Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

«Между российской и украинской демократиями не может быть вражды», — добавил он[1799]. Большевики Украины рассчитывали получить поддержку Советов, доказывая свою способность избежать открытого конфликта. Они представляли себя той силой, которая сохранит единство рабочих и солдат России и Украины.

Представители же УЦР, выступившие на съезде, расценивали назревающее столкновение как войну с внешними силами, которые угрожали «национальному возрождению» и завоеваниям революции в Украине[1800]. В. К. Винниченко специально отметил, что борьба СНК с УЦР — это «борьба национальная великороссов против украинцев»[1801].

Всеукраинский съезд Советов, закончившийся уже без большевиков и их союзников, в своих итоговых документах оперировал дискурсом межнационального конфликта, употребляя при этом словосочетание братоубийственная война (братогубна вiйна). По вопросу об ультиматуме СНК съезд подчеркнул, что к «войне между Московщиной и Украиной» вели «централистические стремления нынешнего московского (великорусского) правительства». Вместе с тем говорилось о том, что «угроза новой братоубийственной войны <…> разрушает братство трудящихся слоев всех народов, пробуждает проявления национальной вражды и затемняет классовое сознание масс, способствуя тем самым росту контрреволюции». Съезд выразил готовность принять все меры, чтобы не допустить «пролития братской крови», и призвал народы России «всеми способами предотвратить возможность новой позорной войны»[1802].

Воззвание ко всем народам России, принятое съездом, гласило, что жителей страны, стремившихся к примирению на фронте, пытаются втянуть в «более страшную братоубийственную междоусобную войну в рядах самой демократии»[1803]. Текст заканчивался призывом: «Остановитесь братья и товарищи! Чтобы ни одна рука крестьянина, рабочего или воина не замахнулась на своего брата! Чтобы ни одной капли крови не пролилось в братоубийственной войне! Хватит крови!»[1804] В своем воззвании съезд указывал на необходимость поиска путей к мирному урегулированию конфликта, к укреплению солидарности между трудящимися разных национальностей. Подобно большевикам, делегаты съезда не желали, чтобы конфликт приобрел межнациональное содержание, считая его «братоубийственной войной».

Несколько дней различные политики в Киеве и Петрограде потратили на обсуждение того, как можно избежать «пролития братской крови», как предотвратить борьбу двух «демократий». Об этом говорили и большевики, и левые эсеры во ВЦИК, и украинские социалисты на заседаниях Малой рады[1805]. Эту тему обсуждали и делегаты расколовшегося Всероссийского съезда крестьянских депутатов. Представители обеих его частей, несмотря на противоречия между ними, стремились взять на себя посредничество, чтобы избежать «братского кровопролития»[1806].

13 декабря была опубликована статья народного комиссара по делам национальностей Сталина. Он утверждал, что к нему обращались со всех сторон с вопросом о тех мерах, которые необходимо было принять для мирного разрешения конфликта, без пролития «крови братских народов». Сталин заявил, что конфликт возник не между народами, а между СНК и Генеральным секретариатом. Разрешение кризиса он видел в открытом разрыве Рады с Калединым. Если этого не произойдет, то «Генеральный секретариат Рады добьется того, чего тщетно добивались враги народа, то есть пролития крови братских народов». Сталин побуждал украинцев призвать Генеральный секретариат к порядку либо переизбрать его в интересах мирного разрешения конфликта: «Дело мирного решения конфликта — в руках украинского народа»[1807]. Как и в случае с Доном, Петроград первоначально призывал местное население решить конфликт без «внешнего» вмешательства.

Тем временем часть Всеукраинского съезда Советов, покинувшая съезд, перебралась в Харьков и провела там свой собственный съезд 11–12 декабря. Был избран ЦИК Украины, провозгласивший себя единственной властью на всей территории края. На первом же его заседании 13 декабря была одобрена телеграмма, адресованная СНК. В ней указывалось, что новая власть стремится избежать «столкновения между демократиями разных национальностей» и примет необходимые меры для «создания полного единения украинской и великорусской демократий»[1808]. Члены украинского ЦИК заявляли, что крестьяне, рабочие и солдаты Украины не допустят «осуществления затеваемой Радой войны между братскими народами». Они уверяли, что «если тем не менее прольется на Украине братская кровь, то она прольется не в борьбе украинцев с великоруссами (так в оригинале. — Авт.), а в классовой борьбе украинских трудящихся масс с захватившей в свои руки власть Радой»[1809]. Иными словами, и ЦИК Украины стремился подчеркнуть, что война на украинских землях возможна, но не как межнациональный конфликт, а как борьба с «контрреволюцией» и УЦР, препятствующей установлению власти Советов. Термин гражданская война здесь прямо не упоминался, но подразумевался в призыве избежать «войны между демократиями». Популярный в то время лозунг предотвращения гражданской войны внутри «демократии» в украинской ситуации приобретал особый смысл.

В тот же день в манифесте ЦИК Украины были выражены все претензии к киевскому правительству. Рада обвинялась в том, что действовала в интересах «капиталистов и чиновников», мешала делу мира, вступила в союз с генералом А. М. Калединым и стремилась «вовлечь украинскую демократию в братоубийственную войну с Россией, натравливая украинских рабочих, солдат и крестьян на российских — лживыми уверениями, что Совет Народных Комиссаров угрожает свободе Украины». «С образованием рабоче-крестьянского правительства Украины, — говорилось в манифесте, — исчез призрак той кровавой борьбы, какую хотел вызвать прежний Генеральный Секретариат между демократией украинской и демократией российской, так как первое, что счел своим долгом сделать ЦИК — обратился к СНК, что войны между Украиной и Россией быть не может, что этой войны хотела Ц<ентральная> Рада, но не трудящиеся массы»[1810]. Это постоянно повторяющееся в большевистской пропаганде заявление должно было смягчить впечатление о назревающей борьбе петроградского правительства с украинским народом как таковым. Примечательно, что такой конфликт назывался братоубийственной войной. В то же время манифест был призван обеспечить поддержку украинского населения в борьбе с «буржуазной» Радой и другими «врагами революции», к числу которых относились атаманы Каледин и Дутов.

Хотя СНК не был удовлетворен ответом Генерального секретариата на ультиматум, боевые действия начались лишь 25 декабря. Советская сторона однозначно трактовала свое наступление на Киев как гражданскую войну и напрямую связывала его с военными операциями против Донского правительства. В своем заявлении 30 декабря СНК подчеркнул, что основанием для начала военных действий против УЦР являлась поддержка ею генерала Каледина (борьба с донским атаманом была оправдана и легитимна с точки зрения социалистов разного толка). На Раду возлагалась вся ответственность за «продолжение гражданской войны, которую подняли буржуазные классы разных наций»[1811].

Обоснование активных военных действий содержится в призыве советского правительства Украины к формированию отрядов «червоного казачества» — подразделений из уроженцев края. В нем говорилось, что Каледин, Корнилов, Генеральный секретариат, помещики и капиталисты

…подняли стяг гражданской войны и разжигают национальную вражду, желая вызвать братоубийственную войну между украинцами и великороссами, дабы разбить нашу братскую семью трудового народа и погасить пожар революции нашей братской кровью[1812].

Словосочетание гражданская война и его производные активно употреблялись в текстах сторонников