Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

исполнилось тринадцать, и он дорожил этой традицией. Эти вылазки стали для него главным событием года, и мысль об их отмене расстраивала. Внезапно Стеннис почувствовал себя виноватым. Отмененный поход был незначительной проблемой по сравнению со здоровьем его деда.

- С ним все в порядке? - спросил Стеннис.

- Ну, вчера он, как обычно, отправился в поход, чтобы подготовиться к вашему походу, - начала Ева. - Когда он вернулся вчера днем, он был бледен, как привидение. Он чуть не упал в обморок. Если бы я не была рядом и не помогла ему, он бы упал на пол.

Стеннис отбросил простыню, встал с кровати и схватил свои джинсы.

- Что с ним? - спросил он, спотыкаясь, когда торопливо одевался.

- Я думаю, он мог подхватить воспаление легких в тех лесах. Я уложила его в постель, как только он вернулся домой, и с тех пор он там и лежит, - Ева заломила руки. - Если бы ты видел, как он выглядел, когда вошел... Я хотела сразу же отвезти его в больницу, но ты же знаешь, какой он упрямый.

- Да, - проворчал Стеннис, проверяя мятую футболку Ramones на свежесть (или отсутствие таковой), прежде чем натянуть ее через голову.

Он лучше, чем кто-либо другой, знал, каким упрямым может быть его дедушка. Это был баран по имени Грэнвилл МакЛоу.

- Я поговорю с ним. Если ему нужно в больницу, мы потащим его туда, брыкающегося и кричащего, если понадобится.

Ева тихо рассмеялась.

- Это будет знаменательный день, - она посмотрела на Стенниса. - Вот почему я тебя разбудила. Его величество хочет тебя видеть.

* * *

Когда Стеннис вошел в спальню дедушки на втором этаже старого фермерского дома, его поразил фирменный аромат его деда. Это была его обычная смесь "Олд Спайс", английской кожи, самогонного виски и сверхсекретной смеси сушеных трав. Стеннис обычно находил неповторимый запах домашнего одеколона дедушки приятным напоминанием о своем детстве, праздниках и хороших временах, которые он проводил вместе со своим дедушкой. Но сейчас в комнате было душно, а следы недержания мочи и антисептиков добавляли тошнотворный аромат к запаху комнаты.

Когда Стеннис подошел к огромной кровати с балдахином, он был удивлен видом мужчины, лежащего в центре, укрытого одеялами до подбородка. Грэнвилл МакЛоу, обычно являвший собой в представлении Стенниса образец силы и уверенности, выглядел изможденным. Под глазами у него залегли фиолетовые круги, и он не был "бледен как привидение", как утверждала его мать. Его кожа была самого болезненного серовато-желтого оттенка, который Стеннис когда-либо видел.

Грэнвилла можно было бы принять за мертвого, если бы не его хриплое дыхание. Он напоминал труп, мумифицированный под несколькими слоями постельного белья. Когда он приоткрыл разбитые веки, его желчный взгляд заставил Стенниса отпрянуть от кровати.

Хитрая усмешка тронула седую козлиную бородку Грэнвилла, а искорки в глазах подчеркивали его хрупкость.

- Неужели я так плохо выгляжу? - спросил он, выдавив из себя слабый смешок.

- Цитирую тебя: "Ты выглядишь как дерьмо, которое дважды переехали грузовиком", - ответил Стеннис, подражая медленному, тягучему акценту Грэнвилла, который он и его мать не унаследовали.

Грэнвилл издал еще один флегматичный смешок. Его лицо покраснело, а по щекам потекли слезы.

- Не смеши меня. Это слишком больно. Ты не слышал от меня такой болтовни.

- Ты же знаешь, что ты говорил, - сказал Стеннис, ухмыляясь.

Грэнвилл вздохнул.

- Не говори своей матери. Она мне шкуру спустит.

- Она тебе шкуру спустит, если ты не позволишь нам отвести тебя к врачу, - сказал Стеннис. - Тебе, наверное, нужен антибиотик или что-то в этом роде.

- Чушь собачья, - сказал Грэнвилл, морщась, когда перебирался на более возвышенное место. - Думаю, через день-другой я буду в полном порядке. Просто насморк.

- Ну же, дедушка. Пойдем, осмотрим тебя. Маме от этого станет легче...

Грэнвилл резко выпрямился, в его глазах горела решимость.

- Я сказал, что не поеду ни в какую чертову больницу! - закричал он.

Все признаки слабости на время исчезли.

Стеннис вздрогнул. Грэнвилл был ярым сторонником правильной грамматики и употреблял такие выражения, как "чертову", только когда был расстроен. Его спокойное поведение редко менялось, даже когда он был встревожен. Стеннис всего несколько раз слышал, как его дед говорил подобным образом.

Выражение лица Грэнвилла смягчилось, когда он откинулся на спинку кровати.

- Извини, - тихо сказал он, и на его лице появилась слабая улыбка. - Я капризничаю, потому что болен, а то, что вы с мамой устраиваете скандал, злит меня больше, чем что-либо сейчас. Мне не нужно, чтобы вы относились ко мне покровительственно, как будто у меня дырка в голове. Ты и твоя мама живете в моем доме с тех пор, как ты ходил пешком под стол, и я никогда не поднимал на тебя руку - в этом не было необходимости. Но не становись слишком большим для своих штанов. Ты очень скоро поймешь, что я не настолько стар, чтобы перекинуть тебя через колено и отлупить ремнем.

Выражение глаз деда подтвердило правдивость его слов, но образы, которые они вызвали в голове Стенниса, были слишком абсурдными. После нескольких мучительных секунд Стеннис расхохотался при мысли о том, что его будут шлепать ремнем, когда он будет сидеть на коленях у деда, как маленький ребенок. Грэнвилл быстро последовал его примеру с натянутым кашляющим смехом, его суровость исчезла, когда он схватился за ребра.

- Ладно, - сдался Стеннис, когда его смех утих. - Но я буду за тобой присматривать, и если тебе станет хуже, ты отправишься в больницу. Если к завтрашнему дню у тебя не будет никаких признаков улучшения, ты отправишься в больницу. Можешь жаловаться, стонать и пытаться избить меня ремнем, сколько хочешь.

Грэнвилл кивнул.

- Ты хороший мальчик. Твоя мама позаботится обо мне сегодня. Я уже попросил ее приготовить мне на закуску сахарное печенье с тыквенными специями, чтобы я мог восстановить силы. Но тебе пора отправляться в поход.

- Черт возьми, что ты говоришь? - ответил Стеннис. - Единственное, что я должен сделать, это остаться здесь и убедиться, что тебе станет лучше.

- Я понимаю твое беспокойство и ценю твою неизменную преданность, но со мной все будет в порядке. Я хочу, чтобы ты пошел и получил удовольствие, - настаивал Грэнвилл.

Стеннис покачал головой.

- Мы можем поехать в следующем году. Это не важно. Важно, чтобы тебе стало лучше.

- Вот