Огнем, штыком и лестью. Мировые войны и их националистическая интерпретация в Прибалтике - Владимир Владимирович Симиндей

в нечеловеческих условиях был организован принудительный труд на угольных шахтах. Следует отметить, что в этот период личный состав 36-го эстонского полицейского батальона фактически участвовал в нацистской истребительной политике, направленной на уничтожение основной массы советских военнопленных в нарушение каких-либо норм международного права.

7–11 ноября 1942 г. комиссия по рекрутированию в Эстонский легион СС отобрала 202 добровольца из 36-го полицейского батальона (14 офицеров, 59 унтер-офицеров и 129 солдат), которые должны были 25 ноября отправиться в полевой тренировочный лагерь. Однако из-за изменения ситуации на фронте батальон был спешно переброшен к 22 ноября в район станции Суровикино, понеся в пути первые потери за счет дезертиров.

В районе станции Суровикино батальонный эшелон попал под минометную атаку разведывательного подразделения Красной армии, а затем столкнулся с советскими танками, что вызвало у эстонского командования панику. За нераспорядительность в боевых условиях офицер связи вермахта капитан Гирхаке, прикрепленный немцами, снял с должности командира батальона майора Рентера, начальника штаба и командира 1-й роты. Примечательно, что командиры, привыкшие к специфическим будням организации конвоирования жертв холокоста и охраны лагерей военнопленных, сказались «больными» при первом же боестолкновении. 23 ноября Рентера сменил командир 3-й роты старший лейтенант Харалд Риипалу, повышенный немцами до капитана. Он смог наладить управление, и ровно через месяц немецкое командование отметило батальон за то, что тот не разбежался: 42 эстонца были награждены Железными крестами 2-й степени.[248]

В ноябре – декабре 1942 г., в ходе контрнаступления советских войск под Сталинградом, эстонский батальон находился в составе боевой группы фон Штумпфельда, подчинявшейся в оперативном отношении 3-й румынской армии, во внешнем кольце окружения в районе реки Чир. В ходе ожесточенных боев батальон понес значительные потери, его штабные документы 12 декабря были захвачены частями Юго-Западного фронта Красной армии.[249] По эстонским данным, погибло и умерло от ран 40 чинов батальона, пропали без вести 11 и было ранено 97. Однако это явно заниженные данные, особенно в отношении пленных, дезертиров и легкораненых.

По имеющейся информации, утративший боеспособность батальон по возвращении в Эстонию был в январе 1943 г. расформирован, а личный состав распределен между другими эстонскими полицейскими батальонами, а также полевыми и запасными подразделениями Эстонского легиона СС. Однако в немецких документах значится, что в марте 1943 г. 1-я рота (возможно, не до конца расформированного) 36-го эстонского полицейского батальона была придана силам СД и принимала участие в крупномасштабной карательной операции нацистов Winterzauber («Зимнее волшебство») на территории Белоруссии и России, по окончании которой отправлена в Таллин (Ревель).[250] Имеется также единичное свидетельство о существовании переформированного 36-го полицейского батальона в 1944 г., сделанное бывшим эстонским служащим Ричардом Краусом.[251]

Некоторые военнослужащие батальона, захваченные или сдавшиеся в плен советским войскам, впоследствии понесли наказание. Однако те из них, кто в условиях «холодной войны» оказался на Западе, включая командира батальона и впоследствии командира 45-го полка 20-й эстонской гренадерской дивизии войск СС оберштурмбаннфюрера СС Харалда Риипалу (1912–1961), остались безнаказанными, а в современной Эстонии вообще подаются как национальные герои.[252] Стоит также отметить, что один из офицеров 36-го батальона, затем гауптштурмфюрер СС в 20-й эстонской гренадерской дивизии войск СС Эльмар Липпинг (1906–1994) в послевоенный период всерьез увлекся эмигрантской политикой. Уже в преклонном возрасте он сделал потрясающую «карьеру» – считался в узком кругу соплеменников «министром иностранных дел эстонского правительства в изгнании в Нью-Йорке», с 3 июня 1982-го по 20 июня 1990 г. …

Приложение

1. Из протокола допроса добровольца 36-го эстонского полицейского батальона Рудольфа Мяэорга старшим следователем Саарского УО МГБ СССР

15 июля 1948 г.[253]

Вопрос: Расскажите коротко свою биографию.

Ответ: […] В начале февраля 1942 г. поступил добровольно в 36-й полицейский батальон, где меня зачислили во 2-ю роту. Звания у меня не было. Вышеуказанный батальон сформировали на о. Сааремаа. 11 февраля[254] 1942 г. нас погрузили в поезд и тогда поехали в гор. Тарту. В Тарту нам дали обмундирование, одновременно нас немного обучали, и мы несли караульную службу, наше местонахождение было в казармах на ул. Тильди. После нашего пребывания 1 мес. в гор. Тарту наша 2-я рота ушла в гор. Псков, где нас обучали и мы несли караульную службу.

Вопрос: Чем занимался 36-й полицейский батальон, в том числе и в гор. Тарту?

Ответ: Большей частью за период пребывания в гор. Тарту занимались, в том числе и я, охраняли советских военнопленных, их конвоировали на работу и обратно.

Вопрос: Куда отправили 36-й батальон из гор. Тарту?

Ответ: В августе 1942 г. погрузили весь 36-й полицейский батальон в гор. Тарту в поезд и поехали в Белоруссию, где нас разгрузили в гор. Новогрудок. В районе этого города наш батальон находился около одного месяца, главной нашей задачей было убийство евреев, которые находились в гор. Новогрудок и в окрестных деревнях.

Вопрос: Участвовали вы лично при расстреле евреев?

Ответ: Да, я с солдатами и офицерами 36-го полицейского батальона принимал участие в расстреливании евреев.

Вопрос: Уточните, как происходило расстреливание евреев.

Ответ: До начала расстрела солдаты 36-го полицейского батальона, в том числе я, арестовали группу евреев. Часть арестованных евреев сажали на автомашины, часть вели пешком за город, где эти арестованные копали большие ямы – рвы длиной около 30–60 м, глубиной примерно в 1,5 м и примерно 2,5 м шириной. После того, как рвы были готовы, расстреляли тех евреев, которые копали рвы. Лично сам я расстрелял 10 человек евреев. Затем стали к этим рвам подводить остальных евреев, по группам 20–30 человек сразу, среди них были женщины и дети.

Вопрос: Принимали ли вы лично участие при аресте евреев и при конвоировании их к расстрелу?

Ответ: Да, я лично принимал участие при аресте евреев и при конвоировании их к расстрелу. Сколько я лично конвоировал их к расстрелу, это мне сложно сказать, ибо этого числа я не помню.

Вопрос: Сколько времени длилось это расстреливание, и сколько человек было расстреляно?

Ответ: Расстреливание длилось несколько недель, вообще там было расстреляно нами свыше тысячи евреев.

2. Из протокола допроса члена «Омакайтсе» и служащего 36-го эстонского полицейского батальона Юханеса-Освальда Рахумееля старшим следователем Саарского УО МГБ СССР

27 июля 1948 г.[255]

Вопрос: Состояли ли вы членом организации «Омакайтсе»?

Ответ: В организацию «Омакайтсе» я вступил добровольно в середине октября 1941 г. и состоял членом до февраля 1942 г., т. е. до моего вступления в 36-й полицейский батальон. За время моего пребывания в «Омакайтсе» мне была выдана русская винтовка и 30 шт. боевых патронов. Кроме того, я