ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

Вечером я узнал интересные подробности поражения артиллеристами белой «Волги». На КНП дивизиона шла обычная работа, периодически кто-то из офицеров командовал и очередной снаряд уходил в расположение боевиков. Потом вычисляли другое месторасположение боевиков и туда тоже уходил снаряд. За всем этим внимательно и с интересом наблюдал полковник Журба.

- Товарищи офицеры, всё это хорошо, чем вы сейчас занимаетесь. Но давайте пристреляем перекрёсток и подождём, когда туда кто-нибудь выедет. Тогда его и накроем. - Предложил Журба, а потом сам лично начал пристреливать перекрёсток. Когда пристрелял, то предложил для контроля дать два снаряда беглым дивизионом, чтобы проверить как выполнили его распоряжения другие расчёты. Когда с позиций дивизиона пришло сообщение «Залп», на перекрёстке появилась «Волга», которая была таким неожиданным залпом и уничтожена.

Как потом рассказывали товарищи, он аж заскакал по окопу в восторге – приехал в командировку на пару дней. Первый раз стрельнул и уничтожил нескольких врагов. Но уже через минут тридцать, пришло несколько другое осознание того факта, что он убил пятерых человек. Именно: не врагов – а людей. И он сдулся… Больше на передке он не появлялся. Но орден свой – заработал честно. Все бы так командировочные приезжали…

На следующий день дежурить на обрыв я послал Коровина, а сам день посвятил отдыху и стирке. Полк тоже приводил себя в порядок и готовился к новым боям. Всем было понятно, что наступать мы будем через мост в направлении: щебёночный завод – перекрёсток и далее в сторону Шали и Новых Атагов. Самое плохое, что единственная дорога была зажата с одной стороны зелёнкой, вплоть до перекрёстка, а с другой стороны строениями и сооружениями щебёночного завода. Если со стороны зелёнки не видно было никаких приготовлений к отпору, то на территории завода боевики проявляли большую активность, демонстрируя готовность сражаться. Здесь чеченцы организовали жёсткую оборону и было там их не менее 100 – 150 человек. С правого фланга над полком нависали Старые Атаги, которые обороняли большое количество боевиков. Они представляли достаточно большую опасность в случаи внезапной атаки. Этой деревней занимался один из мотострелковых полков, но сломить сопротивление боевиков они не могли. Несмотря на то, что мы, в отличии от соседей, смогли переломить ситуацию с Чечен-Аулом в свою пользу, и вдоль реки всё-таки вытеснить боевиков на окраину селения; боевики и с этого направления могли принести нам много хлопот. Особенно опасная

ситуация могла создаться в случаи одновременной атаки с обоих населённых пунктов. В этом случаи духи имели шансы отбросить нас на старые позиции.

Артиллеристы и миномётчики практически круглые сутки, не жалея снарядов били по предполагаемым позициям боевиков. Но все понимали, что этого было недостаточно.

В один из дней полковник Петров уехал в Грозный на совещание, которое проводил министр обороны Грачёв. Положительно на этом совещании было то, что Грачёв устроил разнос тыловикам и РАВистам, которые стали вводить лимиты на расход боеприпасов.

- Какие лимиты? Вы что тут совсем охренели? Слушайте мой приказ: никаких лимитов. Если боевик выстрелил в сторону наших позиций – открыть туда такой огонь, чтобы не только место это перестало существовать на земле, но и в карте дырка образовалась.

Зная о важности нашего направления, министр поднял командира полка и спросил, что ему надо для успешного наступления. Петров чётко и коротко обосновал необходимость применения на нашем направлении армейской и фронтовой авиации.

Грачёв сурово повёл взглядом по рядам офицеров: - Командующий авиацией, чтобы через два часа после совещания вся твоя авиация бомбила этот щебёночный завод и другие позиции, какие укажет командир полка. Чтобы от этого завода действительно осталась одна щебёнка….

Обо всём этом мы узнаем на вечернем совещании, а сейчас я обеспокоено вертел головой прислушиваясь к непонятному, мощному гулу накатывающемуся из тыла. Он быстро приближался и рос, рядом со мной также тревожно вглядывались в наш тыл замполит с техником. Звук был похож на работу вертолётного двигателя, но был гораздо сильнее. Пока мы воевали здесь в Чечне, лишь несколько раз видели пролетавшие вдалеке одиночные вертолёты, да один раз над нами завис вертолёт с громкоговорителями и стал вещать нам с неба: - Товарищи чеченцы, сдавайтесь. Товарищи чеченцы, вы будете уничтожены, если не сдадитесь.

– И так минут десять, причём висел так низко, что его можно было бы сбить одной автоматной очередью. Я вышел на открытое место и стал руками и знаками показывать, что чеченцы находятся дальше на километр. В боку вертолёта открылась боковая дверь, откуда высунулся

один из членов экипажа, непонимающе несколько секунд смотрел на меня, потом скрылся внутри и из двери в меня полетел непонятный предмет. Я присел, предполагая, что в меня могли кинуть сверху гранату или ещё что-то взрывоопасное, но это была лишь пачка листовок, которая рассыпалась на ветру и большими хлопьями засыпало моё расположение. Вертолёт отлетел в сторону и завис над командным пунктом танкового батальона: всё повторилось заново – призывы сдаваться и угрозы немедленного уничтожения, а вечером мы долго смеялись над пьяными вертолётчиками: предполагая, что только в пьяном угаре можно было перепутать своих с боевиками.

Давнее воспоминание промелькнуло и исчезло, а из-за дальней зелёнки выскочило около пятнадцати боевых вертолётов, своими длинными и хищными телами похожие на крокодилов. Они сделали круг над нашими позициями, примериваясь к обстановке и местности. Один из них поднялся на высоту восемьсот метров и завис на одном месте. Корректировщик. Остальные встали в круг и устроили «карусель»: когда, двигаясь по большому кругу, каждый вертолёт по очереди шёл в атаку и отстреливал определённое количество неуправляемых ракет, которых было навешено на каждом в контейнерах по 120 штук. Там же, на подкрылках, виднелись и ПТУРы – «Штурм С», которые по своим возможностям были выше чем мои управляемые ракеты.

Первая пара вертолётов сделала горку, практически над нами, и в снижении пошла в атаку. Правая машина пустила «Штурм»: двухметровая ракета с характерным звуком и шорохом устремилась к заводу, промчалась над берегом и через несколько секунд исчезла в проломе стены заводоуправления. Левая в это время выпустила до десятка неуправляемых ракет и тоже по