Вагнер. Дорога на Бахмут. 300! 30! 3! - Аzнеп

ТЭЦ. Кукухой посвистел, начали мерещиться какие-то диверсионно-разведывательные группы, принялся создавать какой-то план мощной обороны, с выставлением бронированной техники, снайперов и так далее.

Конечно, наши командиры это заметили и насильно его отправили в отпуск, так он больше и не вернулся.

Целый день или два, пока дежурили на орудии, между работой я копал, вырыл окоп в свой рост и углом вправо, где лежали пороха, пустые ящики. Я их набивал кирпичами и землей, сбивал и делал своего рода короб, стены вокруг себя, чтобы не посекло осколками, когда при прилете буду прыгать в окоп. Его я сделал в три наката: сначала сверху бревна, потом земля, потом ящики с кирпичами и снова землей, и наконец, замаскировал. Как минимум такой окоп 122-миллиметровый снаряд хотя бы раз должен был выдержать.

Наш конфликт с Экзаменом дошел до командира взвода.

Я работал на позиции, и вдруг по радейке на меня выходят и говорят, чтобы пришел к домику. На подходе смотрю стоит машина командира, я сразу просек, в чем дело. Подхожу, он мне говорит: «Садись». В ней уже сидели Колорадо и водитель его. Водитель увидел меня и говорит: «О, я его знаю, нормальный пацан». Я пока частично и понимаю, и нет, в каком русле пойдет дальше разговор. Командир спрашивает, чтобы я рассказал, что у нас там произошло с Экзаменом. Колорадо — старый боец и командира знал еще намного раньше, чем я. Большой плюс, что он был мой первый командир позиции, при котором я пришел, и определенный авторитет в его глазах я уже имел. И я стал рассказывать правду; после разговора он просто сказал, что что-нибудь придумает, и я пошел снова работать.

Вечером, когда я пришел домой, Колорадо мне рассказал, как было дело. Меня отпустило, когда он сказал, что до моего прихода точь-в-точь описал мою историю с Экзаменом. Ну, и теперь решался вопрос, а я находился в режиме ожидания. Вопросы по перемещению у нас решались быстро, поэтому уже вечером выходят по связи и сообщают, чтобы я подматывал шмурдяк. Меня назначили вычислителем другой позиции — Зяблика, потому что тот уже собирался в отпуск. Я в душе радовался, как ребенок, лишь бы не быть с Экзаменом и его расчетом. Дэльта с Колорадо в скором времени также должны были уйти на вновь формируемые позиции.

Расчет Зяблика на тот момент уже находился несколько впереди, в начале села Кодемы у озера. Там был рыбацкий домик, но достаточно хороший. По тетрадям, найденным там, хозяин занимался разведением рыбы и раков. В тех самых тетрадях велся учет.

Утром приехал уазик и забрал меня для перемещения к ним. Я ребят знал, ведь тогда на велосипедах мы все-таки доехали с Колорадо до них, когда затрехсотило Экзамена. Но все равно, я, честно сказать, немного волновался, потому что расчет дружный, слаженный. Колорадо меня успокаивал, потому что он там всех знал… Это были частично минометчики, переведенные с получением пушки Д-30 на нее. Ребята и вправду оказались классными. Жили они по подвальчикам, и только Зяблик в домике рыбака.

Теперь вкратце о каждом. Зяблик — невысокого роста парень, крепкого телосложения, лет тридцати, веселый, но баловался всякими препаратами. Он, как я ранее сказал, жил в отдельном уютном маленьком домике, обстановка в нем была шикарная. Висела медвежья шкура на стене, имелась хорошая печка, изнутри все обшито брусом.

Серега Тембр жил вдвоем с Серегой Удило, в сыром подвале рядом с орудием. Тембр приехал в контору со своим лучшим другом Мишкой Припевом, но почему-то на одно орудие не попали, и вот Мишка тогда погиб у нас. Серега был сам не свой все оставшееся время командировки до ее окончания в январе 2023 года.

Это был крепкий, небольшого роста мужичок, лет тридцати восьми. Подкачанный, даже там постоянно «тягал железо». По слухам, на гражданке, он выпивал, но я не могу этого утверждать, потому что передо мной был совершенно адекватный, спортивный, добрый человек. У него была мания на оружие, я только нескольких таких человек встречал за два с лишним года тут. Все, что он находил, трофеил, будь то гранаты, магазины, одноразки, различное стрелковое оружие… Все он раскладывал, развешивал вокруг своего спального места или прятал под кроватью.

Когда погиб Припев, он стал меньше улыбаться, ходил грустный, все время говорил: «А как же я приеду домой, что же я скажу его семье, почему я выжил, а он нет, ведь это я его потянул за собой».

Я стал замечать, как он ранним утром и поздним вечером выходил на дорогу и сам с собой или с Мишкой разговаривал… Зрелище так себе, если честно.

Серега Удило, лет тридцати пяти парнишка, был командиром орудия, очень близко общался с Зябликом, и они баловались препаратами вместе. Он из Крыма и срочку служил еще в Вооруженных силах Украины. Мы его по позывному редко называли, а просто Хохол.

Я пока не лез со своим уставом в чужой монастырь, но однажды, встретившись с ним на тропинке один на один, сказал ему, что на своей позиции я дряни не потерплю, и чтобы больше этого не видел. Однозначно он где-то что-то еще брал, но подтверждений тому нет, наверное, это уже сформировавшаяся манера общения. Те, кто хоть однажды общался с наркоманами, меня поймут. Оправдания этому нет. Но стоит отдать ему дань уважения — он до сих пор сражается с противником в наших стройных рядах и сейчас после ранения находится на излечении в госпитале: вытаскивал раненого командира и наступил на мину…

Бэта был вычислителем на позиции, которого я должен был поменять. Это мужик лет тридцати пяти, по национальности башкир. Крепкого телосложения, среднего роста, с густой черной бородой, узким разрезом глаз. Бодрый мужик, тоже постоянно на позитиве, да и мало я видел таких, кто не был заряжен позитивом, исключение составлял расчет Экзамена «Астра».

Олег Исильдур, высокий, худощавого телосложения, лет тридцати пяти мужик, выкуривавший в день чуть ли не по три пачки сигарет и литрами пивший кофе, он прибыл из Башкирии, был номером расчета, но в уме считал простые и не очень вычисления за секунду. Мы даже один раз поспорили, кто быстрее посчитает, я столбиком или он в уме. Рефери был Виталя Брезент. По итогу, Олег посчитал быстрее меня на несколько миллисекунд.

Виталя Брезент, мужик взрослый, лет сорока восьми, среднего роста, с жиденькой бородкой, как у попа, крепкий, потому что служил в СОБРе, майор в запасе. Каждое утро делал зарядку. Сам