Кузя - Виктор Александрович Блытов

– Тебе чего, поломошный, совсем одурел? Ведь застрелим! – проворчала Василиса, закидывая за плечо свой «Винторез», узнав Беслана.

Маленький отряд остановился и все с недоумением смотрели на Беслана.

– Михаил Юрьевич приказал Настене передать этот приборчик! – улыбнувшись, Беслан протянул прибор Настене.

Та взяла и Беслан почувствовал в темноте, как она улыбнулась. Отец Михаил, увешанный снайперскими ружьями и рюкзаками, дал команду маленькому отряду продолжить движение и двинулся вперед, за ним двинулась Настена. С Бесланом осталась стоять одна Василиса.

– Вася, будь аккуратнее! Я буду тебя ждать! – покраснев, сказал Беслан.

Василиса провела по его мокрой щеке рукой и, засмеявшись, бросилась догонять свой отряд. Немного отбежав, она повернулась и тихо крикнула:

– Ты это, Беслан! Будь тоже аккуратнее. Я тоже буду тебя ждать!

В темноте не было видно, но лицо Беслана осветила улыбка. Он долго смотрел им вслед и лишь когда затихли в темноте их шаги, махнув рукой, пошел назад, радостно улыбаясь непонятно чему.

Василиса давно понравилась ему, но он не мог понять и даже объяснить самому себе свои чувства к этой невысокой, но какой-то ставшей ему родной боевой девушке-снайперу. Возможно, он чувствовал родственную душу, а возможно, что, просто измотавшись по войнам, он инстинктивно искал тихую заводь и возможность расслабиться и даже забыться.

Часа в два ночи Кузьму разбудили несколько сначала одиночных выстрелов, а затем разразившиеся хлесткие автоматные выстрелы. Без всякой команды встревоженные казаки занимали свои места для обороны. Защелкали затворы автоматов.

– Мышастин вернулся? – спросил Кузьма залегшего рядом с ним Короткевича.

Тот отрицательно мотнул головой.

Встревоженные пленные боевики загалдели, но пара ударов прикладами бойцов отделения Атаманова заставили из замолчать и сбиться в кучу.

Сайдулаев Магомед, залегший также невдалеке от Кузьмы, что-то по-чеченски крикнул пленным, и они сразу замолчали.

Замолкло так же внезапно, как и началось, казалось, что стреляют за ближайшим поворотом, настолько громко разносились выстрелы среди горных ущелий.

Внезапно снова из темноты откуда-то сзади раздавались сначала одиночные выстрелы, а затем и автоматные очереди, и взрывы гранат.

Кузьма встревожено встал и посмотрел в сторону выстрелов. Там находятся ребята Осиповича, оставшиеся защищать спины основному отряду. Выстрелы не прекращались, а нарастали, раздалось еще несколько взрывов гранат. Видимо, шел нешуточный бой.

– Связь, мне нужна связь! – рычал Кузьма, не зная, что предпринять, – радист, связь с Осиповичем, с Носовым! Срочно давай, через не могу!

– Связи нет! На спутниковой связи сели аккумуляторы! – доложил дрожащим голосом связист.

Кузьма опустил голову и задумался. Мысли летали, как встревоженные птицы. Идти в темноту – значит, побить на горной тропе людей, оставаться здесь – подвергнуть всю группу опасности уничтожения.

«Что делать?» – подумал он и приказал всем старшинам подползти к нему.

Встревоженные Вороненко, Короткевич, Белов Алексей, Атаманов, Семенчук, Сайдулаев подползли к нему.

– Что будем делать, браты-командиры? – спросил тихим голосом Кузьма.

Все молчали, понимая сложную ситуацию, в которую попал маленький отряд.

Внезапно Вороненко, видимо, все продумав, сказал:

– Я предлагаю, что я с отделением Леши Белова выдвинусь немного назад и, если отряду прикрытия зашли с тыла, помогу ударом сзади и с другой стороны буду вашим передовым охранением. Ухожу на дальность действия маленьких радиостанций «Midland» – это метров до восьмисот. Оттуда мы попробуем связаться с Осиповичем по маленьким радиостанциям. Во всяком случае, не сидеть же сложа руки, когда наши там ведут бой.

