Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Александрович Иванов

укрепление. Они трижды (31 августа, 17 и 22 сентября 1811 г.) пытались с большими силами его отбить, но были с потерями отброшены. Не удалось и выступление Ших-Али-хана. 22 ноября 1811 г. при деревне Рустов 7 000 отряду Ших-Али-Хана русскими было нанесено поражение[155]. С Кюринским же владельцем Аслан-ханом был заключен трактат[156].

Новый главнокомандующий Паулуччи, стремясь использовать турецко-персидские противоречия, решил осуществить операцию по занятию Ахалкалакской крепости. Необходимость занятия этого укрепленного пункта диктовалась рядом соображений. Так, в письме к военному министру от 14 декабря 1811 г., Паулуччи отмечал следующее «Видя с прискорбием, что богатейшая борчалинская дистанция по смежности своей с турецкой Ахалкалакской областью, принадлежащей Ахалцыхскому пашалыку, разоряемая набегами турок, угоном скота и увлечением жителей в плен, наипаче в последние годы, начала совершенно упадать, и недоимки в податях, следующих от оной в казну, увеличились до чрезвычайности, я решился, для благосостояния Грузии, непременно истребить сие гнездо разбойников и покорить оружием самую ахалкалакскую крепость как можно поспешнее»[157].

Кроме того, в условиях начала мирных переговоров в Журже с турками (капитуляция при Рущуке в конце ноября 1811 г. остатков турецкой армии, фактически означала поражение Турции в войне)[158] занятие Ахалкалакской крепости, представлялось важным в целях еще большего побуждения Порты к миру. В итоге, посланный главнокомандующим отряд П. Котляревского в составе немногим более 1200 чел., в ночь на 8 декабря 1811 г. штурмом захватил крепость. Это была очередная важная победа русских войск в Закавказье. Штурм Ахалкалакской крепости был недолгим. В донесении Паулуччи говорилось «храбрый полк. Котляревский, приблизился к крепости за две версты, и когда стал уже слышен сигнал крепостных часовых, то дал отдохнуть отряду, и устроив между тем вагенбург, пошел к крепости в два часа по полуночи, сколько ни предстояло трудности перебраться под крепостными выстрелами чрез каменистый овраг и мост чрез р. Храм. Подойдя же самым скрытным образом к стенам, отличные духом солдаты храброго Грузинского полка, сколь ни были утомлены трудным переходом, приставили в одно мгновение лестницы и, оспаривая первенство идти первыми на приступ, взлетели на две батареи по полуночи в 3 часа и потом, не взирая на сильное упорство неприятеля, собравшегося защищаться на батареях, очистили крепость и цитадель в полтора часа»[159]. За осуществление этой операции Котляревский был произведен в генерал-майоры.

С конца 1811 г. – начала 1812 г. шахский двор, получая разностороннюю информацию о делах на европейском театре, и активно пользуясь английской помощью в деле военной организации, все более склонялся к мысли, что настает как раз удобный момент для достижения реванша. В результате, как отмечает М. Игамбердыев «По совету английского посла, Фетх-Али-шах пригласил главу духовенства и повелел объявить фетву о джихаде – священной войне против русских. Шах хотел придать новой кампании характер войны за веру. В Тавризе улемы Ходжи-Мулла-Еакир, Садрэтдин-Махмуд-Табризи и др. собрали большую группу проповедников, проинструктировали и, обеспечив их антирусскими прокламациями, отправили в различные пункты Закавказья. В различных городах Ирана духовенство усиленно проводило кампанию по вовлечению правоверных в шахскую армию. В Исфагане шейх Джафар-Неджефи, Сайд Али-Мирза Абуль- Касем выработали рисоле и призывали население города и селений к борьбе против русских за веру ислама»[160].

В самом деле. Боевые действия начались еще зимой, что было довольно редкое явление для армии Ирана. Так, уже 29 января 1812 г. персидские войска, возглавляемые престолонаследником, переправившись через Араке стремительно двинулись к Шах-Булаху и Султан-Буду, где окружили русский отряд. Но развить успех персам не удалось, и они, опасаясь окружения вынуждены были уйти через Араке обратно. Однако, постигшая шахские войска неудача не отвратила ни шаха, ни престолонаследника от мысли продолжения войны. Несмотря на то, что отступивший за Араке Аббас-Мирза вновь возобновил переговоры о мире, иранцы продолжили активные приготовления к возобновлению дальнейших боевых действий. Возможность крупномасштабного столкновения России с Францией, принимавшаяся в расчет шахским двором, как и было отмечено, вовсе не способствовала установлению прочных оснований для ведения мирных переговоров.

На этом фоне, 14 марта 1812 г., между английским послом Гором Аузли и Мирза-Шефи был подписан новый, «окончательный» договор. Часть его основополагающих положений в основном повторяли договор 1809 г., с той лишь разницей, что еще более четко прописывали увеличение влияния Англии на Иран. Наряду с этим, англичане обязались (с целью дальнейшей подпитки реваншизма Каджаров и недопущения усиления российского влияния) оказывать существенную военную и финансовую помощь Ирану.

Вспыхнувшее в самом начале 1812 г. восстание в Кахетии, отвлекавшее и без того малочисленные силы русских войск (успехи восставших и деятельность царевича Александра всячески приукрашивались), также питало оптимизм шахского двора. Здесь мы обратимся к его рассморению лишь постольку, поскольку оно имело (на своем более позднем этапе) связь с персидскими (а, в немалой мере и английскими) планами по возвращению под иранский протекторат Грузии, а также в смысле более полного представления той общей неблагоприятной обстановки, в которой пришлось действовать российской стороне в Закавказье.

Восстание, имевшее изначально ярко выраженный социальный характер, и поднятое кахетинскими крестьянами с целью избавления от двойного гнета – не только местных помещиков, но и добавившегося к нему произвола чиновников, обросло, в дальнейшем, иными компонентами и характеристиками. Существовавшим социальным напряжением попыталась воспользоваться партия сторонников царевича Александра, надежды которой были усилены) слухами о близкой войне между Россией и Францией. Как отмечает О.Маркова «В течение восьми дней восстанием была охвачена уже вся Кахетия, т. е. Телавский и Сигнахский уезды, лучшая, цветущая часть Грузии, и Ананурский уезд, через который проходит Военно-грузинская дорога – артерия, соединявшая Грузию с империей. В течение двух с половиной недель действия повстанцев были успешны. Секрет этого успеха был в единодушии и целеустремленности повстанцев, во внезапности восстания, а также в малочисленности русского войска, разбросанного к тому же по всей Грузии маленькими отрядами для охраны укреплений, сторожевой службы и экзекуций. Успеху повстанцев благоприятствовало и уменьшение количества войск в Грузии… В Закавказье оставалось в строю 21 тысяча»[161].

Растерянность, охватившая в первые дни российскую администрацию на местах привела к тому, что к крестьянским выступлениям стали открыто примыкать и некоторые представители грузинской знати. А.Чавчавадзе прямо пишет, что этому способствовало «нерешительное противодействие» русских властей[162]. К восстанию присоединились ряд грузинских князей, таких как Симон и Адам Бебуришвили, Отар Кобулашвили, Иван Макашвили и др[163]. Были разгромлены несколько малочисленных отрядов русских войск, подвергшихся неожиданному нападению. 2 февраля был захвачен Телав, 6-го – Сигнах. Из гарнизона Сигнаха уцелело всего 10 человек.[164] 9 февраля был захвачен Пассанаурский пост и сел. Душет[165]. Также повстанцами был осажден