Курская битва. Коренной перелом в Великой Отечественной войне - Валерий Николаевич Замулин

а он лично не раз был отмечен высокими боевыми наградами. Есть мнение, что этот перевод и напряженные отношения между генералами – следствие недостойного поведения и трудный характер А.Л. Гетмана[783]. Однако сам командир корпуса утверждал, что одной из причин конфликта явилось то, что он «не носил подарки начальству (Катукову и Попелю[784]) и ругал тех, кто носит»[785]. Трудно сказать, где в этом споре находится истина. Мудро об этом сказал после войны бывший подчиненный А.Л. Гетмана, командир 112 тбр, впоследствии дважды Герой Советского Союза генерал армии И.И. Гусаковский: «Время их рассудит. Могу сказать лишь одно: Катуков был не прав, устранив от командования корпусом Гетмана в конце 1944 года. На результатах боёв это сказалось»[786].

Но вернёмся к событиям начала 1942 г. 7 тк по штату полагалось иметь 5600 человек, 168 танков, 32 орудия, 44 миномёта, 20 зенитных орудий и дивизион «катюш» (8 установок). Все эти силы и средства сводились в три танковые (по 53 танка) и одну мотострелковую бригаду, а также корпусные части. Слабым местом являлось наличие значительного числа лёгких боевых машин не только Т-70, но и Т-60. Напомню, Т-60 имел слабое бронирование и 20-мм пушку. В то же время командование вермахта уже к началу лета 1942 г. провело модернизацию своего основного танка Т-4, в том числе установив на нём длинноствольную 75-мм пушку. Это заметно повысило его эффективность, хотя в середине 1942 г., естественно, не все машины на фронте были переделаны на новый стандарт.

Дебютом для молодого комкора стал контрудар Брянского фронта летом 1942 г. на воронежском направлении. Во второй половине июня в связи с прорывом противника к Острогожску и возникновением угрозы захвата Воронежа 7 тк был спешно переброшен по железной дороге в г. Елец и передан в состав 5 ТА генерал-майора А.И. Лизюкова. Армия получила задачу нанести удар по северному флангу германской группы «Вейхс» в направлении Землянск – Хохол. Советское командование надеялось перерезать коммуникации немцев и сорвать их попытку форсировать Дон. Помимо этого, войскам Лизюкова предстояло, прорвавшись в глубь захваченной врагом территории Курской и Воронежской областей, помочь выйти из кольца в районе г. Старый Оскол, п. Чернянка, г. Короча дивизиям 40 и 21 А Юго-Западного фронта.

Во время выгрузки корпуса в Ельце произошло знакомство П.А. Ротмистрова с начальником Генштаба генерал-полковником А.М. Василевским, который лично приехал передать приказ о подчинении его соединения 5 ТА[787]. После этого их часто будет сводить война. В новогоднюю ночь 1943 г. Александр Михайлович приедет поздравить командование корпуса с успешным рейдом к Котельниковскому. А в июле 1943 г. ему доведётся сыграть важную роль в судьбе командарма Ротмистрова. По словам самого Павла Алексеевича, именно А.М. Василевский отведёт гнев И.В. Сталина за большие потери армии под Прохоровкой.

Из-за плохой организации контрудара 5 ТА и не всегда оправданной спешки намеченного успеха добиться не удалось. Корпуса вводились разновременно с интервалом в несколько дней, что не позволило создать решающего перевеса в силах на главном направлении. На отсутствие успеха влияла и чехарда в управлении Брянским фронтом. Не всегда была полная и правдивая информация с поля боя, поэтому из штабов в войска поступали порой приказы, выполнение которых могло и нередко приводило к обратным результатам и большим потерям. Участвовал в тех боях со своим корпусом и М.Е. Катуков. В одном из донесений он недвусмысленно прокомментировал один из таких приказов: «Посылать в лобовые удары танки на артиллерию противника неправильно, сколько бы нас ни ругали»[788]. Кстати, эти события детально изучил и описал в книге «Тайна гибели генерала Лизюкова» исследователь И.Ю. Сдвижко. По его мнению, невыполнение одного из подобных приказов, в частности, командующего фронтом генерала К.К. Рокоссовского от 23 июля 1942 г., возможно, уберегло М.Е. Катукова от гибели[789].

