Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Александрович Иванов

лишь 3 899 чел., разбросанных по широкому фронту в Амамли – 1.380 человек с девятью полевыми орудиями; в Тамардаши 600 чел. с 4 орудиями; в Гюмри -367 чел. с 1 орудием; в Артике – 587 человек с 1 орудием; в Караклисе – 560 чел. с 2 орудиями; в Беканте – 395 чел. с 1 орудием). Тормасов, с целью недопущения соединения иранцев с турками, сформировал сводный отряд под командованием генерал-майора Паулуччи. Следовало спешить. Так как уже имела место личная встреча между Хусейн-Кули-ханом и Шериф-пашой.

В результате, ночью 5 сентября 1810 г. отряд генерал-майора Паулуччи стремительно обрушился на иранский лагерь с трех сторон. Полковник Печерский атаковал с левого, а полковник Лисаневич – с правого фланга. Атаку в центре возглавил сам Паулуччи. В результате этого боя, иранцы потеряли 2 ханов, 700 человек убитыми и ранеными, и 4 знамени. Измаил-хан и И чиновников были взяты в плен. Потери русских войск составляли 4 убитых и 17 раненых. 8 сентября отряд генерал-майора Паулуччи возвратился в крепость Цалку. За разгром персов под Ахалкалаки Паулуччи был произведен в генерал-лейтенанты, полковник Лисаневич в генерал-майоры. Печерскому пожалован был орден св. Георгия 4-ой степени[137].

В приказе по армии было сказано «Знаменитая победа, одержанная на границе Картли пятого сентября над десятитысячным корпусом персиян и турок, едва ли не одним российским воинам была возможна. Два батальона девятого и пятнадцатого егерских полков с двумя легкими орудиями и частью казаков в холодную и ненастную погоду идут трое суток через снеговые горы, которые даже жители тех мест считали непроходимыми, и в самую полночь приближаются в таком порядке и тишине, что неприятельские караулы их открыли только в ста шагах от своего лагеря. Неожиданное появление, залп из ружей и артиллерии и быстрое стремление в штыки распространяют неодолимый ужас между многочисленным неприятелем. Храбрые русские воины пролетают обширный лагерь от одного конца до другого, и устрашенные персияне и турки без оружия и одежды спасаются бегством, бросаясь стремглав в глубокий каменистый ров. Весьма богатый лагерь достался в добычу победителям; все оружие, множество лошадей, лучшие драгоценности, золото и серебро разделено между нижними чинами; прочее же богатство, состоящее в экипажах и палатках, по невозможности поднять и половины оного, истреблено. Такой необыкновенный подвиг должен послужить примером потомству в том, что храбрость, труды и усердие заменяют численность войск, побеждают природу и торжествуют над многочисленнейшим неприятелем»[138].

Еще более значительной была эта победа по своим политическим последствиям. В отношениях между персами и турками, благодаря ей, был вбит клин[139]. Так, Тормасов в письме к военному министру отмечал «По мнению моему, сей последний поступок союзных турецких войск стоит другой победы… сардар эриванский Хусейн-Кули-хан, в унизительном положении поведший свои войска без оружия, вместо бывшей конницы, сделавшейся пехотой, приписывает свою неудачу несдержанному слову ахалцыхского Шериф-паши»[140]. И, следует отметить, что сетования эриванского сардара в немалой мере соответствовали действительности. Крайняя медлительность, проявленная Шериф-пашой, сыграла в поражении иранцев роковую роль. Вслед за этим, Аббас-Мирза вновь поручил своему визирю Мирзе-Бозоргу возобновить переговоры с о перемирии. На сей раз, иранцы решили прибегнуть к посредничеству армянского католикоса Ефрема[141]. Было ясно, что переговоры вновь являются лишь отсрочкой времени. Тормасов не видел возможности возобновления мирных переговоров до тех пор, пока иранцы не прекратят своих постоянных набегов. Было очевидно, что широкомасштабные боевые действия со стороны иранцев могут через несколько месяцев снова возобновиться. Надежды на помощь англичан, занявших преобладавшую позицию в Иране и вытеснивших оттуда французов, были очень сильны. Тем более, что уже весной 1810 г., в Иран прибыл Дж. Малькольм с большим штатом английских военных специалистов, немедленно приступивших к делу усиления персидской армии[142].

Однако Тормасов знал также и то, что ранее весны следующего года ему вряд ли стоит ожидать крупных боевых столкновений с персами. Поэтому, он решил использовать позднее время года для осуществления операций против турок. Поражение на Дунае турецкой армии, вкупе с операциями против Порты в Закавказье могло ее подвигнуть на скорейшее заключение мира. В итоге, стремясь закрепить успех, Тормасов решил отбить у турок Ахалцихскую крепость, куда он двинулся из Цалки через Боржомское ущелье. Туда же его приказом направлялись отряды Портнягина и Симановича. 15 ноября 1810 г. русские войска осадили Ахалцихскую крепость. Блокада продвигалась успешно. Уже 19 ноября турки были выбиты с возвышенности Кая-паша. Однако, уже на 10 дней осады в русском лагере обнаружилась чума. Тормасов не захотел тратить понапрасну людей. И в итоге, 26 ноября русский отряд начал отступление. В своем письме графу Румянцеву от 19 декабря 1810 г., он следующим образом мотивировал свой приказ об отступлении «Сколько ни превосходную имел я поверхность над неприятелем, владея всем пашалыком и видя из обстоятельств, что Ахалцых должен был скоро пасть, но сообразив, что разъяренных воинов, когда они овладеют городом, ничто не удержит от прикосновения к жителям и их имуществу, так что зло сие, распространяясь в войсках, может причинить невозвратный вред и быть даже пагубным для всего здешнего края, предпочитая целость армии, Высочайше мне вверенной, и благосостояние командуемого мною края, я признал полезнейшим удалиться от предстоящей явной опасности и, о ставя на сей раз предприятие, не взирая на все приобретенные успехи, ускорить приближением войск к границам Грузии, со всей осторожностью, дабы при способствующей холодной погоде благовременно пресечь яд сей болезни»[143].

В целом, компания 1810 г. была завершена для России сравнительно удачно. Было захвачено Мегринское укрепление, и сорвана попытка турецко-персидского объединения. Русские войска крепко удерживали свои позиции. Наряду с этим, не удалось достичь одной из основных целей – склонить Иран к миру. Таким образом, война должна была продолжаться. Иран не терял надежд на реванш. Ухудшение международного положения России в 1811 г. также принималось англичанами и персами во внимание. Кроме того, усилиями англичан вновь готовилось совместное выступление турецко-персидских войск. Хотя победа под Ахалкалаки в 1810 г. и нанесла серьезный удар по турецкоперсидскому союзу, однако, с ухудшением международной обстановки вновь усилились реваншистские стремления Ирана и Турции. Так, Тормасов, в отношении к военному министру от 16 января 1810 г., характеризуя общую ситуацию, писал, что «…между Портою Оттоманскою и персидским правительством заключен формально союзный тракта для соединенных действий против здешнего края. Ныне же я получил известие из заграничных мест, что от Константинопольского двора проехал через Эривань посол визирь азам (великий визирь), имеющий от султана полномочие как в распоряжениях турецкими войсками здешнего края, так равно в отрешении и определении пашей; он следует к владетелю Персии Баба-хану с большими суммами денег и подарками

для подтверждения союзного трактата и