19 ноября 1942. Сталинград от наших и ненаших - Николай Николаевич Яковлев

лейтенант, один из первых героев французского Сопротивления, заключил в объятия немецкого генерала Кайзера, решившего присутствовать при казни, и пылко воскликнул: «Мсье! Вы немецкий офицер, я французский офицер, мы оба выполнили свой долг!» Кайзер потупился, вероятно припомнив свои слова как председателя военного суда при вынесении приговора: «У трибунала трудная задача. Подсудимый – достойный человек, с сильным характером, действовавший из любви к родине». Д’Орве встал на указанное место и с возгласом: «Да здравствует Франция!» – пал под пулями.

Вдумчивый американский историк Д. Лукач (к сожалению, очень правый), описав в 1976 году в своей книге «Последняя европейская война» казнь одного француза, продолжает:

«В этот день, 29 августа 1941 года, 3000 мужчин, женщин и детей были расстреляны из пулеметов эсэсовцами в окрестностях Минска и Могилева. Вокруг стояли и глазели немецкие военнослужащие».

Два лица одной и той же войны – на Западе и на Востоке.

Да, германскую оккупационную политику отмечала большая избирательность. Если на захваченной территории Советского Союза нацисты истребляли население, то в странах Западной Европы, не отказываясь от конечных целей, они до времени проявляли известную сдержанность. Безудержные репрессии на Западе пошли бы вразрез рез с ролью, которую взял на себя Берлин, – «собирателя» Европы вокруг Германии, но главное соображение – данная страна была важна для германской военной экономики. Среди таких стран была Чехословакия, располагавшая развитой военной промышленностью, ценность которой для рейха повышалась с каждым поражением на советско-германском фронте.

Осенью 1941 года Гитлер назначил протектором Чехии и Моравии обергруппенфюрера СС Р. Гейдриха, вероятно, как очередной шаг на пути к тому, чтобы тот стал преемником фюрера! Ему поручалось показать «новый порядок» в действии, имитировав в ряде отношений нацистские порядки, насажденные в Германии. Проявлять «заботу» о местном рабочем классе, на каждом шагу притеснять и истреблять ненавистную интеллигенцию. Гейдрих, ощущая свою растущую значимость в нацистской иерархии, повел работу в этом направлении с конечной целью максимально использовать ресурсы страны для германской военной машины.

С 28 сентября 1941 года он ввел на территории протектората чрезвычайное положение, а 2 октября собрал нацистских руководителей и объяснил им основы «нового порядка». На этом сверхсекретном совещании Гейдрих сказал: «Империя не позволит шутить с собой – она здесь хозяин. А это значит, что ни один немец не спустит ничего чеху, что он будет действовать таким же способом, как он действовал у себя в рейхе по отношению к еврею… Мы должны разъяснять средствами пропаганды, различными мероприятиями и так далее, причем достаточно выразительно, – чехам выгоднее всего добросовестно работать, пусть даже если они и питают тайную надежду, что, ежели дела нашей империи пошатнутся, они снова получат свободу. Последнее нас не трогает. Мне нужно, чтобы рабочий, честный рабочий в полной мере участвовал в военных усилиях Германии, чтобы полностью использовать чешскую рабочую силу в здешней мощной военной промышленности, чтобы продолжать наращивать производство оружия.

…С этим крепко связано то, что мы, естественно, должны дать чешскому рабочему столько жратвы, если говорить прямо, чтобы он мог выполнить свою работу».

Оккупанты стали последовательно проводить политику кнута и пряника. Чехи, выразившие недовольство или уличенные в саботаже, арестовывались, иногда в назидание другим расстреливались, а нормы выдачи жиров, папирос и алкоголя были увеличены. На тактику нового протектора на предприятиях был дан ответ: портить машины, саботировать!

В мае 1942 года один из руководителей чешских коммунистов, бессмертный герой антифашистской борьбы Юлиус Фучик, разъясняет в политической статье, предназначенной для опубликования в редактируемой им подпольной газете:

«Наши братья на Востоке сражаются на фронтах и в тылу общего врага, английские солдаты блокируют врага и обрушиваются на него с воздуха, югославы воюют в партизанских отрядах, мы боремся на железных дорогах, на заводах и в учреждениях тем оружием, которое является решающим. Что же это за оружие? Гитлеровские агенты будут стараться убедить нас… что оно столь же недейственно, как укус комара… Если каждый день 70 тысяч чешских железнодорожников будут всыпать в подшипники вагона или паровоза несколько песчинок, то ежедневно 70 тысяч вагонов и паровозов будут выведены из строя. Если каждый из миллиона рабочих-оружейников выработает в день хотя бы на один винтик меньше, значит, военной машине Гитлера не хватит миллиона винтиков в день. Если 30 тысяч чешских врачей оттянут в течение недели выздоровление каждого заболевшего чешского рабочего, гитлеровцы вынуждены будут потерять по меньшей мере 300 тысяч рабочих часов в неделю. Если каждый чех ежедневно там, где он может, будет вредить фашистскому зверю, то, даже если это будут «укусы комара», пребывание оккупантов на нашей земле превратится в ад».

