Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

если Италия останется в договоре Локарно, а Германия из него выйдет. Что касалось франко-советского пакта, то дуче, естественно, не одобрял его, но, поскольку напрямую Италию он не затрагивал, Муссолини не говорил, как будет реагировать на его ратификацию 210. В Лондоне Иден отказался обсуждать франко-советский пакт с германским послом Гёшем, сообщив последнему, что считает это соглашение не затрагивающим интересы Британской империи и вполне совместимым с договором Локарно. У посла, правда, сложилось впечатление, будто Иден не желал, чтобы франко-советский пакт был ратифицирован Сенатом 211. Знакомясь с этими сообщениями из ключевых посольств, Гитлер вполне мог решить, что надо спешить и действовать, пока в позициях Италии и Англии сохраняется неопределенность, поскольку ситуация может повернуться в худшую для него сторону. А тут еще и французский посол в Берлине 3 марта напрямую спросил фюрера, что, по его мнению, необходимо сделать для улучшения германо-французских отношений. Гитлеру нечего было ответить Франсуа-Понсе. Пришлось признаться, что готового рецепта улучшения двусторонних отношений у него нет и над этим предстоит еще думать 212. После этой встречи Гитлер решил, что тянуть дальше и ждать ратификации для его планов опасно. В обстановке всеобщей нервозности у него просто сдали нервы.

Окончательное решение о времени оккупации Рейнланда и выхода из локарнских договоренностей Гитлер принял, судя по всему, 4 марта. На следующий день Нейрат разослал в германские посольства в Лондоне, Париже, Брюсселе, Риме, Варшаве, Праге и Гааге меморандум германского правительства 213, который послам надлежало вручить министрам иностранных дел в странах их аккредитации в субботу 7 марта. В нем объявлялось о выходе Германии из Рейнского пакта (договор Локарно) и о «восстановлении полного и неограниченного суверенитета Германии в демилитаризованной зоне Рейнланда». Документ был хорошо продуман и содержал две части. В первой, мотивировочной, давалось объяснение германским действиям, вторая содержала предложения Германии по выходу из создавшейся ситуации. Меморандум категорично утверждал: «Не подлежит сомнению, что франко-советский договор направлен исключительно против Германии». Это было правдой, хотя прямо Германия нигде в договоре не называлась. Далее столь же категорично утверждалось, что обязательства Франции по договору выходят далеко за рамки Устава Лиги Наций и принуждают ее в случае конфликта между Германией и СССР принять военные меры против Германии, даже если нет никаких рекомендаций или решений Совета Лиги на этот счет. Это было уже передергиванием фактов, поскольку прилагаемый к договору Протокол предусматривал обращение в Совет Лиги. В меморандуме также утверждалось, что по договору Франция оставляла за собой право решать, кто является агрессором в случае германо-советского конфликта. Такое утверждение также было натяжкой. Наконец, в меморандуме делался вывод, ради которого все и затевалось, — «обязательства Франции по договору с Советским Союзом означали, что при возникновении конфликтной ситуации она будет действовать так, будто ни Устав Лиги Наций, ни Рейнский пакт более не существуют». Из всего этого делался вывод о том, будто франко-советский договор «создал абсолютно новую ситуацию и разрушил политическую систему Рейнского пакта не только по духу, но и фактически».

Вторая часть меморандума содержала германские мирные инициативы, призванные сгладить негативную реакцию на ремилитаризацию Рейнланда и выход из договора Локарно. Сами по себе германские предложения были очень привлекательными. Германия выражала готовность немедленно начать переговоры с Францией и Бельгией о создании с обеих сторон границы новых демилитаризованных зон, подписать с этими странами договоры о ненападении сроком на 25 лет, заключить с государствами Запада воздушный пакт, который предотвращал бы опасность внезапных авианалетов. Гитлер предлагал заключить пакты о ненападении, наподобие того, что был подписан с Польшей, со всеми соседями Германии на Востоке. И в заключение предлагалась особая «изюминка» — Гитлер объявлял о готовности Германии вернуться на определенных условиях в Лигу Наций. Конечно, в ту пору уже мало кто на Западе верил фюреру, но ему это было и необязательно. Он прекрасно понимал, что Запад не сможет просто так отмахнуться от его предложений, а значит они сыграют свою умиротворяющую роль. Следовать же своим предложениям, как показало дальнейшее развитие событий, Гитлер все равно не собирался. В сопроводительной записке Нейрата, которая была отправлена в посольства вместе с меморандумом, содержались два любопытных пояснения. Одно, предназначенное специально для посла в Лондоне, предлагало Гёшу объяснить Идену, что предложение о возможном возвращении Германии в Лигу Наций сделано, главным образом, для англичан, чья политика была сильно связана с деятельностью этой организации. Второе пояснение предназначалось для посла в Риме. Хасселю надлежало передать Муссолини, что пункт меморандума, касающийся Лиги Наций, никак не повлияет на позицию Германии по Абиссинии, а само возвращение Германии в Лигу, если и состоится, то не скоро, и война в Африке к этому времени обязательно закончится 214. Своим «особым» отношением к Англии и Италии Нейрат старался вбить пусть небольшой, но клинышек в единый Западный фронт осуждения Германии.

6 марта Гитлер собрал заседание правительства. При нем оно собиралось редко. В основном, чтобы заслушать «из первых уст» какую-нибудь очень важную информацию. Министерства Третьего рейха функционировали в автономном режиме, согласуя при необходимости какие-то детали между собой, минуя правительство. Часто сам фюрер был не в курсе, чем заняты его министры, и у него такая практика не вызывала возражений. Но на этот раз повод был веский — Гитлер собирался поведать о шагах, которые планировал сделать уже на следующий день. Какие-то члены правительства (Нейрат, Бломберг, Геринг, Геббельс) были уже в курсе намечавшихся на субботу действий, кто-то мог догадываться о них, но большинство услышало о плане фюрера впервые. Впрочем, это было неважно. Заседание правительства длилось всего час и вылилось в пустую формальность. Никакой дискуссии не последовало, и возражать фюреру никто не осмелился. На этом же заседании Гитлер объявил, что собирается распустить рейхстаг и назначить новые выборы на 29 марта 215. Позже он решил повторить удачный опыт 1933 года и совместить голосование в рейхстаг с плебисцитом в поддержку ремилитаризации Рейнланда. В том, что немцы проголосуют так, как хотел того фюрер, никто не сомневался.

Суббота 7 марта выдалась очень нервным днем. С утра, сразу после того как в западных столицах получили германский меморандум, Нейрат одного за другим принимал европейских послов, являвшихся на Вильгельмштрассе, чтобы выразить протест. Послы выглядели растерянными. Планы Гитлера ввести войска в Рейнланд ни для кого не являлись секретом, но когда это случилось, Запад оказался застигнутым врасплох. Нейрат говорил всем послам одно и то же — Германия с мая прошлого года, когда франко-советский договор был только подписан, предупреждала, что он нарушает договор Локарно. Германскому министру было интересно наблюдать,