Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

затем Люфтваффе, а потом и 8-я (американская) Воздушная армия убедились в том, что в отсутствие воздушного превосходства дневные воздушные бомбардировки приводят к непозволительно высоким потерям» («Bomber Command», с. 344). «Теперь, – продолжал Гастингс, – Бомбардировочное командование пришло к выводу о том, что даже ночные бомбардировки более не могли продолжаться без нейтрализации ночной истребительной авиации противника» (там же). В результате одной из основных задач стратегической авиации союзников в 1944 году стала «охота на охотников»: с какого-то момента целью налётов на германские города стали не только промышленные объекты и жилые кварталы, но и прикрывавшие их дневные и ночные истребители немцев. Когда в распоряжении американцев наконец оказались в достаточном количестве истребители дальнего сопровождения Р-51 «Мустанг», их главным приоритетом стала не столько непосредственная защита сотен четырёхмоторных бомбардировщиков, сколько «истребление истребителей». Вот какой разговор состоялся между Джимми Дулиттлом и командующим истребительной авиацией 8-й Воздушной армии генералом Уильямом Кепнером (William Kepner) в начале 1944 года. Когда Дулиттл зашёл в кабинет Кепнера, он увидел на стене плакат следующего содержания: «Главная задача истребителей 8-й Воздушной армии – это обеспечение безопасности бомбардировщиков». «Какой дурак написал это?» – спросил Дулиттл («дураком» оказался Фрэнк Хантер (Frank Hunter), который первоначально занимал указанную должность. – Авт.). «Лозунг появился ещё до меня!» – начал оправдываться Кепнер. «Убери эту глупость, – приказал ему новый командующий, – и повесь новый: «Главная задача истребителей – это уничтожение истребителей противника». «Означает ли это, – не поверил своим ушам Кепнер, – что вы разрешаете мне приступить к наступательным действиям?» «Я не разрешаю, а приказываю!» – ответил Дулиттл («Eighth Air Force», с. 248). Уже 24 января 1944 года – во время налёта на Франкфурт – «отпущенные на вольные хлеба» американские «охотники» сбили двадцать три немецких перехватчика ценой потери девяти своих самолётов («Bombs Away!», с. 199). Сама же операция «Argument», основной целью которой являлось уничтожение пилотов Ягдваффе, началась 20 февраля 1944 года, когда в небе над Германией появилась невиданная доселе силища – свыше тысячи четырёхмоторных бомбардировщиков и почти девятьсот истребителей 8-й Воздушной армии. Им противостояла примерно тысяча дневных истребителей немцев. Высоко за облаками развернулась беспрецедентная по масштабам многодневная воздушная битва, в которой с обеих сторон порой одновременно участвовали до 25 тысяч авиаторов!

