От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

два воинских эшелона, шедших на восток: один – с живой силой и боеприпасами и другой – с военным имуществом. Уничтожены два паровоза и большое количество вагонов. Движение на этом участке дороги было прервано на двое суток. Кроме того, 17 июня на этой же дороге группой был пущен под откос эшелон, следовавший на фронт с военным оборудованием и запасными частями. Разбиты паровоз, восемь вагонов и много вагонов повреждено. Дорога бездействовала пятнадцать часов…

На железной дороге Славск – Сновидовичи 14 июня с.г. на мине, установленной группой Медведева, был взорван товарный поезд. Результаты крушения не выяснены…

16 июня на железной дороге Рокитино – Томашгород группой пущен под откос эшелон с боеприпасами. При крушении разбиты паровоз и шесть вагонов, остальные вагоны повреждены. Взрывы снарядов на месте были слышны несколько часов. Движение на этом участке дороги было приостановлено на пять часов…» (УРАФ. ФСБ РФ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 477. Л. 1–4).

Столь высокая эффективность деятельности резидентуры объяснялась тем, что подавляющим числом операций Дмитрий Николаевич руководил непосредственно на месте. Он был дважды ранен и контужен, но ни разу не покидал поле боя. Его требование: «Делай как я! Делай лучше меня!» – стало правилом для его подчиненных и способствовало росту их профессионального мастерства.

Наряду с проведением диверсий, боевых операций и организацией повстанческого движения в деятельности РДР «Победители» особое место занимали акции возмездия, проводившиеся в отношении крупных гитлеровских бонз. Они вытекали из той обстановки, что складывалась в районе оперативных действий резидентуры. В Берлине избрали Ровно в качестве неофициальной столицы Украины. В ней располагались основные оккупационные учреждения. Особый статус имела и Винница, входившая в зону ответственности РДР «Победители», поблизости от города, в глухом лесу располагалась Восточная ставка Гитлера. Поэтому, выполняя распоряжения руководства 4-го управления, Дмитрий Николаевич и его подчиненные делали все, чтобы земля горела под ногами оккупантов, а фашистские главари боялись высунуть нос за каменные стены. Эта сложнейшая задача была возложена на группу ликвидаторов, которую возглавлял разведчик-боевик «Пух», он же «Колонист», он же Грачев, он же Кузнецов.

Глава 5

Легендарный Николай Кузнецов

Многогранный и не только разведывательный талант по праву и на все времена оставит имя Николая Ивановича в истории отечественных спецслужб как пример необыкновенного мужества и беззаветного служения Отечеству. Его подготовка к выполнению задания велась по отдельному плану, разработанному такими признанными мастерами тайной войны, как Эйтингон, Серебрянский и Окунь, непосредственный контроль осуществлял Павел Анатольевич.

«…Я провел с Кузнецовым многие часы, готовя к будущим заданиям. Вспоминаю о нем как о человеке редкого таланта оставаться спокойным при выполнении боевых заданий, реалистичном и разумном в своих действиях», – писал Павел Анатольевич (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 207).

Судьба Николая Ивановича типична для его поколения, рожденного революцией. Казалось бы, обыкновенный паренек из глухой провинции Российской империи небольшой уральской деревушки Зыряновки Камышловского района Пермской губернии, он, как и его предки, сверстники, был обречен с восьми лет гнуть спину на местного шахтозаводчика, чтобы к тридцати семи годам умереть от непосильного труда в беспросветной нужде и в полном невежестве. Но произошла революция. Она напрочь смела устоявшиеся вековые устои и пробудила в миллионах простых граждан колоссальную энергию и потребность к творческому труду и созиданию.

Юный Николай со свойственным для молодых людей энтузиазмом принял новую жизнь, нарождавшуюся в муках и крови на развалинах Российской империи. Она не пугала его, она манила и звала вперед такими близкими для пылких молодых сердец словами, как «мы наш, мы новый мир построим!». Он не испытывал даже тени сомнений в том, что эта мечта воплотится в жизнь. Подтверждение тому он находил каждый день, на его глазах страна стремительно поднималась из многолетней военной разрухи и вековой отсталости. Урал – этот опорный край державы, напоминал собой огромную стройку. Самоотверженным трудом они – кто до недавнего времени были «никем, а после революции стали всем» – строили новую страну.

