Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

Англия в отношении готовности к предстоявшей борьбе находилась в иных условиях, нежели Голландия и Франция. Будучи по форме правления государством монархическим, где в руках короля действительно сосредотачивалась большая власть, Англия не позволяла монарху править королевством всецело по своему желанию. Король должен был учитывать волю и желание своего народа, чем Людовик Французский вовсе не был связан. Приобретая что-либо для Франции, Людовик приобретал это для себя, и слава Франции была его славой. Карл тоже заботился сначала о своих выгодах, а уже потом о выгодах Англии, но, памятуя о прошлом, не стремился повторять судьбу своего отца и не хотел нового изгнания. Поэтому в надлежащий момент он уступил требованиям английской нации. Карл лично ненавидел Голландию – как республику, как конкретное правительство, как оппозицию во внутренних делах родственному Оранскому дому, а более всего потому, что в дни его изгнания республика, по условиям мира с Кромвелем, изгнала Карла за свои границы. К Франции его влекли политические симпатии правителя, тяготевшего к абсолютизму, наряду, может быть, с римско-католической верой и, в немалой степени, с теми деньгами, которые платил ему Людовик и которые отчасти освобождали Карла от подчинения парламенту. Следуя личным устремлениям, Карл должен был тем не менее считаться с некоторыми воззрениями подданных. Англичане и голландцы, принадлежа к одной и той же народности и находясь в подобных между собою условиях приморского положения, были явными соперниками в вопросах первенства на море и в торговле; так как Голландия занимала в рассматриваемую эпоху первенствующее место, то чувства упомянутого соперничества со стороны Англии были особенно страстными и горячими. Кроме того, особая причина недовольства в отношениях между этими державами заключалась в деятельности Голландской Ост-Индской компании, «которая требовала монополии торговли на Востоке и обязывала отдаленных князей, с коими заключала договоры, закрыть двери торговли в их владениях другим нациям, прогоняя те не просто из голландских колоний, но со всей территории Индии». Сознавая свое превосходство в силе, Англия желала управлять политикой Голландии и в дни, когда была республикой, даже добивалась союза между двумя правительствами. Поэтому народное соперничество и народная вражда поначалу вторили желаниям короля, тем более что Франция несколько лет не олицетворяла угрозу другим державам континента. Но едва наступательная политика Людовика XIV была отмечена и осознана, английский народ в лице высшего и низших классов уловил немалую опасность со стороны Франции – подобно тому, как столетие назад был напуган Испанией. Передача Франции Испанских Нижних земель (Бельгии) грозила порабощением остальной Европы и особенно резко ослабила бы морскую силу Голландии и Англии, так как нельзя было предположить, что Людовик согласится впредь мириться с закрытием устья Шельды и Антверпенского порта (на это условие ослабевшая Испания согласилась по вынужденному договору с Голландией). Восстановление же торговой деятельности Антверпена виделось одинаково тяжелым ударом для Амстердама и для Лондона. С пробуждением наследственной вражды против Франции начали сказываться узы родства между Англией и Голландией, проснулась память о прошлом союзе против тирании Испании, и сходство религиозных верований, дававшее тогда сильные побуждения, заставило оба государства действовать заодно. В то же самое время энергичные и систематические усилия Кольбера создать во Франции торговлю и флот возбудили ревность обеих морских держав; соперницы между собою, они инстинктивно обратились против третьей стороны, посягавшей на их господство на море. Карл не был в состоянии сопротивляться давлению своего народа при всех этих мотивах; войны между Англией и Голландией прекратились, а после смерти Карла сменились тесным союзом.

Хотя в 1660 году торговля Англии была менее обширной, чем торговля Голландии, флот первой превосходил флот второй – особенно по стройности, организации и силе. Суровое, до энтузиазма религиозное правительство Кромвеля, опиравшееся на военную силу, не забывало о флоте. Имена нескольких высших офицеров той поры, между которыми Монк занимает первое место, появляются в описаниях Первой англо-голландской войны при Карле. Но высокий дух и дисциплина времен Кромвеля постепенно исчезли под разрушительным влиянием придворной лицеприязни при следующем, недостойном правительстве; потому-то Голландия, которая в 1665 году уступала на море одной только Англии, в 1672 году смогла успешно сопротивляться соединенным флотам Англии и Франции. Что касается материального состава трех флотов, то до нас дошли сведения, что французские суда имели большее водоизмещение, чем английские, относительно веса артиллерии и запасов; поэтому при полной нагрузке высота батарей на первых была больше, чем на вторых. Обводы корпуса французских судов также были лучше, чем английские. Эти преимущества явились естественным следствием обдуманного и систематического порядка, какой характеризовал в то время работу по восстановлению французского флота из состояния упадка; вот урок для нас, американцев, полный надежды на лучшие дни для нашего флота, в текущем положении сходного с французским в период упадка. Корабли Голландии, применительно к характеру прибрежных вод, были в основном плоскодонными и имели меньшую осадку, что позволяло им плавать между отмелями и спасаться там в случае необходимости от преследования со стороны неприятеля; зато по той же причине они были менее способны к лавированию и менее остойчивы, чем суда других наций.

Итак, мы очертили, насколько возможно коротко, условия, степень силы и задачи, которые определяли политику четырех главных приморских государств того времени – Испании, Франции, Англии и Голландии. В нашем исследовании они будут иметь наибольшее значение и будут упоминаться чаще других; но так как остальные государства тоже оказывали заметное влияние на ход событий, а наша цель не исчерпывается изложением морской истории, но состоит в оценке влияния морской и коммерческой силы на ход истории общей, то необходимо описать кратко и состояние остальной Европы в рассматриваемое время (Америка тогда еще не играла выдающейся роли на страницах истории или в политической деятельности правительств).

В состав Германии входили тогда многие мелкие государства и только одно большое – Австрия. Политика малых государств была неустойчивой, и Франция поставила себе целью объединить возможно большее их число под своим влиянием, поддерживая традиционную оппозицию против Австрии. Последней, при такой враждебной работе Франции с одной стороны, неминуемо угрожали и постоянные нападения со стороны Османской империи, еще сильной, хотя уже и разрушавшейся. Франция давно склонялась к дружеским отношениям с Турцией, добиваясь не только сотрудничества против Австрии, но и расширения торговли с Левантом. Кольбер в своем страстном радении о морской силе Франции был расположен к союзу с Портой. Припомним также, что Греция и Египет были тогда частями Османской империи.

Пруссия, какой