Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

как Джордж Керзон и Остин Чемберлен, стоявшие во главе внешнеполитического ведомства, но и слабые премьер-министры, либо не очень интересовавшиеся мировой политикой (Болдуин), либо имевшие ограниченную поддержку в правительстве (Макдональд). Теперь Невилл Чемберлен решил, что настало время вернуть себе лидерство во внешней политике. Он, как писал прекрасно знавший ситуацию изнутри Джон Саймон, «с самого начала занял последовательную позицию в определении и руководстве той линией, которой предстояло следовать, не всегда даже с ведома своего коллеги с противоположной стороны Даунинг-стрит» 77. Напротив резиденции британского премьера находится Форин Офис, во главе которого на момент прихода Чемберлена к власти стояли два амбициозных и способных человека — министр Энтони Иден, популярный в британском обществе и имевший влиятельных сторонников политик, и его постоянный заместитель Роберт Ван-ситарт, пользовавшийся большим авторитетом внутри своего ведомства.

Иден стал министром при довольно интересных обстоятельствах. Он впервые вошел в состав правительства, став парламентским заместителем министра иностранных дел (коим в то время являлся маркиз Ридинг) в августе 1931 года. По линии матери Иден принадлежал к известному роду Греев из Нортумберленда, и знаменитый предвоенный министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей приходился Идену четвероюродным братом. Генерал Чарльз Грей, последний командующий британскими войсками в Северной Америке во время борьбы последней за независимость, являлся прапрадедом обоих будущих министров иностранных дел. Родство, конечно, не самое близкое, да и лично знакомы из-за большой разницы в возрасте братья не были, но приход Идена в Форин Офис был символичен. Тем более что и Грей, и Иден начинали свою карьеру во внешнеполитическом ведомстве Великобритании с поста парламентского заместителя министра. Впрочем, на этом сходство их карьер заканчивалось. Грей, после поражения либералов на выборах, перешел в оппозицию и возглавил Форин Офис лишь после возвращения своей партии к власти, а Иден 1 января 1934 года стал лордом-хранителем печати — второстепенным членом британского правительства с отсутствием четко определенного круга обязанностей. Хотя в случае Идена это было не совсем так. Он стал отвечать за политику Британии по отношению к Лиге Наций. Для этого внутри Форин Офис даже создали неофициальное «министерство по делам Лиги». До того как в январе 1936 года Иден возглавил внешнеполитическое ведомство, в Британии фактически существовало два министра иностранных дел. «Старшим» являлся официальный руководитель Форин Офис. Сначала им был Джон Саймон, а затем — сменивший его на короткое время Сэмюэл Хор. А «младшим министром» считался Энтони Иден, формально отвечавший за Лигу Наций. Сам Иден вспоминал, что премьер-министр Макдональд, предлагая ему новую должность, сразу сказал, что работать он будет по-прежнему в Форин Офис. Вся операция затевалась якобы для того, чтобы освободить место парламентского заместителя министра для работы в палате лордов 78. Это звучало странно, поскольку изначально сама должность вводилась для того, чтобы кто-то представлял Форин Офис в палате общин, когда министр являлся членом верхней палаты (по британским законам лорды не могут участвовать в заседаниях нижней палаты). Назначением Идена Макдональд скорее пытался усилить позиции сторонников системы коллективной безопасности в правительстве и сбалансировать влияние Саймона, скептически относившегося к Лиге и предпочитавшего договариваться напрямую с Германией.

Так или иначе, но кульминация деятельности странного «дуэта министров иностранных дел» пришлась на март 1935 года, когда Саймон и Иден вместе посетили Берлин вскоре после появления указа Гитлера о создании вермахта. Необычный тандем, который в каких-то ситуациях напоминал игру в плохого и хорошего следователей, просуществовал два года. Саймона, игравшего в дуэте первую скрипку, больше любили в Берлине и Риме, а Идена — в Париже, Женеве и Москве. В последних столицах Саймон предпочитал появляться как можно реже, а от визита в Москву, куда в 1935 году съездил Иден, отмахнулся как черт от ладана. Впрочем, возможно правильнее было бы сказать, что Саймона недолюбливали везде. Просто в Берлине и Риме это было менее заметно. Саймон был очень холодным и замкнутым человеком, постоянно пребывавшим, как чеховский персонаж, «в футляре». «Саймон не понравился мне с первого взгляда, — писал о нем советский посол Майский. — Было в нем что-то формальное, холодное, жестокое. Ни тени души» 79. Схожим образом Саймона характеризовали многие современники. Роберт Ванситарт, бывший постоянным заместителем Саймона в Форин Офис в течение всего срока, что последний возглавлял это ведомство, полагал, что внешнему образу его шефа более подошли бы министерства финансов или внутренних дел. Вану, обладавшему превосходным чувством юмора и бывшему на короткой ноге с Рэмси Макдональдом и Артуром Хендерсоном, трудно было представить, чтобы кто-нибудь мог называть Саймона Джонни. Но тот же Ванситарт, хорошо узнавший своего шефа за годы совместной работы, считал, что как человек Саймон остался недопонятым, поскольку за внешней холодностью скрывалась чувственная натура, способная искренне восхищаться и испытывать благодарность 80.

Совершенно другим человеком был Энтони Иден. Он, напротив, старался всегда выглядеть приветливым, открытым и доброжелательным. Посетив столицу Советской России, Иден приобрел репутацию чуть ли не сторонника левых сил и борца с фашизмом. На самом деле большую часть довоенных лет он не был ни тем ни другим. Иден был приятным во всех отношениях джентльменом, умевшим слушать самых разных собеседников и всегда оставлявшим о себе хорошее впечатление. Исключением стал, пожалуй, лишь итальянский диктатор. С самой первой встречи, состоявшейся 26 февраля 1934 года, Иден и Муссолини невзлюбили друг друга 81, хотя в своих мемуарах Иден впоследствии и отрицал это 82. С Гитлером у Идена была другая история. Два фронтовика, ефрейтор и капитан противоборствовавших армий, как-то сразу прониклись взаимным уважением. Иден с интересом слушал фронтовые рассказы фюрера. Его поразило, как хорошо Гитлер помнил события военных лет. Во время одной из бесед фюрер и его английский гость так увлеченно вспоминали последнее германское наступление, предпринятое весной 1918 года, что совместными усилиями по памяти нарисовали на обратной стороне обеденного меню расположение населенных пунктов и воинских частей по обе стороны фронта. «Ефрейтор германский армии, — удивлялся Иден, — помнил названия мест и расположение частей так же четко, как и британский штабной офицер» 83.

В 1936 году Иден стал единственным и полноправным хозяином в Форин Офис. Это случилось после того, как его предшественник Сэмюэл Хор вынужден был подать в отставку на волне общественного возмущения англо-французским планом урегулирования итало-абиссинской войны. План Хора-Лаваля, названный так по именам его инициаторов, требовал от эфиопского негуса уступить итальянцам значительную часть территории своей страны. Эфиопия отвергла план, война продолжилась, а Хор ушел с поста главы Форин Офис. В советской литературе итало-абиссинскую войну традиционно рассматривали