Кузьма в темноте видел блеснувшие в свете луны глаза Вороненко и Короткевича.

– Вы ждете нас здесь и если все нормально, то с рассветом начинаем движение вперед, даже если не вернутся Мышастин и Берестов.

– Я за этот вариант! – сказал тихо Короткевич, – хотя предлагаю отправить не Вороненко, а меня.

– Согласен! – тихим голосом сказал Белов.

Кузьма понимал, как тяжело ему после смерти брата-близнеца.

Свое согласие подтвердили Атаманов и Семенчук.

– Тогда утверждается предложение Василия! – поддержал Кузьма предложение Вороненко, – только уходить не далее дальности связи на маленьких радиостанциях.

Есаул внезапно, приподняв голову, заворчал. Задремавший было Маугли-Никонов поднял голову и увидел какое-то далекое шевеление на тропинке. Сердце усиленно забилось, и он вытащил зеленую ракету, дрожащими пальцами отвинтил колпачок и хотел рвануть упругую нить, но потом передумал и три раза нажал тангенту радиостанции.

Осипович вскочил на ноги в пещере, услышав условленный сигнал тревоги.

«Где тревога? У Никонова или у отца Михаила?» – подумал он и рванулся сначала к Никонову, за ним из пещеры рванулись занимать позиции все.

– Маныла, Эриндженов! Прикрываете нас с тыла! – шепотом приказал Осипович, падая рядом с Никоновым. И в этот момент щелкнул выстрел и брызнули кусочки камня, в который попала пуля и отрикошетила.

Никонов молча показал Осиповичу на шевеление у скальной тропинки. Даже в темноте было понятно, что боевики стараются преодолеть теснину и догнать маленький отряд.

– Одиночными, только отпугивающий огонь. Беречь патроны! – приказал Осипович.

Щелкнули затворы автоматов. Осипович скорее почувствовал, что Мирошенко разворачивает крупнокалиберный пулемет.

– Беслан, пока не надо!

Еще раз ударили выстрелы, и кто-то из боевиков, практически без крика, полетел вниз. С противоположной стороны скалы, где находились боевики, раздались автоматные и пулеметные очереди.

Осипович размахнулся и бросил гранату.

Бой затих, так же, как и начался, внезапно. Видимо, боевики совещались. Что делать дальше? Ждать утра или пытаться прорваться?

Осипович тоже просчитывал варианты. Внезапно опять грохнул выстрел и за ним противоположный конец скалы разразился автоматным и пулеметным огнем. Пули щелкали о камни, но вреда защитникам не приносили.

«Главное, чтобы поверху не обошли, – подумал Осипович, задирая вверх голову, – тогда забросают гранатами и все».

Бой опять кончился так же внезапно, как и начался. Все замолкло, видимо, боевики или что-то хитрое задумали или решили ждать до утра. Все, кроме дозоров, выставленных в обе стороны тропы, вернулись в пещеру к небольшим кострам.

Под утро уставшие, вымотанные и со сбитыми руками и порванными коленями, вернулись Мышастин и Берестов. Мышастин устало присел к костру, где сидел Кузьма, опустил голову и после некоторого молчания, виновато проговорил:

– Выход с тропы перекрыл неизвестный нам отряд боевиков силой до 100 человек и контролирует его полностью. Ночью в нашу сторону не продвигаются, но с первыми лучами солнца их можно ждать! – он виновато посмотрел на Кузьму и шмыгнул носом.

У Кузьмы заходили желваки и руки сжались в кулаки.

– Так что, Коля, ты думаешь нам трындец? Все, в ловушке? Связи нет из-за этих аккумуляторов, с той стороны на Осиповича жмут.

Внезапно у плеча Кузьмы скрипучим звуком прорезалась