Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе 1975-1992 - Александра Владимировна Кузнецова-Тимонова

Что сделали в это время политуправленцы Анголы? Выдали в каждое управление портативные коротковолновые радиоприемники. И все слушали… ЮАР. Антиправительственную пропаганду то есть: что якобы происходит, как советские советники и специалисты убегают, бросая своих ангольских подсоветных, при наступлении войск ЮАР, как это было в Шангонго и Расадаше, пятое-десятое, советские делают совсем не то, что нужно стране, и т. д. Внутри страны, среди ангольцев, было брожение. И среди ангольских военных – тоже. Те офицеры, кто окончил наши военные училища – они нас поддерживали. Но ведь посылались люди на учебу и в ФРГ, и в Англию, и в США. То есть, разногласия были на идеологической почве – кто от кого научился.

Когда стали появляться люди, получившие образование (в том числе военное), стал очень наглядно проявляться контраст между «старым» и «новым». Те, кто всю жизнь бегал по лесам, с автоматом, засады устраивал, воевал в партизанах – они взяли на местах власть полностью в свои руки. Такие герои, которые толком ничего не умели. Например, командующий 5-м военным округом Лубанго вообще не умел ни читать, ни писать, однако был национальным героем. Почему? Его португальцы расстреляли, среди прочих, на казни, а он был просто ранен, выполз из могилы и остался жив. И он в итоге что хотел, то и делал, ему никто был не указ.

Государство было разделено на 17 провинций. Во главе каждой провинции стоял провинциальный комиссар, который обладал совершенной полнотой власти на месте. Ему подчинялись и полиция, и войска, служба безопасности, ОДП[157]. И он же был первым секретарем комитета партии у себя в регионе.

Партия МПЛА строилась по очень интересному принципу. Членские билеты, например, людям на руки не выдавались. Выписывались, но не выдавались. