Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

и стал поливать огнём наших солдат. Связываться с этим дураком никто не хотел, как и лезть под его огонь. Поэтому вперёд выехал танк и со ста метров выстрелил по нему. Но это был лишь единичный эпизод.

Где-то через час командира полка срочно вызвал на связь третий батальон и Зорин, оставив меня за себя, умчался в третий батальон, где пыталась среди бела дня прорваться группа боевиков из двадцати человек.

А ещё через два часа наши подразделения закончили зачистку жилого сектора и соединились с соседями. Не защищенными остались лишь промышленные зоны, Кирово и Черноречье. Так что если боевики там, то они должны в эти ночи прорываться через нас в Алхан-Калу.

Дождавшись развед. роту и пообедав на высоте, мы отправились обратно на КП полка. За рычаги ПРП посадил нового механика-водителя. Ехал он уверенно, но так хреново я давно не ездил. Рядовой Пильник провёз нас по всем ямам, которые были только на дороге не пропустив ни одной и когда мы, матерясь слезли с ПРП на Бердюгина было жалко смотреть, когда он понял, что новый механик мне не понравился и я его сейчас «отфуболю» в другое подразделение.

Я похлопал Бердюгина по плечу и завёл его в кунг, достал из-за кровати початую бутылку коньяка и налил его в кружки: – Держи, Бердюгин. Не расстраивайся. Езжай домой. Хороший ты мужик и жалко, что спасовал, но чёрт с тобой – езжай. – Чокнулся с растроганным солдатом и с удовольствием вытянул свою порцию хорошего коньяка.

В хорошем настроение вышел за своим механиком на улицу и с удовольствием потянулся. Весна. Дома, на Урале, ещё стоят трескучие морозы, а здесь уже во всём ощущалась весна. Да, ещё будет и снег, и слякоть, но зима уже прошла и с каждым днём всё веселей и веселей: в смысле погоды. В таком же хорошем настроение подошёл к часовому, охранявшему двух пленных чеченцев и дал ему хорошего подзатыльника, за то что он подпустил близко к себе пленных и мирно беседует с ними. Чеченцев же загнал обратно в яму. Их взяли в плен два дня тому назад, когда они вдвоём пытались проскользнуть в Алхан-Калу. Взяли их без оружия и они утверждали, что студенты и так хотели выбраться из голодного города. Но понаблюдав за ними в течение двух дней, я вынес о них стойкое мнение – боевики. В последние дни, несмотря на снег, было достаточно грязно и чеченцев доставали из глубокой ямы, где они сидели и заставляли бегом носить в носилках песок на дорожки. Они с удовольствием работали, согреваясь в беге, усиленно изображая неумех-студентов, но зачастую прокалывались в мелочах и тогда было видно, что они битые волки. Да и честно говоря, глядя на их полубандитские рожи, никогда бы не поверил, что они хотя бы закончили первый курс высшего учебного заведения.

Когда вернулся в кунг, там уже сидел Кравченко и кипятил воду под кофе. Чайник вскоре закипел, Саня заварил себе и мне крепкого кофе, я туда добавил щедро конька из своего запаса и стал слушать рассказ о зачистке.

– В принципе, зачистка проходила спокойно, даже можно сказать скучно. Людей: ни мирных, ни боевиков нигде не было видно. Только один раз душара с пулемётом выскочил и давай поливать улицу и нас. Так мы танк выгнали вперёд и бабахнули по нему так, что после разрыва только ноги и остались. Даже остатков пулемёта не нашли. А вот когда начали зачищать здание министерство госбезопасности – вот там интересного много чего было. Уходили в спешке и всё побросали, что унести нельзя и ценности не представляло. Оставили кучу документов, оружия разного. Ну, в основном, неисправного. Боеприпасы везде валялись. В камерах никого не было. Я там чемоданчик с полным комплектом фоторужья нашёл. Сильнейшая оптика…., фирменная…

Я даже подпрыгнул от радости: – Саня, где оптика? Тащи её сюда.

– Так я, Борис Геннадьевич, не взял её. Мне она без надобности, я не фанат фотосъёмок. Вы к мародёрке равнодушны. Я и отдал чемоданчик целиком замполиту первого батальона Резванову…

– Саня, чёрт тебя побери. Какая мародёрка? Правильно, я равнодушен к мародёрству. Я понимаю, если бы ты нашёл этот чемоданчик при зачистке в деревне, в чьём то доме и принёс эту дорогую вещь мне. Вот это некрасиво и непорядочно. Но ты находишь дорогую оптику в министерстве госбезопасности противника – это же трофей, а не мародёрка. Ну, Саня, ты меня огорчил. У Резванова, я уже не сумею забрать.

Кравченко, выслушав меня, огорчённо вздохнул: – Чёрт, что то я не додумал, Борис Геннадьевич…

Так болтая о том, о сём мы, попивая кофе с коньяком, дождались прилёта вертолёта МИ-26, который привёз новое пополнение. После сортировки оказалось, что из артиллеристов прилетели в основном командиры орудий и миномётов. Контрактники как всегда были пьяны и особо пьяных и буйных пришлось кинуть в яму к чеченцам для протрезвления.

* * *

Пришло распоряжение со штаба группировки о запрещении вести беспокоющий огонь по боевикам в целях экономии боеприпасов. Да худо, наверно, с боеприпасами в стране. В первую войну тоже было такое распоряжение об экономии, но тогда министр обороны отодрал тех, кто отдал такой приказ и проблем с этим больше не было. А сейчас уже здорово ощущаются нехватка осветительных снарядов, а в последние недели пошли перебои с осколочно-фугасными снарядами с переменным зарядом: идут и привозят в основном снаряды с полным зарядом. После первой войны мне пришлось по служебным делам побывать на одном из складов ГРАУ (Главное артиллерийское управление) в нашем регионе. Так сотрудники этого склада рассказывали, что в течение полутора года они каждый день отправляли по полновесному эшелону артиллерийских боеприпасов в Чечню и за это время вывезли лишь 10% всех боеприпасов. Это только один такой склад, но их ведь много и неужели в стране такая нехватка? Пришло и ещё одно распоряжение о выделении в 205 и 21 бригады по группе корректировщиков. Ну, это выполним, а беспокоющий огонь вести будем. Пошли они на хрен с этой экономией – жизни солдат и офицеров гораздо дороже снарядов.

Оперативный дежурный показал мне и другое сообщение, которое оставило неприятный осадок. Вместо подполковника Зорина к нам едет новый командир полка полковник Швабу из Чебаркульского гарнизона.

Как только стало понятно, что основная масса боевиков всё-таки, хоть и с большими потерями, но прорвалась мимо нас, сразу же посыпались обвинения на Зорина и командира 15го полка, что это они допустили прорыв. Командующий группировки Казанцев даже заявил,