кажется, лежат вон там, на столе. Их кто-то уже просматривал. Что ж, мне пора. Всего хорошего… вы ведь к нам наведаетесь? Может, прямо сегодня днем? Мы в четыре собираемся немного помузицировать. Ну ладно, тогда в следующий приезд.

И он ушел. Мистер Дентон взглянул на часы и, к своему неудовольствию, обнаружил, что ему срочно нужно уходить – забирать багаж и спешить на поезд. Ему лишь хватило времени выяснить, что дневник состоит из четырех объемистых томов, написанных около 1710 года, и что между страницами имеется довольно много разнообразных вставок. Он счел вполне целесообразным оставить за эти тома залог размером в 25 фунтов и успел это сделать, поскольку как раз перед его уходом в зале появился агент, услугами которого он всегда пользовался.

Вечером он присоединился к тетушке в их временном жилище – они обитали в небольшом «вдовьем домике» в нескольких сотнях ярдов от поместья. На следующее утро они вернулись к спору касательно обстановки нового дома, длившемуся уже не одну неделю. Мистер Дентон доложил родственнице об итогах своей поездки в город, подробно описав ковры, стулья, платяные шкафы и фарфоровые умывальные приборы.

– Да-да, милый, – откликнулась тетушка. – Но я не вижу образцов ситца. Ты ведь съездил к ***?

Мистер Дентон топнул ногой об пол (собственно говоря, а обо что еще он мог топнуть?).

– Ах ты господи! – воскликнул он. – Это-то я и пропустил. Прошу прощения. Я как раз направлялся туда, но на моем пути встретился магазин Робинса.

Тетушка всплеснула руками.

– Робинса! Выходит, опять жди целую коробку никчемных старых книг за несусветную цену. Должна тебе сказать, Джеймс, что, раз уж я так стараюсь ради тебя, ты тоже мог бы потрудиться и выполнить два-три моих небольших поручения. И я ведь даже не для себя прошу. Может, тебе и кажется, будто мне это доставляет удовольствие, – так вот, смею тебя уверить, что на деле все наоборот. Ты и представить себе не можешь, скольких тревог, забот и хлопот стоит мне этот твой дом, а тебе всего-то и нужно было зайти к торговцу и кое-что заказать.

Мистер Дентон покаянно вставил:

– Ах, тетушка…

– Да-да, милый, все, конечно, замечательно, и я совсем не хочу говорить никаких резких слов, но тебе следует знать, до чего мне досадно, тем более что в результате обустройство затянется бог весть на сколько: нынче среда, завтра приедут Симпсоны, ты не можешь их не принять. А в субботу, как тебе известно, друзья собирались приехать к нам и поиграть в теннис. Да, разумеется, ты сам собирался их пригласить, но в итоге мне пришлось писать им записки – и твое поведение, Джеймс, просто смешно. Соседям нужно время от времени оказывать любезности – негоже будет, если мы прослывем неотесанными буками. О чем я говорила? Ах да, о том, что снова поехать в город ты сможешь не раньше следующего четверга, а покуда мы не уладим вопрос с набивным ситцем, придется остановить и все остальное.

Мистер Дентон рискнул заметить, что, поскольку насчет краски и обоев они определились, мнение тетушки излишне категорично, однако она была не готова тотчас согласиться с племянником. Не удалось ему придумать и ничего другого, что она сочла бы приемлемым. Впрочем, ближе к концу дня она слегка смягчилась, уже не столь недовольно рассматривала образцы и прейскуранты, привезенные мистером Дентоном, и несколько раз даже соизволила одобрить его выбор.

Сам он, разумеется, был немало угнетен сознанием невыполненного долга, но еще сильнее его смущала перспектива участвовать в игре в лаун-теннис: да, как известно, в августе это неизбежное зло, однако он лелеял надежду, что в мае ему бояться нечего. Некоторую бодрость духа ему вернуло полученное утром в пятницу известие, что для него приобретены все четыре тома рукописного дневника Пойнтера, обошедшиеся в 12 фунтов 10 шиллингов; и еще больше он приободрился, когда на следующее утро доставили сам дневник.

Субботним утром мистеру Дентону пришлось повезти мистера и миссис Симпсон на автомобильную прогулку, а днем оказывать внимание гостям и соседям – и все, что он успел, прежде чем вечером отойти ко сну, это вскрыть пакет. Тем не менее он по крайней мере убедился (прежде это были лишь предположения), что перед ним действительно дневник мистера Уильяма Пойнтера, сквайра из Акрингтона – городка милях в четырех от его собственного прихода, – того самого Пойнтера, который одно время входил в кружок оксфордских антикваров, сложившийся вокруг Томаса Хирна; впрочем, впоследствии Хирн с Пойнтером насмерть поссорился, что было далеко не единичным случаем в карьере этого выдающегося человека. Дневник Пойнтера, как и собрание самого Хирна, изобиловал выписками из печатных изданий, описаниями монет и прочих древностей, попавшихся ему на глаза, черновиками писем на эти темы – и это помимо летописи повседневных событий. Описание в каталоге не дало мистеру Дентону даже приблизительного представления о том, сколько интересного материала содержала эта книга, так что за чтением первого