1914 год. Гибель русской гвардии - Андрей Юрьевич Петухов

Сана простиралась Галиция, входившая в состав Австро-Венгрии, и преображенцы ожидали от противника решительных действий. Позиция была хорошо укреплённой и удобной для длительной обороны. К тому же за ней находился мост через Сан. Старая гвардия с похода атаковала деревню. Австрийцы встретили гвардейцев ураганным огнём, но вскоре Кржешов пал в итоге жаркого боя. Решающее значение в исходе операции имел обходный манёвр лейб-гвардии Семёновского полка. Наиболее тяжело пришлось 3-му батальону преображенцев, который потерял командира 12-й роты поручика Крогеруса. Он успешно руководил боем на своём участке из ворот амбара в посёлке, что находился в перед Кржешовым. Австрийская пуля ударила ему прямо в сердце. Опытный и храбрый офицер, для многих он был прекрасным товарищем. Выбыл по ранению помощник начальника пулемётной команды подпоручик Зубов. Шрапнель раздробила ему ногу. Тяжёлую контузию получил прапорщик Бразоль{81} из 5-й роты, в довоенные годы известный петербургский юрист, увлекавшийся политэкономией и историей литературы.

Австрийцы быстро отступили за реку Сан. В числе первых во главе 6-й роты семёновцев на горящий мост бросился капитан Веселаго и овладел переправой. Следом ещё несколько рот семёновцев «на плечах» у неприятеля перебежали через мост, не дав его сжечь. Они закрепились на австрийском берегу, обеспечив беспрепятственную переправу для полков Старой гвардии. За этот бой бесстрашный капитан Веселаго получил Георгиевский крест 4-й степени. Погиб он в жестоком рукопашном бою на рассвете 20 февраля (5 марта) 1915 года под Ломжей, получив одну пулевую и две штыковых раны[25]. В тот день ему исполнялось тридцать восемь лет. В своих воспоминаниях Ю.В. Макаров писал о нём: «…бесспорно самый выдающийся и самый блестящий боевой офицер в полку… Он был отличный товарищ и добрый человек. Был характера ровного и сдержанного и собой владел удивительно. За всё время моей с ним дружбы я ни разу не видел, чтобы он рассердился или даже был не в духе. Был он холост и жизнь вёл воздержанную, но без всякого показного спартанства… Маленького роста, со сбитой плотной фигурой и с круглым бурятским лицом, он не был представителен… Но несмотря на скромность и малую словоохотливость, чувствовалась в этом человеке сильная волевая личность…» (Макаров Ю.В. Моя служба в Старой гвардии 1905–1917. СПб.: Северная звезда», 2013. С. 314–316).

Вместе с гвардейской пехотой 2 (15) сентября в Кржешов вошла и Отдельная гвардейская кавалерийская бригада генерал-майора Маннергейма. Конница должна была преследовать неприятеля, но по какой-то причине она перешла на австрийский берег реки Сан лишь утром следующего дня. Упоминание об этом находим в воспоминаниях А.В. Иванова-Дивова: «Было около 5 часов утра. Солнце еще не поднялось из-за Кржешовских высот, Сан, блестя холодным серебром, шумел у устоев моста. Серый, густой туман хлопьями плавал над водой. Было холодно. Посередине реки, взявшись за руки, по пояс в воде шли тихо человек восемь голых жидов из местечка Кржешов, показывая брод, а в шагах в десяти за ними, справа по три, переходили Сан уланы Государева эскадрона Уланского Его Величества полка. Картина была настолько комична, что ни я, ни стоявший рядом ротмистр, кажется — командир эскадрона, не могли удержатся от смеха. Эскадрон вышел на берег и на рысях ушел вперед. Таким образом конница начала преследование уходивших австрийцев через 12 часов после перехода пехотой Сана. Недаром мы, между нами, называли наших блестящих Гродненских гусар и Улан Его Величества “вечно запаздывающими”» (Иванов-Дивов А.В. 7-я рота Лейб-гвардии Семеновского полка в Галиции // Военная быль. № 91. Париж. Май 1968).

При взятии Кржешова отличился и подпоручик Тухачевский, командовавший тогда 1-м взводом 7-й роты. Он захватил ва австрийских пулемёта и вместе с 6-й ротой в числе первых перешёл на другой берег реки Сан. Об участии М.Н. Тухачевского в боях за Кржешовский укреплённый район мы подробно расскажем в следующей главе.

Глава седьмая. Подпоручик Тухачевский в боях за Кржешов

Приведём несколько малоизвестных эпизодов из боевых будней подпоручика Тухачевского во время преследования неприятеля в таневских лесах и в бою за Кржешов.

28 августа (10 сентября) его 7-я рота в составе 2-го батальона шла в авангарде походной колонны лейб-гвардии Семёновского полка. Едва головные роты на исходе дня миновали деревню Карпиювку и прошли метров пятьсот от крайних домов, как неожиданно заговорила вражеская артиллерия. Шрапнели рвались на уровне человеческого роста. «Бьют прямо в морду!» — говорили солдаты. Обычно так работали немецкие орудия, австрийцы же вели огонь на высоких разрывах.

Одна из первых очередей накрыла 6-ю роту. Неся потери, авангард полка немедленно развернулся в цепи и втянулся в красникский лес. Шедшая с полком батарея 1-й лейб-гвардии артиллерийской бригады развернулась слева от дороги и вступила в артиллерийскую дуэль.

Солнце упиралось в горизонт. Смеркалось. Вблизи от опушки на краю оврага 7-я рота залегла. Поручик Иванов-Дивов 2-й сосредоточенно склонился над только что полученной картой, размноженной в штабе полка с трофейной австрийской. Впереди раздавалась вялая перестрелка. Утомлённые дневным маршем солдаты спокойно распорложились под деревьями. Вдруг серия вражеских гранат свалилась на их головы. Последовали низкие разрывы с характерными ярко-голубыми вспышками пламени. Шрапнель рикошетила от деревьев, причиняя много вреда, поскольку вырыть окопы ещё не успели. Вскоре ротный фельдфебель подпрапорщик Колобов доложил, что наибольшие потери понёс 4-й взвод. Там оказалось 8 убитых и 14 раненых. Убило и ротного фельдшера. Началась паника, и офицерам пришлось потрудиться, чтобы привести солдат в чувство. Через каждые десять минут немцы методично обстреливали лес по квадратам, сделав ещё 4–5 залпов. В перерывах между сериями взрывов в темноте повсюду раздавалось звяканье лопат — уцелевшие солдаты спешно рыли укрытия. Вскоре немецкие орудия замолкли. Около 22 часов подвезли ужин, и рота расположилась для отдыха в свежевырытых окопах в ночном лесу.

Утром около 8 часов семёновцы хоронила своих солдат, убитых накануне во время артобстрела и умерших ночью от ран. Могилу вырыли около перевязочного пункта. На похоронах присутствовали все офицеры вместе с командиром полка, отсутствовал лишь подпоручик Тухачевский. Позже, во время построения батальона, поручик Иванов-Дивов 2-й спросил у него о причинах отсутствия. И получил ответ: «Если вы хотите сохранить хорошего боевого офицера, то прошу вас избавить меня от этих сантиментальных церемоний» (Иванов-Дивов А.В. 7-я рота Лейб-гвардии Семеновского полка в Галиции // Военная быль. № 91. Париж. Май 1968). Такое командир 7-й роты от своего старшего офицера услышать не ожидал. От возмущения он даже не нашёл ответных слов. Похороны погибших товарищей — дело святое! Их полковые товарищеские отношения, и без того натянутые после ссоры во время