Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Я и сам видел, в каком состоянии вернулся Васильев с третьего батальона. Пока лётчики заводили свой вертолёт и раскручивали винты, генерал потерянно сидел рядом с моим столом и о чём-то усиленно размышлял: наверно, прокручивал в голове все варианты предстоящего тяжёлого разговора с Командующим группировки Казанцевым….

….Только что на ЦБУ закончился бедлам….. Улетел вертолёт с генералом Васильевым, а на горизонте появился МИ-26 или как мы его называли – «Корова». Сделав круг над командным пунктом и подняв тучу мелкого мусора, смешанного со снегом, вертолёт величаво приземлился и из его брюха начали выходить нагруженные вещами военнослужащие и, пригибаясь от напора воздуха, отходили к палатке ЦБУ. Выгрузив людей, вертолёт мощно взревел двигателями и поднялся в воздух. Наклонившись немного в бок, вертолёт устремился в сторону штаба группировки.

Из палатки на солнце вытащили столы и закипела работа по приёму пополнения. Прибывшие офицеры стали подходить к столам, а солдат начали разбивать по воинским специальностям. Вокруг, на небольшом расстоянии от этой «ярмарки», толпились группками солдаты и с нетерпением ожидали, когда закончится сортировка прибывших и можно будет подойти и поискать среди них знакомых или земляков. Небольшой группой стояли и мои солдаты со взвода управления, среди которых суетился механик-водитель Бердюгин. Он волновался и от нетерпения переступал с ноги на ногу, боясь пропустить момент, когда можно будет подойти к пополнению и найти себе замену.

Я усмехнулся; несколько дней тому назад ко мне подошёл Бердюгин и, виновато отводя глаза в сторону, стал толковать, что у него начались проблемы со здоровьем и он хочет уволиться из армии и уехать домой. Закончив говорить, механик тяжело вздохнул и замолчал, ожидая, что я отвечу. Тяжело вздохнул и я: ничего хорошего от этого не ждал. Двадцатисемилетний Бердюгин, серьёзный и толковый мужик полностью устраивал меня как механик-водитель моего ПРП. Понятно – устал парень и таким образом, сославшись на мнимую болезнь, собрался уволиться из армии и быстро вернуться к мирной жизни.

– Бердюгин, пойми меня правильно. В болезнь твою я не верю. Но также понимаю, что насильно тебя держать и не дать уволиться, тоже неправильно. Хотя ведь срочники почему-то покрепче тебя оказались. Так что – вот моё условие: найдёшь себе достойную замену – можешь ехать…

От Бердюгина мысли перескочили и на командира моего взвода управления. Дело в том, что несколько дней тому назад старшему лейтенанту пришло трагическое сообщение – брат Короткого, офицер Внутренних войск, погиб при штурме Грозного. Командир взвода быстро собрался и уехал сопровождать тело брата к себе на родину. Так что мне нужен и новый командир взвода.

Через несколько минут стало известно, что ко мне прибыли шесть артиллеристов. Ещё через десять минут они стояли передо мной.

Майор Рычков, майор Ситников, майор Семилетко – последнего я где-то видел, лицо больно знакомое. Майор Глиницкий, лейтенант Спиридонов и лейтенант Шаров.

В принципе, глянув на офицеров, я их уже мысленно распределил по подразделениям: лейтенант Спиридонов, бывший пограничник, пойдёт командиром взвода управления начальника артиллерии. Майор Рычков – вот его и поставлю командиром второго дивизиона. Отдав распоряжение, куда идут остальные офицеры, я отвёл в сторону майора Рычкова и попросил рассказать о себе. Майор был несколько удивлён вниманием к себе, посмотрел на меня и, помолчав несколько секунд, отбарабанил свою военную биографию. Что ж, обычный путь офицера-артиллериста. Впрочем, слушал не только его рассказ, но также вслушивался и в его голос, интонации, наблюдал за мимикой лица и скупыми жестами, и составлял таким образом своё окончательное суждение о нём.

Рычков выжидающе замолчал, ожидая моей реакции.

– Потянет, – принял я решение и изложил своё видение на должность командира второго дивизиона, – ну что ответите, Александр Владимирович?

– Вообще то, неожиданное предложение, товарищ подполковник. Я ехал сюда на равнозначную должность – на начальника штаба дивизиона, а вы предлагаете мне стать командиром дивизиона, да ещё в боевой обстановке. А почему тот же старый начальник штаба не может стать командиром дивизиона? И как на моё выдвижение посмотрят офицеры дивизиона и командование полка? Я ведь эти вопросы могу ставить и ставить….

– Давайте так, Александр Владимирович, вопросы ставить не надо – надо работать и воевать. Не в пункте постоянной дислокации находимся. Майор Пиратов, начальник штаба дивизиона и исполняющий обязанности командира дивизиона – устал, устал психологически и эмоционально. Ему нужен отдых. Мои мысли и моё видение насчёт командира дивизиона он знает и в принципе согласен. С командованием полка вопрос будет решён положительно. Вы сейчас принимаете должность начальника штаба дивизиона. Через неделю майор Пиратов уедет домой. Достойно уедет, хочу подчеркнуть. Он будет у меня командиром дивизиона, но в мирное время и в ППД. Вы принимаете дивизион, начальником штаба у вас будет капитан Язев и воюйте себе спокойно. Я думаю, что это хорошая возможность впоследствии получить дивизион. Хочу добавить ещё: если командование дивизионом пройдёт нормально, я первый буду ходатайствовать о вашем повышении…

– Подумать можно, товарищ подполковник?

– Да. Езжайте. Входите в должность начальника штаба, ознакомьтесь с обстановкой в дивизионе и через двое суток готов выслушать ваше решение.

На этом мы и расстались. Вскоре ко мне в кунг Бердюгин привёл свою замену – рядового Пильник. Парню двадцать три года, на первый взгляд ничего, но посмотрим.

– Хорошо, Бердюгин, завтра проверим его на марше и я приму окончательное решение – берём или нет. А пока ознакомь его с ПРП.

Только расположился за своим столом, как в кунг ввалился Пиратов, вернувшись с корректировки из Грозного, где он был двое суток. Трезвый, но состояние у него было нервно-взвинченное. Доложил о благополучном возвращении и тут же подарил мне новенький, богато оформленный Коран. Я поблагодарил его за подарок и решил не откладывать трудный разговор на потом.

– Анатолий Ильич, садись. Чаю попьём – есть трудный разговор.

– О, Борис Геннадьевич, как раз вовремя – у меня к вам тоже достаточно трудный разговор есть, – Пиратов с показным весельем разделся и налил в кружку горячего чая. Я же несколько удивлённый его словами, сделал несколько глотков крепкого чая и начал говорить, выстраивая в голове все доводы, чтобы своим решением не обидеть подчинённого.

– Анатолий Ильич, не буду тянуть и давай поговорим открыто. Сегодня прибыло пополнение и среди него я нашёл офицера, который примет у тебя дивизион. Мне неприятно это говорить, но я считаю, что ты, так скажем «мягко», устал и