От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

«…Правительство приехало на поезде с другой стороны платформы. Сталин вышел из вагона в сопровождении Берии и Маленкова. Собрание открыл председатель Моссовета Пронин. Сталин выступал примерно в течение получаса. На меня его речь произвела глубокое впечатление, твердость и уверенность вождя убеждали в нашей способности противостоять врагу» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 212).

Второе событие, не менее значимое по своей важности и оказавшее огромное влияние не только на настроения советских людей, а и мировой общественности и одновременно вызвавшее бешеный гнев у фашистских бонз в Берлине, произошло на следующий день на Красной площади – парад частей Красной армии. Войска вермахта находились всего в нескольких десятках километров от нее. Несмотря на беспрецедентные меры безопасности, предпринятые штабом обороны Москвы, угроза масштабного авианалета была очень велика. Но в тот день на небесах высшие силы заняли сторону атеистов – коммунистов. С утра пошел снег, а с началом парада над столицей уже бушевала метель.

«…Снегопад был таким густым, что немцы не смогли послать свои самолеты для бомбового удара по Красной площади. Приказ войскам, участвующим в параде, был четок, что бы ни случилось, оставаться спокойными и поддерживать дисциплину. Этот парад еще больше укрепил нашу веру в возможность защитить Москву и в конце концов одержать победу над врагом» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 212).

Все вместе взятое оказало огромное мобилизующее влияние на Павла Анатольевича и его боевых соратников, укрепляло веру в то, что враг будет разбит, а победа будет за ними. Возвратившись после парада на Лубянку, он пригласил к себе в кабинет заместителей и поделился с ними впечатлениями от увиденного. Вдохновленные, они уже жили новыми, дерзкими и масштабными планами, как подорвать наступательную мощь вермахта.

Глава 3

Чтобы земля горела под ногами врага

Победа Красной армии под Москвой развеяла миф о непобедимости вермахта, она вселила в сердца командиров и бойцов Красной армии, советского народа и политического руководства страны надежду на то, что враг будет изгнан с территории Советского Союза и затем разбит. Операция «Тайфун», разработанная верховным немецким командованием и предусматривавшая захват Москвы, разбилась о стойкость и волю советских солдат и командиров. Как итог: враг не сумел достичь своей главной цели блицкрига – уничтожить советские вооружённые силы до наступления зимы. Германия оказалась перед неизбежностью затяжной войны с СССР.

В ходе сражения немецкие войска потерпели серьезное поражение. В результате советского контрнаступления они были отброшены на 100–250 километров от Москвы. Красная армия полностью освободила Тульскую, Рязанскую и Московскую области, а также значительные территории Калининской, Смоленской и Орловской областей. Эта победа далась большой ценой: за период оборонительных и наступательных боев потери Красной армии составили: безвозвратные – 936 644 человека, санитарные – 898 689 человек. Потери вермахта, по разным источникам, колебались в пределах от 1 миллиона 130 тысяч и до 1 миллиона 280 тысяч человек. Кроме того, за дезертирство, самовольное оставление позиций и неповиновение приказам гитлеровские военные трибуналы осудили больше 60 тысяч солдат и офицеров. Значительный урон вермахт понес и в технике, он составил 1400 танков, 2500 орудий и более 15 000 автомашин.

Главный итог битвы за Москву, по оценке маршала Г. Жукова, состоял в том, что:

«Красная Армия в битве под Москвой впервые за шесть месяцев войны нанесла крупнейшее поражение главной группировке гитлеровских войск. Это была наша первая стратегическая победа над вермахтом» (Жуков Г. Воспоминания и размышления. С. 359).

Позже в своих воспоминаниях это признавал и известный немецкий генерал Х. Гудериан:

«Мы потерпели серьезное поражение. В немецком наступлении наступил кризис» (Гудериан Х. Воспоминания солдата).

Стратегические перспективы, открывшиеся для Красной армии в войне на фронте, также сказались на деятельности отечественных спецслужб и Особой группы – 2-го отдела НКВД СССР, в частности. Они перешли от решения кратковременных оперативно-тактических задач к выполнению долговременных стратегических. Как следствие, для их выполнения потребовались меры как организационного, так и кадрового обеспечения. Одной из них стало преобразование 2-го отдела в 4-е управление НКВД. В развитие данного решения на местах в территориальных органах госбезопасности были созданы аналогичные 4-е подразделения. Это решение закрепил приказ НКВД СССР № 00145 от 18 января 1942 года.

