Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

типа. Свои армии они формировали в разных условиях. Павел Алексеевич, и это надо честно признать, оказался по фронтовым меркам в привилегированном положении. 5-я гв. ТА комплектовалась изначально как гвардейская (3-корпусного состава) и резервная Ставки ВГК на территории СтепВО. Обеспечение округа, а значит и армии, было поручено персонально члену Политбюро ЦК ВКП(б) А.И. Микояну. Надо отдать должное энергии Анастаса Ивановича, он приложил много усилий, чтобы войска получили всё необходимое. Хотя ответственность за своевременное создание полнокровного объединения всё-таки лежала лично на 42-летнем командарме и его «команде». Случались моменты, когда и А.И. Микоян был не в силах решить возникшие проблемы, и тогда Павел Алексеевич обращался лично к И.В. Сталину. Так произошло, когда под Харьков убыл 3-й гв. Стк[763], а взамен армия ничего не получила. Кроме того довольно долго не выделялась техника в необходимом объёме, не поступали самоходные полки и т. д. Общими усилиями все эти проблемы к началу июля 1943 г. в основном были решены, и, судя по архивным документам, к началу летних боёв по уровню укомплектованности 5-я гв. ТА оказалась одной из лучших в РККА. Кстати, большой вклад П.А. Ротмистрова в это дело особо подчеркнул в своих мемуарах и А.И. Микоян [764].

У М.Е. Катукова возможности были скромнее. Его армия переводилась на штат однородного состава первой во фронтовых условиях, поэтому многого из того минимума средств, что был ей положен, не хватало, и возможности напрямую обратиться к политическому руководству страны у Михаила Ефимовича, как у П.А. Ротмистрова, не было. Хотя справедливости ради надо отметить, что когда такая возможность (иногда) появлялась, то он её не упускал. Тем не менее, значительная часть вооружения и личного состава, обещанная Москвой (после поддержки Г.К. Жукова), к началу Курской битвы так и не подошла. Поэтому командарм был вынужден рассчитывать только на уже имеющиеся силы и средства, старательно растил командирские кадры, учил обходиться малым и полагаться на взаимовыручку.

Оборона Курской дуги для обоих командармов стала первой боевой операцией в этой должности и серьёзным экзаменом. И они его выдержали, а вот с какой оценкой, об этом спорят уже более семидесяти лет историки многих стран. Тем не менее даже сегодня редко можно услышать объективную оценку вклада, который внесли оба военачальника и их личный состав в срыв операции «Цитадель». Причина этого спора в том, что ведётся он преимущественно на основе лишь материала, который был разрешён для публикации в советский период. Изучением же всего комплекса документов и сравнительным анализом боевой работы обеих армий в июле 1943 г. по-настоящему никто не занимался даже после 1993 г., когда стали понемногу открываться архивы.

Принятое советским командованием при подготовке боёв под Курском решение об использовании в качестве второго бронетанкового эшелона танковой армии однородного состава и отдельных танковых корпусов, для удержания оборонительной полосы в глубину на широком фронте явилось одним из наиболее дальновидных и эффективных шагов. «Именно в сражении на Курской дуге советские танковые армии, – отмечал потом М.Е. Катуков, – показали, что они способны решать крупные оперативно-стратегические задачи как в обороне, так и в наступлении»[765]. В июльских боях на Центральном фронте участвовала только одна армия (2-я ТА), а на Воронежском сразу две (1-я ТА и 5-я гв. ТА). Причем наиболее результативно здесь действовала 1-я ТА, в том числе благодаря настойчивости и мастерству её командующего. Хотя на протяжении всего послевоенного периода не раз делались попытки пересмотреть её вклад в победу на Огненной дуге, в том числе и П.А. Ротмистровым[766], задвинуть в историческое небытие её командарма, тем не менее именно она, а не 5-я гв. ТА, в тесном взаимодействии с другими войсками фронта сыграла решающую роль в срыве вражеского наступления на юге Курского выступа. Анализ рассекреченных документов свидетельствует, что основную тяжесть перемалывания ударного клина ГА «Юг» на главном направлении (4-я ТА генерал-полковника Г. Гота) вынесли войска 1-й ТА и 6-й гв. А. До 9 июля 1943 г., в наиболее трудный период боёв, когда Воронежский фронт боролся с противником в основном лишь собственными силами, именно штабы фронта во главе с Н.Ф. Ватутиным и 1-й танковая армия М.Е. Катукова стали главными центрами принятия и исполнения ключевых решений. В тяжелейших условиях они удержали ситуацию под контролем и сумели решить важную задачу: обескровили соединения 4-й ТА и заставили командование ГА «Юг» кардинально менять свои планы. После отражения удара на Курск Военный совет фронта справедливо оценил вклад первой танковой в этот успех. В одном из донесений в Ставку им отмечено: «Весь личный состав армии стойко и героически сражался, героизм в этих боях был массовым явлением…Успех в этих боях явился результатом хорошей выучки бойцов, командиров и политработников, результатом массового героизма, проявленного личным составом всех частей и соединений армии»[767].

Без сомнения, в ходе оборонительной фазы Курской битвы на долю 1 – й ТА выпало неизмеримо больше, чем на 5-ю гв. ТА, введенную в сражение лишь на 8-й день операции. Ни по масштабам боёв, ни по количеству войск, которые были подчинены П.А. Ротмистрову, его действия под Прохоровкой не идут ни в какое сравнение с тем, чем занимался М.Е. Катуков до подхода армий Ротмистрова и Жадова и после. Уже в первый день вступления армии в бой, во второй половине 6 июля, командующий 1-й ТА, по сути, принял на себя руководство основными силами, удерживавшими и обоянское, и прохоровское направления. До 9 июля включительно против его войск действовали одновременно главные силы обоих танковых корпусов 4-й ТА. Причём 48-й тк, имевший наибольшее число бронетехники, в том числе две сотни «пантер», изначально был нацелен на уничтожение армии Катукова и до конца операции находился только в её полосе. Следует также отметить, что воины первой танковой и шестой гвардейской громили свежие вражеские соединения, ещё не имели тех значительных потерь, которые они понесли к 12 июля 1943 г. И делали это успешно. За первые семь суток наступления 4-я ТА лишилась 10 514 человек, или более 75 % от всех потерь, понесённых за период «Цитадели» с 5 по 16 июля 1943 г. Хотя эта цифра не совсем точна, т. к. и после 12 июля 1-я ТА продолжала истреблять гитлеровцев, нанося урон соединениям Гота. 5-я гв. ТА, вступив в сражение 12 июля, вела бои тоже с двумя танковыми корпусами противника, но приведенная цифра наглядно показывает, кто и когда «сломал хребет» войскам Гота. С 6 по 15 июля 1943 г. М.Е. Катукову были подчинены 5 танковых и мехкорпусов, 5 стрелковых дивизий, 3 отдельных танковых