Последний шторм войны - Александр Александрович Тамоников

— Вполне возможно, что Маркин не врет, — сказал Коган. — Его показания основаны на реальных планах немецкой разведки.

— Маркин Платон Александрович числится погибшим, — спокойно отозвался Платов. — В ближайшее время мы не сможем получить доказательств, что в лагере сидит именно он, а не человек под его фамилией. Но факт, что его могли посчитать опасным и решили убрать, служит косвенным доказательством, что это не самозванец, а настоящий капитан третьего ранга Платон Маркин. Его же опознали. И опознала его Полина Евстифеева, она же Маргарита Савченко, машинистка-переводчица немецкой комендатуры в Севастополе. Сосновский вот с ней поработал, получил выписку из розыскного дела на Савченко с ее фотографией. Она призналась, что лично знала Маркина. И утверждает, что он предатель, по собственной воле пошел в услужение к фашистам и бежал перед самым нашим освобождением Крымского полуострова. Кстати, она появилась в лагере в качестве вольнонаемного сотрудника через неделю после того, как туда был доставлен Маркин.

— Много вопросов возникает, — вставил Буторин. — Кто отдавал приказ Савченко-Евстифеевой, кто отдавал приказ Лиханову-Минченко.

— Придется вас огорчить, — покачал Платов головой. — Приказ они получали как раз от того человека, который пытался положить письмо в «почтовый ящик» и который застрелился при задержании. По документам Василий Захаров, беженец из-под Смоленска. Мы проследили цепочку и нашли тайник, которым этот Захаров воспользовался один раз. Тайник рассчитан, судя по содержимому, на замороженную агентуру, которая должна активироваться в ближайшее время. Кроме денег, там бланки советских документов, несколько комплектов настоящих документов без фотографий, оборудование и материалы для подделки документов, оружие, рация и несколько комплектов батарей к ней.

— Как узнали, что Захаров один раз пользовался этим тайником? — спросил Шелестов.

— Наши эксперты подтвердили, что документы у Захарова подлинные, по номерам и серии они как раз из довоенного Смоленска. А фото наклеено недавно с использованием как раз оборудования и реактивов из этого тайника. Я считаю, что к тайнику еще придут незваные гости, поэтому он под наблюдением. Но это уже не ваша забота. Здесь мы доведем игру до конца, а ваша задача — Крым. Думаю, есть смысл рискнуть и отправиться туда с Маркиным. Там точно удастся понять, Маркин он или человек, который выдает себя за Маркина.

Шелестов ждал в комнате для допросов, когда к нему приведут Савченко. Максима одолевали сомнения, интуиция впервые вела себя очень противоречиво. Насколько было бы проще во всем разобраться, размотать весь клубок, если бы появился настоящий капитан третьего ранга Маркин, подпольщик, партизан, и стал бы рассказывать о том, что знал про планы немцев в Крыму. Или привели бы к Шелестову предателя Платона Маркин, который, под давлением улик и желая выторговать себе жизнь, стал бы выдавать немецкие секреты, о которых знал сам. Опять все понятно. Но здесь все связано с чужими документами, фамилиями, судьбами. И сразу перестаешь верить Маркову, потому что он вписывается в общую схему предательства. «И всегда ли и у всех ли все так просто в судьбе, как тебе хотелось бы, — поймал себя Шелестов на мысли. — В семье просто не бывает, а тут такая война, тут трагедия на трагедии: и личная, и целых семей, городов и стран. Целых народов!»

В дверь постучали, вошел дежурный и доложил, что арестованная Евстифеева доставлена. Женщина вошла с опущенной головой и стиснутыми зубами. Видно было, как напряглись желваки на ее скулах. «Вот и здесь не все просто, — подумал Шелестов. — Даже в нашем ведомстве приходится оформлять арест на нее как на Полину Евстифееву, хотя мы точно знаем, что она Маргарита Савченко. Но закон суров и требует, пока не доказано обратное, считать женщину тем человеком, которым она значится по документам на момент ареста».

— Садитесь, — разрешил Шелестов. Он положил на стол перед женщиной пачку «Беломора» и спички. — Если хотите, то можете курить.

— Доброго изображаете? — усмехнулась женщина. — Сейчас слезу пущу!

— Нет, я ничего не изображаю, — возразил Шелестов. — Советую и вам ничего не изображать. А что касается курева, так тут закон требует гуманного обращения с врагом.

— А вы докажите, что я враг! — женщина впервые подняла глаза и полыхнула негодующим взглядом.

— Так я вас для этого и вызвал, — отозвался Шелестов. — Доказательства, собственно, есть. И из Крыма в том числе. И мы знаем, что ваше настоящее имя Маргарита Савченко. Были некоторые сомнения, что и там во время оккупации вы под чужим именем работали на немцев в комендатуре, но нет, нашлись метрики со времен вашего рождения, и со времен обучения в средней школе, и даже фотографии. Личность ваша установлена. Есть даже заключение экспертов, сравнивавших ваши школьные фотографии и современные. Редкость, конечно, заполучить фото школьных времен, если они пришлись на вторую половину двадцатых годов… Давайте лучше поговорим о вашем преступлении — об отравлении немецкого полковника в столовой. Вы всыпали в борщ препарат, созданный на основе цианидов. Будучи простой посудомойкой и работая в лагере для немецких военнопленных, вы, конечно, раздобыть сами такой препарат не могли, равно как и создать его в домашних условиях. Вы его могли только получить от кого-то. Не это важно, а важно, почему вы не стали искать записку в деревяшке с выдолбленной сердцевиной. Эту деревяшку ваши люди использовали как контейнер для передачи записок. Письмо там лежало, кстати.

— Ничего не знаю, напраслину наводите, гражданин начальник, — затараторила женщина. — Порошок нашла на кухне за тумбочкой в пакетике, куда он давно, видать, упал. Думала, порошок против крыс, и решила фашиста отравить, полковника. Отомстить, стало быть!

— Послушайте, Маргарита, внимательно меня послушайте, — снова заговорил Шелестов. — Я даже не буду требовать от вас ответа прямо сейчас, а дам время подумать до завтрашнего утра. Вы просто осознайте ситуацию, в которой оказались. Ваше предательство и сотрудничество с немецко-фашистскими захватчиками доказано и будет задокументировано в течение месяца, не больше. Ваша причастность к разведывательно-диверсионной группе здесь, в Подмосковье, тоже доказана, как и ваше участие в выполнении задания по ликвидации людей, которые осведомлены о подготовке диверсий в Крыму против советского военного флота после отступления немцев. Вы, может быть, не знаете, но по советским законам ваше признание не является доказательством вины, равно как и ваше отрицание вины не является доказательством невиновности. Только факты. И еще, гражданка Савченко, уберечь вас от петли или от расстрела может только искреннее сотрудничество со следствием и активная помощь в деле разоблачения попыток врага нанести вред стране, армии и народу. Все просто: что