Комсомолец Кузнецов был в авангарде строителей новой социалистической страны. Природа щедро наделила его разнообразными талантами. Он мог стать прекрасным лингвистом. Непостижимым образом в глухой и забытой Богом Талице, где большинству жителей ничего не было известно про далекую Пруссию, ему удалось так выучить немецкий язык, что потом асы немецкой разведки не могли и предположить, что за обаятельным инженером-испытателем Рудольфом Шмидтом, лощеным обер-лейтенантом Паулем Зибертом скрывался русский разведчик.

Один из первых руководителей Кузнецова по службе в органах госбезопасности Михаил Журавлев позже, рекомендуя его на работу в центральный аппарат в Москву, отмечал этот его дар:

«…Николай – честный, умный, волевой. И с поразительными лингвистическими способностями. Прекрасно владеет немецким, знает эсперанто и польский. За несколько месяцев изучил коми-пермяцкий язык настолько, что его в Кудымкаре за своего принимали…»

Кроме того, Николай Иванович обладал даром перевоплощения, и если бы пошел на театральную сцену, то и на ней, вне всякого сомнения, занял бы достойное место. Такие мастера шпионажа, как первый секретарь словацкой миссии и одновременно сотрудник абвера Гейза-Ладислав Крно и военно-морской атташе Норберт фон Баумбах, и не догадывались, что «дружище Шмидт» успешно работал не на них, а на 3-й отдел ГУГБ НКВД СССР. Более того, через Кузнецова его сотрудники получали возможность проникать на квартиру Баумбаха и знакомиться с содержимым его сейфа.

Своим Николай Иванович стал и среди московской творческой интеллигенции. Он поддерживал дружеские отношения с рядом известных артистов, которые отмечали его несомненный талант и предлагали попробовать себя на театральной сцене. Но Кузнецов сделал иной выбор – избрал трудную и сложную профессию сотрудника органов государственной безопасности.

Все это было еще впереди. А пока Николай, окончив школу, поступил в Талицкий лесотехнический техникум. После его окончания смышленого и хваткого паренька ждала быстрая, но изменчивая по тем суровым временам карьера в лесном ведомстве. Однако судьба распорядилась иначе. В 1927 году он «ответил» за отца: активного комсомольца исключили из рядов ВЛКСМ как «сына кулака и участника белой банды». В 1933 году его постиг следующий не менее тяжелый удар: за недостачу на лесоучастке, которым Николай руководил всего несколько месяцев, его арестовали и осудили на год исправительных работ.

Но мир не без добрых людей, они были и есть среди сотрудников спецслужб. Случай, а возможно то была судьба, свел Николая с одним из них. И тот, несмотря на «темные» пятна в биографии и судимость Кузнецова, сумел разглядеть в нем высокие человеческие качества, а самое главное – талант разведчика.

С того дня в жизни Николая открылась новая и интересная страница. Первое свое задание в отношении немецкого специалиста Хенке, подозреваемого в шпионаже, Николай выполнил успешно. За ним последовали другие, через некоторое время он уже как опытный разработчик был направлен в Свердловск. Там бурными темпами шло строительство знаменитого Уралмаша, в нем участвовали технические специалисты из Германии. В их числе находились как кадровые сотрудники, так и агенты германских спецслужб. В их среду, выполняя задание местного управления НКВД, был и внедрен Николай. Результаты его работы высоко оценивались как куратором, так и руководством контрразведывательного отдела. Казалось, что будущая блестящая карьера разведчика Николаю обеспечена, но наступил зловещий 1937 год, прокатившийся кровавой волной массовых репрессий по стране. Его кураторы из управления оказались «врагами народа, пробравшимися в органы безопасности» и были арестованы. Вслед за ними арестовали и Николая как соучастника их преступлений. По нему бумерангом ударили прошлая судимость, «темная биография» и контакты с немцами, которые, как казалось следователю, «Кузнецов использовал в предательских целях». Объяснения Николая о том, что он выполнял задания органов госбезопасности, не брались в расчет. По мнению следователя, «предателям, пробравшимся в органы, других заданий не могли давать».

Несколько недель Николай провел в камере внутренней тюрьмы УНКВД Свердловской области и подвергался интенсивным допросам. Все это время он держался стойко и с достоинством, никого не оклеветал и не «потащил» за собой, не затаил зла и не ожесточился, а верил в справедливость и поддержку соратников и друзей. От нового срока его спасло заступничество на тот период наркома НКВД Коми АССР Михала Журавлева и начальника отделения 3-го отдела