Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

силой, с которого начнется «освобождение России»[1721]. Дон называли центром воссоздания государственности, откуда будет положено начало собиранию «русской земли», подобно Московскому княжеству эпохи Ивана Калиты[1722]. Новочеркасск уподобляли и Нижнему Новгороду во времена Смуты[1723].

Такие образы соответствовали и саморепрезентации области Войска Донского. Газета Войскового правительства «Вольный Дон» регулярно печатала статьи, доказывающие, что казаки стремятся поддержать внутренний мир в стране, в то время как большевики вызывали гражданскую войну[1724].

Реагируя на назревающее противостояние между Петроградом и Новочеркасском, сатирический журнал «Будильник» опубликовал на своей обложке карикатуру Д. Моора (Д. С. Орлова) «На двух полюсах», на которой были изображены Ленин и Каледин. Подпись под рисунком гласила «Два казака пара»; именно эти политические деятели персонифицировали разворачивающуюся борьбу. Оба одинаково негативно воспринимались «демократической» интеллигенцией, казачий атаман для нее оказывался ничем не лучше лидера большевиков[1725].

Впрочем, в действительности сам А. М. Каледин не торопился участвовать во внутреннем конфликте и не спешил посылать свои войска в Центральную Россию[1726]. 3 ноября на совещании представителей казачьих войск Юга России большинство высказалось против возможности «похода на Россию» в сложившихся условиях[1727]. Подводя итоги этого совещания, Каледин прямо заявил: «Мы — должны отказаться в данный момент от широкой государственной задачи, от спасения гибнущей России, хотя это и тяжело. Обстановка изменилась: мы не можем помочь в борьбе с большевизмом»[1728]. О решении «не вмешиваться в начавшуюся гражданскую войну» представители Совета Союза казачьих войск поставили в известность петроградские власти 7 ноября[1729].

Тем не менее местные социалисты расценивали объявление Донского войскового правительства высшей властью в крае и введение 2 ноября Калединым военного положения в ряде городов как свидетельство того, что власть в области захватывают казаки. 5 ноября в Ростове-на-Дону была созвана областная конференция Советов рабочих, солдатских, казачьих и крестьянских депутатов, профсоюзов, рудничных и фабрично-заводских комитетов. Участники конференции, на которой были представлены все социалистические партии, приняли резолюцию, где подчеркнули, что Донская область превращается в «центр для организации контрреволюционных сил России, долженствующих обрушиться в гражданской войне на революционную демократию»[1730]. Объединившиеся против А. М. Каледина социалисты разных оттенков образовали 15 ноября Военно-революционный комитет объединенной демократии, предложив населению не исполнять распоряжения Войскового правительства[1731]. Тот единый фронт социалистов, о котором долго и безуспешно спорили в Петрограде, на какое-то время сложился на Дону.

К этому времени стало известно, что СНК готовит поход против Дона. Войсковое правительство поспешило отправить 24 ноября в Петроград телеграмму, уверяя, что казачество не покушается на внутренние порядки российских губерний и протестуя против «насилия, грозящего вовлечь край порядка и законности в ужасы гражданской войны»[1732]. На следующий день в Смольный прибыла делегация Совета Союза казачьих войск с требованием отменить посылку эшелонов с войсками на Дон, убеждая, что «казачество не желает распространять свое влияние за пределы Дона»[1733].

В тот же день, 25 ноября, на заседании СНК Ленин сделал доклад о посещении его представителями Совета Союза казачьих войск. Правительство приняло воззвание к «трудовым казакам», предложенное Л. Д. Троцким[1734]. СНК не отказался от планов похода против Каледина, но теперь он стремился внести раскол в среду казачества. В воззвании разъяснялось, что казаков обманывают и «натравливают на остальной народ», что Советы не желают отобрать у них землю. Напротив, они хотят освободить казачество от войсковых атаманов, стоящих «за интересы богачей» и готовых «утопить Россию в крови, только бы отстоять земли за помещиками». Казаков убеждали, что враг у Советов с донцами общий: «помещики, капиталисты, корниловцы-офицеры, буржуазные газетчики». СНК заявлял: «Наши революционные войска двинулись на Дон и на Урал, чтобы положить конец преступному восстанию против народа. Начальникам революционных войск отдан приказ: ни в какие переговоры с мятежными генералами не входить, действовать решительно и беспощадно». Вместе с тем народные комиссары призывали казаков прекратить пролитие «братской крови», объявляя атаманов разных казачьих областей А. М. Каледина, А. И. Дутова, М. А. Караулова, а также Л. Г. Корнилова «врагами народа, изменниками и предателями»[1735].

Еще до прибытия войск ВРК из Центральной России в Донской области произошел крупный конфликт, который немедленно был назван «гражданской войной»[1736]. Речь идет о борьбе в Ростове-на-Дону, начавшейся после появления в порту 24 ноября нескольких кораблей Черноморского флота. Матросы прибыли по инициативе севастопольского Общечерноморского съезда и по просьбе ростовских рабочих, для помощи в борьбе с казаками[1737].

Несмотря на обострение ситуации, стороны на протяжении первых дней конфликта заявляли о своем желании содействовать его мирному разрешению и предотвращению «пролития братской крови»[1738]. Когда же раздались первые выстрелы, они обвинили друг друга в начале «гражданской войны»[1739]. В то же время 28 ноября Ростовская и Нахичеванская думы, местные социал-демократы и эсеры, Совет крестьянских депутатов и Совет профсоюзов, покинувшие ВРК объединенной демократии, объявили виновными обе стороны, призывая солдат и рабочих не втягиваться в конфликт. Их воззвание заканчивалось словами: «Долой гражданскую войну! Долой братоубийственную бойню! Долой всех тех, кто втравливает вас в пролитие братской крови!»[1740] В городе развернулись кровопролитные бои, в которых, по признанию сторон, казаки и солдаты местных запасных полков действительно отказались принять участие[1741]. Борьба велась в основном красногвардейцами и матросами, с одной стороны, и подразделениями будущей Добровольческой армии — с другой.

Вооруженная борьба в Ростове-на-Дону еще более обеспокоила советское правительство. 28 ноября Л. Д. Троцкий сделал доклад на заседании СНК, связав воедино «контрреволюционное движение в Петрограде»[1742], установление на Дону власти Каледина, а в Оренбурге — Дутова, отмечая «открытую связь кадетов с врагами народа — калединцами». Народный комиссар назвал ситуацию «открытой гражданской войной»[1743]. Более подробно эти тезисы были раскрыты в принятом народными комиссарами воззвании «Ко всем трудящимся и эксплуатируемым». Корнилов, Каледин и Дутов обвинялись в том, что они «подняли знамя гражданской войны против Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов». Со ссылкой на слова главы Донского правительства М. П. Богаевского заявлялось, что это восстание начато «по прямому требованию кадетской партии». В документе констатировалось, что «прямая гражданская война открыта по инициативе и под руководством кадетской партии». СНК пообещал «не слагать оружия в борьбе против кадетской партии и ее калединских войск». «Политические вожди контрреволюционной гражданской войны будут арестованы. Буржуазный мятеж будет подавлен, чего бы это ни стоило», — уверяли авторы воззвания[1744]. Сложно сказать, стали ли сведения о событиях на Дону и Урале лишь поводом для репрессий против партии Народной свободы или народные комиссары действительно полагали, что обнаружили прямую связь между политической оппозицией и казаками.