Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

Голландцы отплыли к английскому берегу с попутным восточным ветром, который, однако, переменился затем на юго-западный, нагнал туман и засвежел, так что де Рюйтер, боясь быть отнесенным слишком далеко к северу, встал на якорь между Дюнкерком и Даунсом [57]. Далее его флот двинулся на норд-норд-ост, причем авангард был с правой стороны, а Тромп, который командовал арьергардом, держался слева. Этот последний занимал самое наветренное положение; центр эскадры под командой де Рюйтера был под ветром у него; наконец, авангард был под ветром у центра [58]. Таково было положение голландского флота на рассвете 11 июня 1666 года, и по тону вышеупомянутых описаний можно подумать, что он не был в хорошем порядке, хотя прямо о том и не говорится.

Четырехдневное сражение 1666 года. 11 июня 1666 года / 12 июня 1666 года. План I

В то же утро Монк, также стоявший на якоре, увидал голландский флот под ветром и, пусть сильно уступая в численности, решился тотчас же атаковать – в надежде, что при сохранении преимущества в ветре он сможет продолжать бой, пока это будет выгодно для него. Он лег на правый галс [59] вдоль линии неприятеля, оставив правое крыло и центр вне пушечного выстрела, и пришел на траверз левой эскадры Тромпа. Тридцать пять кораблей Монка держались вместе, но арьергард растянулся и отстал, чего вполне естественно ожидать от длинных колонн. С этими тридцатью пятью кораблями Монк, положив руль на ветер, спустился на Тромпа, эскадра которого обрубила якорные канаты и легла на тот же галс; обе сражающиеся линии шли таким образом к французскому берегу, а ветер так кренил суда, что англичане не могли пользоваться орудиями своего нижнего дека. Центр и арьергард голландского флота также обрубили канаты и последовали движению Тромпа, но, будучи слишком далеко под ветром, в течение некоторого времени не могли вступить в бой. Именно тогда один большой голландский корабль, отделившийся от своего флота, был подожжен и сгорел – без сомнения, корабль, на котором находился граф де Гиш.

Приблизившись к Дюнкерку, суда английского флота повернули на другой галс, вероятно, «все вдруг», потому что при приведении к весту корабли в авангарде схватились с голландскими центром, которым командовал сам де Рюйтер, и были сильно повреждены. Это столкновение, которого логичнее ожидать от арьергарда, показывает, что одновременность маневра изменила порядок строя. Сражавшиеся корабли увалились под ветер, что дало де Рюйтеру возможность соединиться с Тромпом. Два английских флагманских корабля были выведены из строя и отрезаны, один из них, «Свифтшур», спустил флаг после гибели адмирала – молодого человека двадцати семи лет от роду. «Заслуживает немалого удивления, – говорит современный автор, – решимость вице-адмирала Беркли, который, будучи отрезан от линии и окружен врагами, притом что большое число матросов погибло, а корабль лишился управления и был абордирован со всех сторон, все-таки продолжал сражаться почти в одиночку, убил нескольких врагов собственными руками и не сдавался ни на каких условиях, пока наконец ему не пробила горло мушкетная пуля и он не уполз в каюту, где его и нашли мертвым, распростертым на столе в луже собственной крови». Столь же доблестным, но более счастливым по своему исходу было поведение другого английского адмирала, тоже отрезанного от товарищей; подробности его борьбы, не поучительные в каком-либо другом отношении, заслуживают описания словами очевидца, превосходно передающими картину жарких схваток тех дней и оживляющими ее яркими деталями. «Будучи весьма скоро лишен возможности управляться, он был настигнут одним из неприятельских брандеров, сцепившимся с ним с правого борта, однако его спасли почти невероятные усилия лейтенанта, который, отцепив крючья брандера посреди огня, спрыгнул назад на палубу корабля невредимым. Голландцы, настаивая на уничтожении этого несчастного судна, послали второй брандер, который сцепился с левого борта и достиг большего успеха, чем первый, ибо паруса мгновенно загорелись, а экипаж охватила такая паника, что почти пятьдесят человек бросились за борт. Адмирал сэр Джон Харман, видя такое смятение, вбежал со шпагой наголо в толпу оставшихся и угрожал немедленной смертью первому, кто попытается покинуть корабль или кто не употребит всех усилий для тушения огня. Экипаж возвратился тогда к своим обязанностям и потушил огонь, но все-таки такелаж успел обгореть настолько, что одна из марсовых рей упала на палубу и сломала адмиралу ногу. Посреди скопления этих бед третий брандер приготовился сцепиться с кораблем, но был потоплен снарядами орудий прежде, чем успел достигнуть какого-нибудь результата. Голландский вице-адмирал Эвертцен предложил сдаться, но сэр Джон отвечал: "Нет-нет, до этого еще не дошло" – и дал по противнику залп, которым между прочим был убит командир голландского судна, после чего другие противники удалились»[60].

Неудивительно поэтому, что в описании, которому мы следовали, говорится о потере англичанами двух флагманских кораблей, из каковых один был уничтожен брандером. «Английский главнокомандующий все еще лежал на левом галсе, и, когда наступила ночь, мы могли видеть его гордо проводящим свою линию мимо эскадр Североголландской и Зеландской (арьергарда, то есть первоначального авангарда), которые от полудня до этих пор не могли вылавировать к неприятелю со своего подветренного положения». Заслуга атаки Монка как пример высшей тактики очевидна и носит сильное сходство с атакой Нельсона в Абукирском сражении. Быстро установив слабое место голландского строя, он атаковал силы, значительно превосходившие его эскадру, причем так, что всего одна их часть могла принять участие в сражении; пусть англичане понесли более тяжелые потери, они сохранили блестящий престиж и сумели произвести угнетающее впечатление на голландцев. Очевидец говорит далее: «Дело продолжалось до 10 часов вечера, друзья и недруги так перемешались в общей свалке, что каждый корабль мог пострадать одинаково как от своих, так и от чужих. Легко заметить, что наш успех дня и неудачи англичан произошли оттого, что корабли последних были слишком рассеяны, держались в слишком растянутом строю; не будь этого, мы не смогли бы отрезать их часть. Ошибка Монка состояла именно в том, что он не держал свои корабли вместе». Сам факт отмечен правильно, но с критикой его едва ли можно согласиться, ведь разрыв линии в такой длинной колонне парусных судов был почти неизбежен и представлял одну из случайностей, возможность которых Монк предвидел, когда предпринял атаку. Английский флот удалился на левом галсе на вест (или на вест-норд-вест), а на следующий день возвратился для