Юлиус Фучик глубоко верил в свой народ. Пламенные призывы коммунистов доходили до умов и сердец патриотов, совершавших акты саботажа, сопротивлявшихся от всей души наглым захватчикам, пытавшимся превратить чехов в придаток своей военной машины. Саботаж проводился умельцами так искусно, что нацисты не сразу раскусили его смысл. Во всяком случае фюрер был спокоен; рассуждая за столом со своей свитой 20 мая, он самодовольно хвастался «успехами» политики рейха в Чехословакии.

Не покладая рук на ударном участке, в протекторате, Гейдрих продолжал исполнять свои обязанности шефа безопасности СС. На рубеже 1941–1942 годов он положил начало массовому истреблению людей во всей оккупированной Европе. Именем фюрера 20 января 1942 года он провел пресловутый приказ «Ночь и туман». Извращенная логика автора приказа сводилась к следующему: коль скоро национал-социализм кладет конец экономическому хаосу, любой выступающий против – «враг народа» и как таковой должен исчезнуть. Родственникам «врага народа» (почти всегда уничтожавшегося) ничего не сообщалось о его судьбе, чем усиливалось психологическое воздействие террора.

Тезис об описанных «врагах народа» усиленно пропагандировался в оккупированной Европе. Гейдрих считал, что так удастся завербовать сторонников «нового порядка».

Деятельность Гейдриха попала под прицел спецслужб Англии и США. Их руководители в классовой ограниченности не видели, что против фашизма выступают широкие народные массы, а судили по внешним проявлениям «нового порядка» (в большинстве своем сфабрикованным самими нацистами) и ударились в панику: имея таких исполнителей, как Гейдрих, Гитлер сумеет сплотить Европу вокруг рейха. Тогда армиям западных союзников, если и когда они вернутся на Европейский континент, придется туго. Удобная концепция ковать победу руками других дала трещину, и потенциальный архивиновник – Гейдрих!

В 1977 году в книге У. Стивенсона о работе спецслужб Англии и США в годы второй мировой войны впервые рассказано о том, как тщательно было изучено прошлое Гейдриха и сделан вывод – его необходимо устранить. Оценка личности Гейдриха, сделанная английской разведкой с привлечением первоклассной профессуры, гласила:

«Гейдрих, сам частично еврей, фанатически ненавидит евреев. Поэтому Гиммлер считает его надежным… «Никто, – заявил Гейдрих в стремлении забраться на самый верх, – не испытывает большего презрения к евреям, чем я. Я намереваюсь стереть их с лица земли…» Гейдрих стал экспертом в фабрикации порочащей информации о равных и высших с единственной целью – потакать фантазиям Гитлера. Гейдрих сфабриковал обвинения против русских генералов, чтобы дискредитировать высший командный состав Вооруженных Сил. Он дал ложные сведения против главнокомандующего германской армией Вернера фон Фриче, стоявшего на пути пацификации, причем такие, которые затронули извращенные стороны души Гитлера, – жертва пала по обвинению в сексуальных отклонениях…

К середине 1941 года Гейдрих приобрел абсолютную власть. Он символизирует определенного Гитлером «нового правителя, молодого, уверенного в себе, не связанного традициями и такого жестокого, что мир отшатнется в ужасе… правящего при помощи террора, с глазами, сверкающими гордостью и безжалостной независимостью хищного зверя».

После вынесения вердикта остальное было делом техники. В специальном лагере в Канаде прошли многомесячную подготовку два террориста, которые были затем заброшены в Чехословакию. Эмигрантское правительство Бенеша одобрило предстоявшее убийство.

Тем временем Гейдрих трудился в своей сатрапии, возводя в Чехословакии здание «нового порядка» и лично надзирая из окна своей резиденции – дворца Градчаны в Праге, как во дворе эсэсовцы расстреливали бесполезнейших, этих презренных «интеллектуалов».

А в стране, как объяснили после войны неукротимые борцы с фашизмом, как раз сплачивались антифашистские силы.

В первой половине 1942 года Компартия Чехословакии занималась перегруппировкой сил, устанавливались конспиративные связи, шла подготовка