Умереть, чтобы выжить. Фронтовые истории, наше время - Владлен Николаевич Чертинов

на позицию ожидания, самоходки сначала должны помотаться по окрестностям, переждать в промежуточных точках и понять, что за ними точно «нет хвоста». И только потом в серое время суток – перед рассветом – когда ночные дроны противника уже ушли, а дневные еще не вылетели, – возвращаются в место дислокации.

Таких «серых» периодов два – полтора часа до рассвета и полтора часа после заката. А самая лучшая погода на СВО – туман, дождь, сильный ветер. В это время дроны не летают.

Промежуточных позиций, где самоходку прячут сразу после того, как она отстрелялась, должно быть несколько. Их намечают и готовят заранее. За техникой в прямом смысле слова заметают следы. Например, колею после прошедшей по лесу самоходки засыпают собранной тут же поблизости старой опавшей листвой и хвоей. На промежуточных стоянках машины закапывают в землю по самую макушку – так, чтобы горячий мотор не фонил и не был различим тепловизором. Причем закапывают вручную – лопатками: экскаватором не воспользуешься. А глубина ямы, вырытой под самоходку, – минимум 3,5 метра!

Манекены против дронов

Массовое применение дронов научило артиллеристов создавать ложные цели. Например, ложную стоянку самоходки делают так. Прикапывают несколько пустых ящиков, втыкают бревно – якобы это орудийный ствол. Накрывают все это маскировочной сетью и вставляют внутрь конструкции несколько окопных свечей, чтобы имитировать еще не остывший двигатель – обмануть тепловизоры.

– Слишком откровенно ложные цели обозначать нельзя – противник ведь не дурак, – рассказывает Виталий. – Поэтому действовать нужно как бы намеками: в одном месте маскировочную сеть положить так, что она вроде как случайно чуть-чуть отошла, в другом использовать сеть немного не того цвета, в третьем не до конца засыпать колею самоходки, в четвертом рядом с ложным блиндажом для убедительности на ветку повесить сушиться настоящие трусы. Наш командир всегда просит разведку поднять коптер и облететь свои же позиции, чтобы сверху их осмотреть. Если ему что-то не нравится, говорит: «Вот тут не верю! Явно ложная позиция. Переделать!»

Широко используются манекены – набитые соломой мешки. Если поставить такое чучело в тени, например под деревья, сверху будет трудно понять, что это не человек. Особенно если еще есть ветерок. Когда ветви деревьев качаются, кажется, что и силуэт под ними шевелится.

Тут главное не перестараться. Поначалу даже пытались имитировать ложный лес – втыкать спиленные деревья туда, где раньше их не было. Но такая маскировка обречена на провал. Ее обнаружит даже не человек, а пролетающий над этим местом спутник-шпион. Специальная программа выявит разницу между двумя фотоснимками, сделанными во время текущего и предыдущего облетов. Искусственный интеллект покадрово и попиксельно их сличит и обратит внимание оператора на все изменения и, уж конечно, на то, что откуда-то вдруг новый лесок появился. По этой причине, чтобы не раскрыть свое местонахождение, нельзя даже поваленные сухие деревья пилить на дрова! Космическая разведка врага не должна задаваться вопросом: куда делось дерево?

Лучшие воины – маленькие и выносливые

СВО заставила пересмотреть взгляды на многие вещи. Кто, например, мог подумать, что самой лучшей машиной обеспечения окажется не «КамАЗ», не «Урал», а «буханка», которую можно сравнить с легендарной «неубиваемой» полуторкой времен Великой Отечественной войны?

Разве можно было предположить, что штурмовики начнут использовать скоростные багги и мотоциклы? Что вернутся проводная связь и даже лошади как самое надежное средство передвижения по бездорожью!

Изменились и требования к самим воинам. Когда-то ценились богатыри: крепкие и сильные парни, «косая сажень в плечах». В элитные подразделения набирали солдат выше определенного роста. Сегодня, чем меньше воин, тем лучше. Тем меньше вероятность, что в него попадет осколок. Большому телу нужно больше калорий – еды и воды, оно быстрее замерзает. На первый план для бойца сегодня вышла выносливость.

Самый правильный воин, по мнению Виталия, должен быть таким, как дагестанец Закарья Алиев, который в Курской области, питаясь одним луком, три недели, раненый, в одиночку отбивал атаки врага – бегал из конца в конец опорника – имитировал работу целой боевой группы.

Раньше никогда не было отдельных подразделений штурма и закрепления. Один и тот же взвод штурмовал позицию, а потом ее и удерживал. Сейчас штурмуют те, кто помоложе – кто способен быстро бегать и много на себе таскать. Заняли опорник – передали его более возрастным бойцам – группе закрепления. А сами отошли готовиться к новому штурму.

Какие снаряды лучше?

СВО заставила пересмотреть роль «Градов» и «Ураганов», потому что они работают по площадям, а обе стороны старались не допускать скоплений в одном месте ни техники, ни людей. СВО стало войной малых групп, состоящих из двух-трех, максимум пяти человек. В бригаде Конькова реактивщики лишь несколько раз вели огонь, а так практически полтора года простояли без дела.

По словам Виталия, очень хорошо себя зарекомендовал корректируемый снаряд «Краснополь». Он активно-реактивный, имеет свой двигатель и летит к цели по лазерному лучу, наведенному на нее дроном «Орлан-30». Точность «Краснополя» – 1–2 метра в зависимости от дистанции стрельбы. Вообще же для обычных артиллерийских снарядов цель считается пораженной при попадании в радиусе 100 метров от нее.

Северокорейскими снарядами бригада Конькова повоевала всего раз десять, а потом сдала их обратно на склад.

– Они изготовлены на другом оборудовании по другим чертежам и от наших отличаются допусками, – объясняет Виталий. – Например, у нас 203,4 мм, а у них 203,2 мм. Разница в две десятых миллиметра играет огромную роль. Если ствол орудия новый, то он еще может корейскими снарядами нормально стрелять, а если техника старая, как у нас, то такие снаряды перестают в полете вращаться и просто кувыркаются – не ударяются взрывателем при падении и взрыва не происходит. Даже наши отечественные снаряды от партии к партии отличаются. Если тебе во время пристрелки остается до цели 20–30 метров и командир вдруг сообщает по рации: «Перехожу на другую партию», это значит, что сейчас опять будет погрешность в 200–300 метров и пристреливаться надо заново. Что уж тогда про северокорейские снаряды говорить!

Виталий Коньков говорит, что летом 2023 года снарядов не хватало – все они уходили на Запорожский фронт, где развивалось украинское контрнаступление. Приходилось вести огонь даже американскими снарядами калибра 203 мм! Их когда-то изготавливали в США для Польши, Чехии и других стран, покинувших социалистический лагерь, но имевших на вооружении советские гаубицы. Эти снаряды потом были проданы по дешевке в Россию.

После 2023 года ситуация со снабжением стала улучшаться, и уже в 2024-м снарядов стало в избытке.