Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

и дальнейшие корабли неприятельской линии? Письмо Сюффрена, характеризующее сходное положение дел при Сент-Люсии, но написанное тремя годами ранее, кажется почти пророческим: «Несмотря на малые результаты двух канонад 15 декабря (1778 г. – Авт.)… мы можем еще надеяться на успех. Но единственным способом его достигнуть будет энергичная атака враждебной эскадры, которая не в состоянии, при нашем превосходстве, оказать сопротивление, несмотря на береговые батареи, так как действие последних будет нейтрализовано, если мы схватимся с вражескими кораблями в абордаж или отдадим якоря на местах их буйков. Если же мы промедлим, враг может уйти…»

Не может быть никакого сомнения в том, что англичане продали бы свое поражение дорого, но за всякие серьезные результаты на войне приходится платить кровью, а в общем итоге лучшие исходы неизменно оказываются самыми дешевыми. Ясное понимание ряда простых принципов – что флот неприятеля есть господствующий фактор кампании, что поэтому он есть истинный предмет действия и что часть его, раз удалось застигнуть ее в отдельности, следует постараться разбить без промедления – спасло бы де Грасса от большой стратегической ошибки, но здесь остается лишь заметить, что такое понимание сделало бы его исключением в личном составе французского флота.

Близился час, когда французский адмирал должен был ощутить, даже если он того не понимал, последствия своей ошибки, которая принесла французам жалкий островок, но не позволила разгромить английский флот. Родни отбыл из Европы 15 января с двенадцатью линейными кораблями. 19 февраля он встал на якорь у Барбадоса, и в тот же день Худ достиг Антигуа после отплытия от острова Сент-Китс. 26 февраля обе эскадры встретились на ветре от Антигуа, составив таким образом соединенный флот из тридцати четырех линейных кораблей. На следующий день де Грасс встал на якорь в Форт-Рояле, уйдя от погони, немедленно затеянной Родни. Английский адмирал возвратился на Сент-Люсию, где к нему присоединились еще три линейных корабля из Англии, увеличив численность его флота до тридцати семи вымпелов. Зная, что из Франции ожидался большой караван судов, до прибытия которого ничего нельзя было предпринять, Родни отослал часть своего флота в крейсерство к северу до самой Гваделупы, но офицер, командовавший конвоем французского каравана, заподозрил возможность перехвата и потому держался значительно севернее, благодаря чему благополучно достиг Форт-Рояля на Мартинике 20 марта. Военные корабли конвоя подняли численность флота де Грасса до тридцати трех линейных кораблей и двух 50-пушечных.

Целью объединенных усилий Франции и Испании в том году было завоевание Ямайки. Ожидали соединения у Французского мыса (ныне Cap Haitien) на Гаити пятидесяти линейных кораблей и двадцати тысяч войск. Часть последних была уже на месте, и де Грасс, назначенный командовать соединенными флотами, должен был забрать все надежные войска с Мартиники и припасы с французских островов и отконвоировать их к месту сбора на Гаити. Задачу воспрепятствовать этому и возложили на Родни.

Район, в пределах которого состоялись важные операции в последующие несколько дней, тянется на сто пятьдесят миль с юга на север и охватывает острова Сент-Люсия, Мартиника, Доминика и Гваделупа – в поименованном порядке. Первый тогда принадлежал Англии, а остальные находились в руках Франции. Окончательное и решительное столкновение противников произошло между Доминикой и Гваделупой, немного к западу от них. Эти острова отстоят друг от друга на двадцать три мили, но пролив между ними сужается до тринадцати миль тремя островками, носящими название островов Святых; они лежат на десять миль южнее Гваделупы. Полагают, что де Грасс намеревался, вместо того чтобы отплыть прямо к Французскому мысу [266], пройти кружным путем близ островов, которые, будучи дружественными или нейтральными, дали бы убежище каравану в случае необходимости. Погоня английского флота, догнавшего французов близ Доминики, заставила де Грасса отказаться от этого плана и, отослав караван в Бос-Тер на южной оконечности Гваделупы, попытаться вылавировать всем флотом через вышеупомянутый пролив и пройти восточнее острова, чтобы отвлечь англичан от транспортов и избавиться от тактических затруднений, вызванных недавним присутствием последних. Поломки некоторых кораблей помешали этой попытке и привели к битве, бедственной для него и роковой для усилий союзников.

Якорные стоянки враждебных флотов на Мартинике и Сент-Люсии отстояли друг от друга на тридцать миль. Господствующий восточный ветер обыкновенно был благоприятен для перехода от первой ко второй, но сильное западное течение при частых штилях или слабых ветрах сносило под ветер парусные корабли, шедшие с Сент-Люсии к Мартинике. Цепь фрегатов поддерживала сигналами сообщение между английскими сторожевыми кораблями, державшимися близ Мартиники, и флагманским кораблем Родни в бухте Гро-Иле. Деятельность кипела на обеих станциях; французы были заняты многочисленными приготовлениями, необходимыми для большого военного предприятия, тогда как англичане, не ставя перед собой столь смелую задачу, пребывали в том состоянии ожидания и готовности к внезапному сражению, которое требует постоянной бдительности и умственного напряжения.

Пятого апреля Родни известили, что неприятельские войска садятся на суда, а 8 апреля, вскоре после рассвета, сторожевые фрегаты донесли, что французы выходят из порта. Английский флот тотчас начал сниматься с якорей и к полудню вышел из гавани в числе тридцати шести линейных кораблей. В два с половиной часа пополудни с передовых фрегатов увидели французский флот, а к закату его можно было наблюдать и с марсов центральных кораблей. Англичане двигались на север всю ночь и на рассвете 9-го числа были на траверзе Доминики, но большая часть кораблей их заштилела. Ближе к берегу, к северо-востоку, виднелся французский флот с караваном: собственно боевой флот состоял из тридцати трех линейных кораблей, не считая малых судов; в караване же насчитывалось сто пятьдесят единиц под охраной двух 50-пушечных кораблей. Неправильные и переменные ветры, обычные в ночное время и в ранний час дня близ берега, рассеяли это нестройное сборище. Пятнадцать линейных кораблей были в проливе между Доминикой и островами Святых, лавируя на ветер в полосе свежего пассата; остальные же корабли и большая часть каравана все еще штилели под Мартиникой. При этом французские корабли постепенно, один за другим, наполняли паруса, благодаря задувавшему с берега слабому ветру; те из них, которые, к своему благополучию, не зашли так далеко в открытое море, как английские, отодвинулись от острова и вошли в полосу более постоянного ветра, дувшего в пролив, усилив группу, которая обладала теперь основным элементом морской силы – подвижностью. В то же время слабые порывы ветра с юго-востока долетели до английского авангарда, которым командовал Худ, и отнесли тот слегка к северу от главной части флота, по направлению к двум отделившимся французским кораблям (последние упали под ветер в течение ночи и разделили