Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

году были водворены в Хунзах для отбывания наказания восставшие матросы Черноморского флота. Эти матросы часто приходили в Хунзах. Я познакомился с ними и близко дружил. Они знали, что мой брат революционер».

Хаджимурад Хизроев назвал и своих друзей – матросов Реднева, Лашманова, Черняева, Стахова. «По всему видно было, – вспоминал хунзахец, – что они держали связь с социал-демократическими организациями России».

Могилы соратников П. П. Шмидта находятся на ровном поле близ хунзахской речки Тобот. Поклонитесь им!

Однажды, в день Пасхи, солдаты хунзахского гарнизона начали безобразничать на базаре. Между ними и местными жителями началась драка. Солдаты побежали в крепость за винтовками. Вышли они оттуда строем и открыли по людям огонь. Навстречу солдатам поскакал Бадави, помощник командира эскадрона в Хунзахской крепости.

– Коли его, он тоже азиат, – выкрикнул кто-то из унтеров. И офицер-дагестанец был поднят на штык. Затем его сбросили на землю и начали топтать сапогами. Очнувшись, Бадави увидел, что стреляющими командует начальник гарнизона.

На дороге лежало несколько убитых горцев. Нащупав пистолет, Бадави выстрелил в офицера, но не попал. Зато был снова ранен в руку. Его оставили в покое, т. к. сочли погибшим. Но Бадави, внук Хаджи-Мурата, Георгиевский кавалер, у которого оказалось до 50 штыковых ран, выжил. Его несколько раз судили и, в конце концов, оправдали. Однако Бадави служить в армии больше не захотел и вышел в отставку. Служил в Красной Армии, а позже был избран председателем Хунзахского сельского совета.

В годы гражданской войны крепость Арани, находящуюся в руках красных, дважды осаждали силы контрреволюции.

По справке начальника революционных частей А. Тодорского в ту пору в крепости имелись четыре двухэтажных казармы, двухэтажное здание штаба, общежитие, лазарет, два пороховых погреба, склад с патронами, конюшня и, наконец, церковь. Хунзахская крепость имела в длину 200 сажень, в ширину – 60. В каменных стенах было 600 бойниц, на каждом углу – башни в два этажа. На колокольне церкви находился пункт наблюдения и был установлен пулемет Максима. Часто устраивались тревоги. Ночью ракетами освещали местность. Днем гарнизон, кроме дежурных отдыхал. Среди местного населения находились люди, которые за фунт сахара или аршин бязи могли дать противнику агентурные сведения. Но красноармейцы и партизаны поклялись, что крепость не сдадут. И не сдали. Защитой руководил Совет во главе с Муслимом Атаевым. Крепость оборонялась 22 дня, и 3 тысячи бойцов противника подчинить ее не смогли. В деле обороны участвовали женщины, старики и дети.

В крепость дважды приходили парламентеры от полковника Алиханова, а затем два почетных старика из сел. Обода.

Алиханов, Гоцинский и Пиралов, обращаясь к Муслиму Атаеву, писали: «Поверь нашей дружбе. Даже с оружием уходите. Иначе – гибель».

Из крепости отвечали: «Это вам надо сдаться и явиться с повинной в Темир-Хан-Шуру, а если еще раз придут парламентеры – будем стрелять».

За 22 дня осажденные совершили 5 вылазок. Первая вылазка была связана с тем, что противник отвел воду с мельницы, находящейся в 5 шагах от крепости. После открытия огня из пушек, положение было восстановлено.

Одно время противник из Казимировой балки вздумал обстреливать отдельно стоящую башню. Кроме прочего, это мешало смене караулов. Красные устроили засаду и заставили противника замолчать.

Третья вылазка для обороняющихся не оказалась столь удачной. 23 октября 1920 года 100 бойцов и 20 всадников в 3 часа ночи собрались было спуститься к Карадаху с тем, чтобы встретиться с идущими на помощь бойцами Красной Армии, однако, заметив близ Батлаича до 500 сторонников контрреволюции, вынуждены были вернуться восвояси. Остальные две вылазки также успешно были отбиты обороняющимися.

Но в самой крепости особенной радости по этому поводу не наблюдалось: 65 бойцов было раненых. Кроме того, был занесен тиф.

Разные события происходили в крепости, пока 28 января 1921 г. части 14-й и 32-й дивизий не сняли осаду.

После гражданской войны Аранинская крепость потеряла свое военное назначение. В здании, где жили офицеры, устроили больницу, в лазарете – школу-интернат горянок, в бывших складах – жилой дом, клуб на 300 мест.

Внутри крепостных стен при Советской власти построили только одно здание – амбулаторию.

Гуниб – гранитная твердыня

25 августа 1859 г. на Гунибе Шамиль сложил оружие. Учитывая стратегическое положение Гуниб-горы, царское правительство выселило местных жителей с целью построить на этом месте крепость, которая контролировала бы положение в Нагорной части Дагестана. Первый камень будущей крепости заложен весною 1862 года. Стены из камня толщиною до 1-го и высотою до 4-х метров протянулись по гребням скал и гор до 4 километров. Они имеют множество амбразур и несколько башен, в которых, если наступала опасность, укрывались караулы.

Разглядывая все эти сооружения, всегда думаешь, сколько же труда и пота необходимо было приложить солдатам и местным мастерам, чтобы создать такой оборонительный пояс вокруг Гуниба.

Одновременно со строительством крепостных стен, ворот и башен, внутри укрепления возникают казармы, цейхгаузы, пороховые погребы, офицерские домики и обязательно церковь.

В самом начале в Гунибе располагался один батальон Самурского пехотного полка и одна рота Терско-Дагестанской крепостной артиллерии.

Строительство крепости было завершено в 1867 году. По этому поводу в Гуниб прибыло из Темир-Хан-Шуры областное начальство, состоялся молебен, солдаты торжественно прошли по площади строевым шагом, а перед праздничным обедом комиссия решила проверить выучку и у артиллеристов.

Далеко внизу, за рекою Кара-Койсу, где сейчас начало садов Чох-коммуны было расставлено несколько крупных мишеней. По ним было приказано открыть огонь из пушек. Эхо от выстрелов производило ошеломляющее впечатление: тряслась вся земля, старослужащие, что участвовали в последнем бою с Шамилем всего-навсего 8 лет назад, вспоминали своих павших товарищей и крестились.

Но начальство осталось недовольным. Дело в том, что ни одна мишень не была поражена, зато в двух – трех метрах от воздушной волны рухнули крепостные стены.

Злые языки по этому поводу говорили, что инженер-строитель Гунибской крепости на главной улице Тифлиса – Барятинской успел отгрохать великолепный двухэтажный особняк стоимостью в несколько десятков тысяч рублей.

Е Марков, посетивший Гуниб в самом конце XIX века, признался, «Солдатики, с которыми мы разговорились в цитадели, со смехом рассказывали нам, как в последнее восстание (1877 г. – Б. Г.), когда горцы 72 дня держали в блокаде Гуниб, при каждом выстреле вылетала вся амбразура, из которой высовывалась пушка, и дождем сыпались камни стены… А между тем, по рассказам, постройка… Гунибского укрепления стоила до полутора миллиона рублей!»[41].

К концу XIX века в цитадели числилось 29 дворов, где проживали служащие, пять торговцев и несколько отставных чинов, пожелавших навсегда остаться в Дагестане.

Гуниб