Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

СССР (2933657000), оставив далеко позади всех остальных. Наконец, в 1938, последнем предвоенном году Германия (7415163000) обошла и СССР (5 429 984 000), потратив на военные нужды в два раза больше Великобритании, Франции, Италии и США, вместе взятых (3633830000) 175. Германия выиграла гонку вооружений у всех потенциальных противников. Два года спустя, когда в Европе уже шла война, Германия довела свои военные расходы до 21,2 миллиарда долларов. Конечно, эти цифры нельзя считать абсолютно точными. Они могут несколько расходиться в разных исследованиях. Но порядок цифр и их соотношение остаются такими же. Все остальные страны остались далеко позади. К этому следует добавить, что в 1940 году на военные нужды Германии работала уже половина Европы. Именно этим, в первую очередь, объясняется страх других держав перед Третьим рейхом и стремление любой ценой направить его агрессию в противоположную от себя сторону.

Но и это еще не все. Исследователи, утверждающие, что Германия вступила во Вторую мировую войну с «мирной экономикой», имеют для этого веские основания. В 1938 году лишь 7 % германской промышленности приходилось на производство вооружений, тогда как 31% — на производство товаров народного потребления. В 1939 году картина оставалась принципиально прежней — 9% и 29%, соответственно. В 1940 и 1941 годах доля военного производства в структуре промышленности возросла до 16%, но по-прежнему уступала легкой промышленности — 29 % и 28%, соответственно. Лишь в 1942 году доля военного производства в общей структуре германской промышленности почти сравнялась с производством потребительских товаров (22% против 25%), и только в 1943 году впервые вырвалась вперед (31 % против 23%) 176. Понятно, что, основываясь на общем росте военных расходов, германскую экономику в предвоенные годы никак нельзя назвать «мирной», особенно в сравнении с аналогичными показателями других великих держав. Но если опираться на удельный вес военной промышленности в общей структуре германской экономики, то последнюю вполне можно рассматривать и как мирную. Противоречия здесь нет. Во второй половине 1930-х годов Германия смогла создать экономику «организованного капитализма», нечто среднее между стихийным капиталистическим рынком и строгим планированием коммунистической модели экономики. Новая организация германской экономики делала из государства своего рода партнера большого бизнеса, но не его диктатора. Государство устанавливало экономические цели, определяло приоритеты, выступало даже клиентом бизнеса, но предприниматели вели свои дела самостоятельно и несли полную ответственность за эффективность своего бизнеса, учитывая лишь общие директивы государства 177. Германское «экономическое чудо» позволяло наращивать военные расходы без превращения экономики страны в военизированную. Особенно после того как Германия прекратила выплату репараций.

Сам Гитлер совершенно не разбирался в экономике и не интересовался ей, но у него хватало ума не лезть в эту область. Он лишь выступал от имени своего правительства с политическими декларациями. В феврале 1933 года, например, Гитлер обещал в рейхстаге, что покончит с безработицей за четыре года и выполнил это. С января 1933 по март 1934 года безработица в Германии сократилась более чем в два раза — с 6 013 618 человек до 2 798 342 178. На стороне нацистов оказалось много способных экономистов и финансистов того времени, и Гитлер к ним прислушивался. Достаточно назвать имена Ялмара Шахта, о котором уже много говорилось выше, и Шверина фон Крозига. Первый из них при нацистах, как и во времена Веймарской республики, был президентом Рейхсбанка, совмещая эту должность с постом министра экономики, а второй, бывший, кстати сказать, племянником Женни фон Вестфален, жены Карла Маркса, бессменно возглавлял германское министерство финансов с 1932 по 1945 год. Их финансовая и экономическая политика дала ошеломляющие результаты. Получилось так, что люди, отвечавшие в середине 1930-х годов за выход германской экономики из Великой депрессии и решение проблемы массовой безработицы, своими практическими шагами предвосхитили выводы Дж.М. Кейнса, получившие всеобщее признание на Западе в послевоенные годы и названные «кейнсианской революцией» в экономике. Кембриджский экономист Дж. Робинсон с удивлением отмечала, что немцы «нашли способ решения проблемы безработицы раньше, чем Кейнс закончил свое объяснение того, откуда она берется» 179. В Германии фактически использовали тот же метод, что чуть позже президент Ф. Рузвельт применил в США. В обеих странах государство за счет бюджета увеличивало занятость в сфере общественных работ. Правда, в отличие от Рузвельта, Гитлер и здесь пытался предусмотреть побочный военный эффект своих проектов. «Ликвидация безработицы, — говорил он вскоре после того, как стал канцлером, — будет нашим национал-социалистическим достижением! Мы военизируем германский народ. Мы будем строить казармы и аэродромы. Мы будем строить дороги и автобаны, исходя из стратегических принципов. Мы разработаем новейшую и самую современную авиацию. Все это поможет нам справиться с безработицей» 180.

К весне 1935 года Германия почувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы открыто признать существование люфтваффе. В марте Гитлер объявил англичанам, что германская авиация по своей силе сравнялась с Royal Air Force. Напуганные западные эксперты называли самые разные цифры боевых самолетов люфтваффе, хотя в реальности на тот момент их было 800 181. Преувеличение собственной боевой мощи являлось в то время сознательной линией нацистов. 16 марта Гитлер подписал указы о преобразовании рейхсвера в вермахт, введении призыва и установлении численности армии мирного времени в 550 тысяч человек (36 дивизий). Повторилась история с выходом из Лиги Наций. Была суббота. В окружении фюрера были лица (Бломберг, Нейрат), опасавшиеся последствий такого шага. Сама идея увеличения численности армии исходила от начальника генштаба сухопутных войск Бека и командующего сухопутными войсками Фрича, но генералы называли эти цифры как ориентировочные (30-36 дивизий), на случай возможных переговоров с Западом, и предполагали растянуть весь процесс до 1939 года 182. Гитлер решил иначе. Ему хотелось дать эффектный ответ на решение Франции об увеличении сроков военной службы до двух лет, а также на появление 4 марта в Англии «Белой книги» по вопросам обороны, в которой говорилось об опасных последствиях вооружения Германии. Вначале фюрер, опасаясь утечки информации, вообще не собирался ставить военное руководство в известность о своем намерении сделать публичное заявление на этот счет, но все-таки решил встретиться с генералами за день до подписания указа. Цифры, которые озвучил Гитлер, были взяты им буквально «с потолка», после одного разговора с армейским представителем в своей канцелярии полковником Хоссбахом 183. Но этого оказалось достаточно для принятия решения. Гитлер опять рисковал и снова вышел триумфатором. Через шесть месяцев, к осени 1935 года, вермахт насчитывал в своих рядах уже 400 тысяч военнослужащих 184.

Все это не могло не вызывать протестов со стороны Запада. Правда,