Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

М. Д. Бонч-Бруевич, ранее служивший в академии и близкий большевистскому руководству (его родной брат Владимир был управляющим делами СНК и ближайшим помощником председателя СНК В. И. Ленина), сумел предотвратить разгром. 10 марта он направил Ленину доклад, в котором писал:

Народный комиссар военно-учебных заведений решил обратить военные академии, в том числе и Военную академию (бывшую Генерального штаба), в гражданское учебное заведение, «лишь с допущением некоторого оттенка военного преподавания».

Такая реформа несвоевременная, разбивает общий план формирования армии на новых началах, потому что эта реформа направлена к уничтожению подготовки людей, обладающих военной техникой во всей ее полноте, наличность которых именно теперь крайне необходима.

Приняв во внимание, что армии наших вероятных противников всегда обладали более высокой военной техникой, чем наша армия, и что соотношение это оставалось таким же в минувшую войну, – считаю, что для будущих возможностей в отношении войны необходимо не уничтожать военные академии как таковые, а, наоборот, развивать их именно в этом направлении и еще более специализировать.

Ввиду изложенного Высший военный совет предложил народному комиссару военно-учебных заведений приостановить намеченную им реформу академий и представить свои объяснения высшему военному совету в двухнедельный срок.

В тот же день Ленин направил предписание главному комиссару военно-учебных заведений:

Ввиду того, что ликвидация Военной академии или же преобразование ее в высшее учебное заведение гражданского типа совершенно не соответствует ни видам правительства, ни потребностям времени, Вам предлагается немедленно же задержать Ваше распоряжение от 9‑го сего марта за № 2735 на имя начальника Николаевской военной академии и предварительно представить в Совнарком Ваш проект реорганизации Николаевской военной академии.

О выполнении сего довести до сведения председателя Совета народных комиссаров.

Опираясь на поддержку большевистского вождя, Бонч-Бруевич 11 марта телеграфировал в ГУВУЗ: «Такая несвоевременная реформа противоречит указаниям, полученным Высшим военным советом от правительства народных комиссаров, которое указало необходимость формирования новой армии…» Предлагалось в двухнедельный срок представить соображения по перспективам развития академии. Работу по реорганизации возглавили председатель Всероссийской коллегии по формированию Красной армии Н. И. Подвойский и его помощник, начальник штаба коллегии, бывший подпоручик Ф. П. Никонов.

М. Д. Бонч-Бруевич телеграфно разъяснял Подвойскому значимость академии:

Ввиду предполагаемых новых формирований потребуется значительное число лиц, обладающих техническими военными знаниями. Рассадником таковых техников являются военные академии, а в отношении стратегии и тактики Военная академия – бывшая Генерального штаба. Вследствие этого прошу принятия с Вашей стороны таких мер, которые обеспечивали бы правильную работу академий, не обращая их в гражданские учебные заведения лишь с намеком на военную специальность. Обращение академий в гражданские заведения несвоевременно, противоречит указаниям советского правительства и потому допущено быть не может. Наряды слушателей академий в командировки допустимы лишь в мере, не нарушающей стройного течения курса согласно выработанного плана.

В итоге академия новыми властями была сохранена.

Конференция академии, напуганная близостью в Петрограде к большевистским органам власти, обсуждала вопрос о возможности эвакуации в тыл. Немецкое наступление и угроза захвата столицы были удобным предлогом для реализации этого замысла. Поскольку руководство академии хотело обеспечить персонал продуктами (а также покинуть бурливший Петроград и попасть к белым), зондировался вопрос о переезде на Дон или Кубань, известные как центры Белого движения. С этой целью в Кубанскую область и Ставропольскую губернию от конференции был в ноябре 1917 года направлен полковник Р. К. Дрейлинг, связавшийся с генералом М. В. Алексеевым, атаманами А. М. Калединым и А. П. Филимоновым, а в Донскую область – полковник В. Н. Поляков. Однако эти районы, ставшие контрреволюционными очагами, вызывали подозрения у большевиков, поэтому возникло предложение эвакуироваться в Сибирь, где было относительно спокойно и также имелось продовольствие. К тому же ни Дрейлинг, ни Поляков в академию не вернулись, оставшись в антибольшевистском лагере. Правда, Дрейлинг якобы прислал предложение всем следовать на юг, после чего в академии прошло тайное совещание относительно дальнейших действий.

Если верить пересказанной Иностранцевым со слов Андогского беседе последнего с наркомом по военным делам Л. Д. Троцким, идею эвакуации в Екатеринбург как крупный культурный центр предложил сам нарком. Начальник академии в составленной им впоследствии для оправдания предпринятых действий брошюре отмечал:

Решение эвакуироваться в Сибирь обусловливалось стремлением продвинуться возможно дальше в направлении к Дальнему Востоку, где, по слухам и имевшимся сведениям, – крепли элементы, выступившие на борьбу с большевиками.

В марте 1918 года в Екатеринбург отправились квартирьеры от академии.

Сама идея эвакуации из Петрограда впервые возникла еще летом 1917 года, задолго до Гражданской войны: 27 августа Андогский выступил за эвакуацию куда-либо совместно с артиллерийской и инженерной академиями, что позволило бы обмениваться преподавательским составом, учитывавшим в преподавании опыт современной войны. Пунктом возможной эвакуации Андогский считал Пермь, университетский город, выгодный в продовольственном и квартирном отношении. 28 августа 1917 года Андогский составил рапорт на имя начальника Генерального штаба о затруднительности нахождения академии в Петрограде в связи с близостью фронта, а также обострением политической борьбы.

В сентябре–октябре 1917 года шла подготовка плана эвакуации, но упаковочный материал до октября получен не был. Кроме того, в октябре из Казанского военного округа пришел ответ, что в Перми нет соответствующих помещений. Затем возобновился учебный процесс на курсах в Петрограде, сменилась власть, и к вопросу об эвакуации вернулись только в начале 1918 года.

Распоряжение об эвакуации академии в глубокий тыл относилось к концу февраля 1918 года – периоду, когда германцы наступали на столицу Советской России. В начале марта предлагалось расквартировать академию в районе Пермь – Екатеринбург – Челябинск – Уфа с центром в Екатеринбурге. Допускалось даже, что в силу обстоятельств академия может рассеяться по стране, но Екатеринбург должен стать центром, куда следовало направлять корреспонденцию и откуда получать указания.

4 марта 1918 года Петроградский совет депутатов выдал удостоверение о том, что здание академии на Суворовском проспекте подлежит реквизиции С. Д. Масловским (Мстиславским), занимавшим тогда пост начальника главного штаба партизанских войск. Правда, в тот же день реквизиция была отменена. Примечательно, что Масловский был сыном профессора академии, генерала Д. Ф. Масловского и много лет проработал в академии библиотекарем. При этом тайно состоял в партии эсеров и прятал в библиотеке академии революционные документы, позднее примкнул к левым эсерам и даже вошел в ЦК этой партии. После восстания левых эсеров в июле 1918 года он порвал с ними и примкнул к украинским эсерам-боротьбистам. Впоследствии стал известным советским писателем, автором многократно переиздававшегося романа «Грач, птица весенняя» о революционере Н. Э. Баумане.

Наконец, в марте