Начавшаяся реорганизация 2-го отдела лишь в незначительной степени затронула центральный аппарат. Он остался количественно небольшим и имел четкую, лишенную бюрократических «рогаток» структуру. В его состав вошли четыре оперативных отдела со следующими задачами:

«1. Организация и проведение диверсий на коммуникациях, промышленных предприятиях, сооружениях, аэродромах противника.

2. Сбор военно-разведывательной и политической информации для Красной армии.

3. Организация партизанских отрядов и помощь в развитии партизанского движения.

4. Учет, выявление и уничтожение представителей оккупационных властей, германской агентуры, предателей, пособников оккупантов.

5. Борьба против антисоветских националистических формирований.

6. Инженерно-саперные и иные работы в угрожаемых районах».

Также в состав управления были включены: Отдельная мотострелковая бригада особого назначения – знаменитый ОМСБОН (с октября 1943 года Отдельный отряд особого назначения НКГБ СССР), инженерно-саперный отдел с парашютно-десантной службой, отдел оперативно-диверсионной техники и связи, а также отдел по следствию и литерным мероприятиям.

Возглавили эти подразделения настоящие профессионалы своего дела, яркие и неординарные личности, смелые и мужественные люди, такие как: Яков Серебрянский, Михаил Маклярский, Виктор Дроздов, Петр Гудимович, Михаил Орлов, Александр Тимашков и Георгий Мордвинов.

Основное внимание руководством наркомата и самого управления при его формировании уделялось боевым подразделениям: разведывательно-диверсионным резидентурам (РДР) и оперативным группам (ОГ), которым предстояло развернуть масштабную деятельность в тылу противника. На основе боевого опыта, накопленного Особой группой – 2-м отделом в ходе битвы за Москву, Павел Анатольевич внес существенные изменения в организацию и тактику действий самих РДР. В частности, значительно увеличивалось время их автономного пребывания за линией фронта, существенно расширилась зона действий, и все большее значение приобретала работа по формирования партизанских отрядов.

Так, с весны 1942 года наряду с проведением разведывательно-диверсионных рейдов оперативно-боевых отрядов и оперативных групп по ближайшим тылам противника руководство управления стало все шире практиковать их глубинную заброску. В марте РДР «Местные» (командир Станислав Ваупшасов. – Примеч. авт.) в составе 25 человек, укомплектованная в основном выходцами из Белоруссии, и РДР «Бывалые» (командир Петр Лопатин. – Примеч. авт.) численностью 23 человека начали действовать на территории этой республики. Через два месяца в подкрепление к ним десантировались 14 человек РДР «Храбрецы» (командир Александр Рабцевич. – Примеч. авт.). В октябре к западной границе в Брестскую область по воздуху была переброшена РДР «Соколы» (командир Кирилл Орловский. – Примеч. авт.).

С такой же интенсивностью шло развертывание резидентур и на территории Украины. В марте туда отбыла РДР «Ходоки» (командир Евгений Мирковский. Прим Авт.), насчитывавшая 15 человек. Вслед ней в июле отправилась РДР «Победители» под командованием Дмитрия Медведева. В августе на территорию Житомирской области десантировались 64 человека РДР «Охотники» (командир Николай Прокопюк. – Примеч. авт.). В это же самое время на территории Крыма начали действовать РДР «Витязи» (командир Владимир Аранов. – Примеч. авт.) и «Крымчаки» (командир Константин Адашев. – Примеч. авт.).

Прошло немного времени, и в работе этих, а также других РДР стали все более четко просматриваться характерные черты классической разведывательно-диверсионной резидентуры. Закрепившись на оккупированных территориях, разведчики перешли к вербовкам агентуры, созданию явочных и конспиративных квартир для встреч с нею, формированию нелегальных осведомительских сетей в ближайшем от баз окружении. Отдельные РДР пошли еще дальше и вступили в прямое противоборство с гитлеровскими спецслужбами, внедряли в их состав свою агентуру.

Одним из первых эту сверхсложную задачу удалось решить разведчику управления Андрею Михайлову. Объектом его оперативного проникновения стала действовавшая в районе Смоленска, в поселке Красный Бор разведывательно-диверсионная школа абвера. Операция по внедрению началась в июне 1942 года. Строго придерживаясь отработанной легенды, Михайлов в числе сдавшихся в плен окруженцев был заключен в фильтрационный лагерь, находившийся под Вязьмой. Чтобы привлечь к себе внимание гитлеровских спецслужб, он принял предложение вербовщика, склонявшего военнопленных красноармейцев к вступлению в так называемую Русскую освободительную армию (РОА), возглавляемую предателем А. Власовым. Вскоре этот ход Михайлова оправдал себя: не прошло и нескольких недель, как на него вышли сотрудники абвера и предложили отправиться на учебу