Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

де Грасс был вынужден спуститься ради их прикрытия, лишившись тем самым добытого преимущества в расстоянии от врага. На следующую ночь «Целе» опять столкнулся – на сей раз с флагманом де Грасса, который потерял несколько парусов, тогда как первый, не уступивший дорогу и потому вполне виноватый, остался без бушприта и фок-мачты. Адмирал приказал фрегату «Астра» взять «Целе» на буксир. Тут появляется на краткий миг на страницах нашей истории знаменитая и трагическая фигура, так как капитаном фрегата «Астра» был злополучный исследователь Лаперуз, тайна исчезновения которого с двумя кораблями и со всем их экипажем столь долго оставалась нераскрытой [268]. Два часа потратили на взятие на буксир – хотя стояла благоприятная погода, а обстановка настоятельно требовала поспешить; все-таки к пяти часам утра оба корабля двигались в Бос-Тер, куда ранее прибыли «Катон» и «Ясон» вместе с караваном. Французский флот потерял из своего боевого состава три корабля со времени ухода с Мартиники.

Родни и де Грасс, 12 апреля 1782 года План XXI

Отправленные в Бос-Тер фрегат с разбитым кораблем не успели еще отойти далеко, как слабый свет утренней зари возвестил приближение 12 апреля – дня, вдвойне знаменитого в морских летописях: солнце, не вполне закатившееся над утомленными эскадрами Сюффрена и Хьюза, которые встали на якорь после жесточайшего боя близ Цейлона, в то же утро своими ранними лучами осветило начало битвы между Родни и де Грассом близ островов Святых [269]. Эта битва по своим результатам явилась величайшим морским сражением этого столетия, ее влияние на ход событий было очень велико, хотя далеко не так решительно, как могло бы быть; она сопровождалась обстоятельствами необыкновенного, до некоторой степени искусственного блеска, и в особенности возбудила интерес к себе маневром – на который смотрели тогда как на весьма смелый и решительный – «прорыва через линию противника». Нужно прибавить, что оценка этой битвы вызвала целую бурю противоречий, и масса деталей, записанных очевидцем, достойным доверия, настолько противоречива, главным образом вследствие непостоянства ветра, что невозможно сегодня сделать что-либо кроме того, чтобы попытаться согласовать эти частности между собой. При всем том основной ход битвы известен достаточно, и мы прежде всего рассмотрим его в сухом и кратком очерке, который затем уже можно будет дополнить подробностями, придающими краски, жизнь и интерес этой великой картине.

На рассвете (около половины шестого [270]) английский флот, который повернул на правый галс в два часа пополуночи при ветре с юго-востока[271] – более южном, чем бывает обыкновенно в этот час утра, – находился в расстоянии около пятнадцати миль от островов Святых, пеленгуя их по румбу норд-норд-ост, и на расстоянии десяти миль от французского флота, шедшего к югу, в северо-восточном от него направлении. Неприятельский флот за ночь изрядно рассеялся, так что расстояние между самыми наветренными, или самыми восточными, и самыми подветренными его кораблями равнялось восьми или десяти милям [272]; флагманский корабль «Виль де Пари» находился в числе подветренных. Спасение «Целе» задержало французского адмирала, сопровождавшие его корабли шли под малыми парусами на южном курсе и на левом галсе [273]. Англичане на правом галсе, пользуясь дувшим в полосе их нахождения ветром, держали на ост-норд-ост так, что с рассветом увидели французов «на подветренном крамболе, а один из кораблей де Грасса – на буксире фрегата, прямо под ветром у нас, со снесенными бушпритом и фок-мачтой, лежавшими на баке». Дабы загнать французов дальше под ветер, Родни отделил четыре корабля в погоню за пострадавшим «Целе». Де Грасс, заметив это, дал сигнал своему флоту спуститься, чего и желал Родни, и построиться в линию баталии, призывая к себе корабли, лежавшие на ветре. Англичане тоже быстро перестроились в кильватер, и корабли, посланные в погоню, были отозваны в 7 часов утра. Де Грасс, видя, что на том же курсе он совсем потеряет наветренное положение, привел к ветру опять на левом галсе; как раз к тому времени бриз изменил направление, задув сначала с ост-зюйд-оста, а затем с оста, в пользу французов и к невыгоде англичан, почему шансы враждебных эскадр в борьбе за наветренное положение сделались почти одинаковыми. Однако французы вышли победителями, благодаря превосходству в мореходных качествах кораблей, что позволило им выбраться так далеко на ветер относительно англичан в предшествовавшие дни; если бы не неуклюжее маневрирование «Целе», они могли бы, пожалуй, оторваться от противника. Их передние корабли первыми миновали точку пересечения быстро сходившихся курсов, тогда как английский головной корабль «Мальборо» врезался в линию французского флота между шестым и десятым кораблями (показания различаются). Конечно, бой к этому времени уже начался, так как девятый корабль французской линии «Брав» открыл огонь по «Мальборо» в 7 часов 40 минут утра. Так как англичане не имели исходного намерения прорывать неприятельскую линию, то головной их корабль, повинуясь сигналу Родни, спустился и прошел близко вдоль подветренного борта противника, а за ним последовали и другие английские корабли, становясь в кильватер «Мальборо». Сражение приняло обычный нерешительный характер, свелось к прохождению враждебных флотов друг мимо друга контргалсами, однако слабость ветра способствовала тому, что бой сделался более жарким, чем бывает обыкновенно при таких условиях, так как корабли двигались со скоростью от трех до четырех узлов. Курсы противников вновь стали расходиться южнее пункта их встречи, и де Грасс подал сигнал спуститься на четыре румба к зюйд-зюйд-весту, введя свой авангард в бой с неприятельским арьергардом и не позволяя последнему достигнуть своего арьергарда без повреждений. Однако сразу две опасности угрожали французам при дальнейшем сохранении того же курса (зюйд или зюйд-зюйд-вест): во‐первых, курс вел в полосу штилей, господствовавших близ северной оконечности Доминики; во‐вторых, непостоянство ветра давало возможность неприятелю, если он зайдет к югу, прорваться через их линию и, выйдя на ветер, получить шанс вынудить их к решительному бою, которого французы, по всегдашней политике своей, старательно избегали (именно второе и случилось). Де Грасс поэтому в половине девятого часа дал флоту сигнал повернуть всем вместе фордевинд и лечь на один галс с английским флотом. Но возникли затруднения: флоты находились слишком близки друг к другу для такого маневра. Тогда он вывесил другой сигнал – привести круто к ветру и затем повернуть фордевинд последовательно, но и это не удалось, а в пять минут десятого произошло ровно то, чего страшился французский адмирал. Ветер зашел к югу, задержав ход всех трех французских кораблей, которые не успели спуститься ранее; для них английские