Англичане подключили к процессу борьбы с немецкими «ночниками» свои «москито». С этого момента «форты», «либерейторы» и «ланкастеры» не просто стирали с лица земли германские города, но ещё и служили «приманкой», на которую вынужденно слетались германские лётчики-истребители. Немцев, в свою очередь, одного за другим «снимали» пилоты «мустангов», которых «отвязали» от прикрываемых ими «бомберов». В этом и заключалась суть новой стратегии: «заманить и убить» (там же, с. 254). Это была самая настоящая война на уничтожение. Дулиттл более не обращал внимания на абсолютные цифры потерь своих бомбардировщиков: его задачей стало снизить процент потерянных в ходе боевых вылетов «фирмонтов» (там же, с. 246). За постепенно «выбитыми» опытнейшими лётчиками-истребителями, переброшенными с Восточного фронта, наступила очередь наскоро переученных пилотов бомбардировщиков и юнцов с налётом в 100–150 часов. В 1944 году в небе над Германией истребительная авиация немцев, бывало, теряла по сто пилотов в неделю. Скажем, в феврале потери составили 434 лётчика, а в апреле – 489 пилотов, или 38 % от общей численности экипажей Ягдваффе («Bombs Away!», с. 210). На 1 января 1944 года в Люфтваффе числились 2395 пилотов одномоторных истребителей. За первые пять месяцев 1944 г. были потеряны 2262 лётчика, а по итогам первого полугодия германская истребительная авиация потеряла 100 % экипажей, имевшихся в наличии на начало года (там же, с. 255). Несмотря на многократно выросший выпуск истребителей, ущербная система подготовки лётчиков была просто не в состоянии обеспечить восполнение столь высоких потерь. О создании соответствующего резерва надо было беспокоиться заранее: за два-три года до этого. Однако политические и военные руководители Германии оказались не умеющими планировать на будущее авантюристами и слишком долго полагались на стратегию «блицкрига». Поэтому, в частности, в 1941 году подготовкой лётчиков для истребительной авиации Люфтваффе занимались лишь два военных училища («The Luftwaffe Fighter Force. The View from the Cockpit», с. 231). Для сравнения: в «миролюбивом» СССР в июне 1941-го пилотов-истребителей готовило 21 учебное заведение («Сталинские соколы», с. 348). Когда после войны на одну из ветеранских посиделок немцев пригласили легендарного одноногого британского аса Дугласа Бэйдера (Douglas Bader), тот хмуро осмотрел набитую бывшими лётчиками-истребителями пивную и в свойственной ему бесцеремонной манере брякнул: «Я-то думал, что мы вас, сволочей, всех перебили!». Несколько смущённый подобной грубостью Адольф Галланд (Adolf Galland) всё же нашёлся с ответом: «Так и есть! – подтвердил экс-командующий истребительной авиацией немцев. – Почти все, кто здесь собрались, воевали на Восточном фронте!» («The Luftwaffe Fighter Force. The View from the Cockpit», с. 169). Последнее, к слову, ничуть не преуменьшает соответствующий вклад лётчиков-истребителей Красной Армии. По мнению американца Дональда Миллера (эту точку зрения разделяют практически все остальные зарубежные историки), примерно до конца лета 1943 года основным ТВД Люфтваффе считался Восточный фронт («Eighth Air Force», с. 202). Именно там немцы несли самые тяжёлые потери. Предлагаю теперь вернуться туда – на восток, в роковое лето 1941 года.

Советские бомбардировщики летом 1941 года и весной 1945-го

Успешная кооперация различных ветвей авиации должна была обеспечиваться вхождением бомбардировочных и истребительных полков в состав смешанных авиадивизий, а также единым армейским/фронтовым подчинением специализированных частей и соединений.

Выше уже говорилось о том, что к началу германского вторжения советские авиаторы вполне отдавали себе отчёт в опасности, которую могут представлять для «бомберов» истребители противника, уцелевшие после внезапного первого удара. Приемлемых показателей живучести фронтовых бомбардировщиков и штурмовиков в светлое время суток предполагалось добиваться не только с помощью штатного оборонительного вооружения, средств пассивной защиты (бронирование, протектированные баки и пр.), высокой скорости и плотных боевых порядков, но и за счёт организации тесного взаимодействия с своими истребителями. Успешная кооперация различных ветвей авиации должна была обеспечиваться вхождением бомбардировочных и истребительных полков в состав смешанных авиадивизий, а также единым армейским/фронтовым подчинением специализированных частей и соединений. Дальние и тяжёлые бомбардировщики предполагалось использовать как днём с истребительным сопровождением, так и без оного в тёмное время суток. В той части данной работы, которая посвящена истребителям, уже упоминалось о четырёхкратном численном превосходстве советской истребительной авиации приграничных округов и флотов над силами Ягдваффе, сосредоточенными на востоке накануне войны. В сочетании с планировавшимся сокрушительным ударом по германским аэродромам это обстоятельство должно было создавать у советского генералитета комфортное чувство уверенности в своих силах. Но далеко идущие планы Иосифа Виссарионовича и его приближённых пошли наперекосяк. Ранним