До конца августа 7 тк продолжал вести упорные бои на воронежской земле в районе Землянска. 25 августа, после прорыва немцев к Волге и создания полукольца вокруг Сталинграда, он перебрасывается на Сталинградский фронт. В этих боях П.А. Ротмистров, уже генерал-майор, не только испытал горечь поражения и бессилия, но и вновь ощутил холодок недоверия. В начале сентября 1942 г. корпус принял участие в контрударе 1 гв. А с целью уничтожить противника, прорвавшегося к Волге, и восстановить связь с 62 А, отрезанной в Сталинграде. Положение складывалось тяжёлое, поэтому было крайне важно оперативно оттянуть часть сил врага от города. Для решения этой задачи сюда прибыли заместитель Верховного главнокомандующего Г.К. Жуков, начальник Генштаба РККА А.М. Василевский и даже секретарь ЦК ВКП(б), член ГКО Г.М. Маленков, ведавший кадрами. Москва торопила, поэтому контрудар начался без должной подготовки, наступающие войска не имели необходимого прикрытия от ударов с воздуха, а в самой 1 гв. А не было ни одного зенитного полка. Атакующие шли волна за волной, неся огромные потери. В результате из 107 114 бойцов и командиров боевого состава к концу сентября 1942 г. армия потеряла убитыми, пропавшими без вести и ранеными 53 648 человек, или 50 %, не добившись намеченных целей[790]. А за спинами истекающих кровью войск бесперебойно работала сталинская карающая система, подыскивая «стрелочников» для оправдания неудач. Из донесения особого отдела Сталинградского фронта, которое НКВД СССР направил И.В. Сталину, В.М. Молотову и А.М. Василевскому: «В течение трёх последних дней 1-я гвардейская и 24-я армия безуспешно и с большими потерями пытаются прорвать линию обороны противника для соединения со Сталинградскими войсками. Проверкой установлено, что разрыв между южной и северной группировками наших войск составляет не 1–2 километра, как это ранее указывалось, а до 8 километров.

В последние 3 дня, несмотря на введение штабом фронта ряда приказов о наступлении, прорыве линии обороны противника и соединении обеих группировок, руководящие работники штаба не верят в реальность своих же приказов и считают, что войска при теперешнем их состоянии не смогут прорвать оборону противника. Так, заместитель начальника оперативного отдела штаба фронта подполковник КРАМАР заявил: «Я не верю в реальность приказа».

В дивизиях 1-й гвардейской армии насчитываются большие потери. Введённый в бой 5 сентября 7-й танковый корпус в количестве 180 танков понёс большие потери и на сегодня в нём насчитывается всего 15 танков. Материалы расследования, свидетельствующие о вине командира этого корпуса генерал-майора Ротмистрова, представлены на месте товарищу Маленкову»[791].

Приведённые в документе цифры хотя и впечатляют, но не передают всего трагизма положения, в котором оказался 7 тк. В ЦАМО РФ удалось обнаружить доклад П.А. Ротмистрова, подготовленный им в октябре 1942 г. по итогам этой операции. В нём откровенно описано и то, что корпуса совершенно не были подготовлены к вводу в бой, и какие тяжелейшие последствия это имело.

Во-первых, контрудар планировался на 2 сентября 1942 г., но из-за того, что группировку не удалось вовремя собрать, его перенесли на трое суток. Однако 7 тк на исходные позиции уже вышел, а после принятого решения он был вынужден вновь вернуться на выжидательные позиции, тем самым противнику ясно дали понять, где следует ожидать наступления советских войск.

Во-вторых, 5 сентября 1942 г., т. е. непосредственно перед атакой, в корпусе числилось в строю не 180 танков, как указано в докладной особого отдела Сталинградского фронта, а 191 (КВ – 33,Т-34 – 90 и Т-60 – 68)[792]. При этом очень большой некомплект личного состава имела 7 мсбр, в ней числилось лишь 30 % штата[793]. Но это только малая часть проблем, которые тогда встали перед П.А. Ротмистровым. Задача была сформулирована кратко: корпус вместе со 116 сд, нанося удар своим левым флангом, должен овладеть выс. 139.7 и железной дорогой южнее, после чего соединиться с частями, оборонявшими Сталинград[794]. А теперь посмотрим, как было организовано выполнение этого приказа. «Самостоятельные боевые задачи роте, взводу и машине поставлены не были, – писал комкор. – Рекогносцировка проведена только командным составом бригад. Взаимодействие с артиллерией вообще организовано не было. Взаимодействия с пехотой не было, т. к. 116 сд, неправильно ориентированная работниками штаба 1-й гвардейской армии, вышла не на своё направление, и только один стрелковый полк атаковал вместе с 3 гв. ттбр… Сведений о противнике не было почти никаких, даже не знали, где проходит передний край. Разведвзводами бригад были установлены лишь отдельные точки соприкосновения с противником»[795].

Для выполнения задачи корпус, без артподготовки, должен был пробить в обороне противника коридор глубиной около 9 км. Причём танки пошли в наступление,