Кузя - Виктор Александрович Блытов

– Не знаю ничего особенного! – тот тоже, остановившись, – знаю, что искали вас наши командиры! Вторую неделю ищут по всей Чечне, а вы в этой крепости сидите? Здорово. Здесь вас никогда не найдут.

– Почему сидим. Мы уже северную Чечню очистили от боевиков, теперь сюда пришли! – покраснев, ответил Кузьма, потирая руки, – все, больше не будем выяснять – кто кого?

– Не будем! У тебя подготовка, как у Мовсара и Шахида! Я тебя победить не смогу, но они смогут. На нашей стороне правда!

В комнату протиснулись Алешечкин, Кравчук, Николай Николаевич и младший сержант и недоуменно посмотрели на Кузьму, одевавшегося и рассовавшего вооружение по своим местам.

– Спроси его, а то он по-русски говорить не хочет! Он разведчик и что он здесь делает?

Алешечкин обратился по-чеченски к Юсупу.

Тот принял Алешечкина за чеченца и стал что-то выкрикивать.

– Ты, грязная собака, продал ислам, Родину. Воюешь против своего народа. Тебе надо голову отрезать и всю семью вырезать! – переводил спокойно выкрики Юсупа Алешечкин.

– Скажи, что нас больше всего интересует отряд Мовсара Борзоева и Шахида Хутиева. Где они, сколько бойцов?

Видимо, израсходовав весь свой потенциал на Алешечкина, Юсуп затих и уставился молча в пол.

Все стояли и ждали.

Наконец, посидев немного, Юсуп улыбнулся и обратился по-русски к Кузьме.

– Он не чеченец – я не хочу говорить. Кто он?

– Ты прав, что он не чеченец, он казак из станицы Червленой. Это устраивает?

– Да устраивает! – как бы обрадовался Юсуп, – у нас нет предателей и не может быть.

– Давай скажем так, – присел Кузьма, – у нас в отряде есть несколько чеченцев, это вполне приличные люди, но думают они не так, как думаешь ты или Дудаев, Хутиев, Борзоев и другие. Они помнят ту жизнь, которая была в восьмидесятые годы, знают многих русских и казаков, дружат с ними и в отличие от Дудаева понимают, что Чечня без России сегодня не проживет.

– У нас есть нефть, а нефть – это доллары, и мы можем стать такой же страной, как Кувейт! – парировал слова Кузьмы Юсуп.

– Юсуп, а как ты повезешь нефть? Через Россию?

– Зачем? К Чечне присоединятся Кабардино-Балкария, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Абхазия, Адыгея.

Кузьма хмыкнул.

– А Северную Осетию как обойдешь? И потом, Абхазия – это вроде Грузия, как там провезешь свою нефть? И потом, это война с Россией и война не одного года. И потом, ты спросил черкесов, карачаевцев, кабардинцев, балкарцев – пойдут ли они вместе с вами против России?

– Осетины не люди, они заняли земли ингушей, изменили нашей вере. Мы их завоюем и отправим жить в Россию. И когда мы победим вас, мы будем сражаться за Великий Кавказский халифат, и все республики Кавказа будут в его составе. У нас в отрядах есть представители всех национальностей и даже русские. И тогда мы провезем нашу нефть к Черному морю и дальше в Америку и будем жить, как саудовские принцы.

– Юсуп, ты наивный человек! Во-первых, надо, чтобы все народы, которые ты перечислил, были согласны с этим. И конечно, чтобы Россия еще согласилась. И без войны можно возить нефть и продавать, и жить мирно. А так, сколько народу погибло, из-за чего погибло? Из-за нефти? Из-за долларов? – пытался доказать Юсупу Кузьма.

– Мы будем воевать и заставим Россию согласиться! Один американский человек помогает нам оружием и людьми через арабские страны. Там за его деньги в Афганистане проходят обучение многие чеченцы. Мы продадим нефть и купим много оружия и будем воевать за установление исламского порядка во всем мире! – запальчиво выкрикивал Юсуп.

– И что, слеза ребенка, кровь женщины и старика стоит капли нефти? – спросил Николай Николаевич, – насколько я понимаю в Кавказском регионе, который вы планируете включить в Кавказский халифат, живет более 16 миллионов русских, украинцев, греков, белорусов, поляков, эстонцев и других христиан. Вы их всех планируете выгнать или уничтожить?

– Мужчин уничтожить, а женщин оставить своими наложницами – пусть рожают мусульман!

Кузьма и Николай Николаевич переглянулись между собой.

– Ты знаешь, Юсуп, когда я согласился поехать на эту войну, я дал себе слово не убивать ни одного человека, не поднявшего на меня или других людей оружие. Этого я требую и от других своих людей. После разговора с тобой я понял, что здесь в Чечне, нам надо воевать и за Терек, и за Кубань, и за всю Россию, чтобы люди могли жить здесь и в России так, как они хотят, говорили на том языке, который для них родной, исповедовали ту религию, которая им по нраву. Чтобы никто отсюда, из Европы или из-за океана не пытался уничтожить нашу цивилизацию.

– А вы хотели уничтожить нашу цивилизацию, вы воевали с нами, бомбили наши города. Не мы пришли к вам, а вы к нам! – перебил Кузьму Юсуп.

– Если честно и решал бы все я лично, то построил бы вокруг Чечни большой высокий забор, как китайскую стену и живите там, как хотите. Но не трогайте других, дайте людям жить мирно и нормально. Сталин и Берия выселили чеченский и другие народы во время войны. Терских, кубанских, донских казаков выселили. Сами революционные чеченцы, ингуши, аварцы, грузины во главе с Орджоникидзе из своих домов пришли во время гражданской войны. Мы вам не мстили, хотя и моего деда тоже выселили на Дальний Восток без права возвращения в свою станицу. Поэтому, Юсуп, давай лучше говорить об отрядах Борзоева и Хутиева, чем о других неприятных и мне и тебе вещах.

Юсуп раздумывал над услышанными словами, взял руки за голову и раскачивался. Наконец, видимо, приняв решение, он заговорил:

– Я буду говорить только с тобой, подполковник. Пусть все выйдут!

Кузьма дал команду, и все вышли из комнаты.

– Дай мне слово, что отпустишь меня, даже если то, что я скажу, тебе не понравиться!

Кузьма задумался, а потом сказал:

– Ты сообщишь о нас Мовсару и Шахиду, но сегодня мы уйдем отсюда. Так что даю тебе слово отпустить тебя при одном условии, что о нашей встрече не узнают Мовсар и Шахид.

– Хорошо! Я тоже хотел тебя попросить об этом же! Не в моих интересах, чтобы кто-то узнал о нашем разговоре.

– Хорошо, Юсуп, даю слово офицера, что наша беседа останется между нами и второе, что я тебя отпущу.

– Ты, не подумай, подполковник, что я дрожу за свою жизнь. Я давно уже умер, то есть мог гарантированно умереть два дня назад. Я случайно убил русскую женщину и ударил маленькую девочку, –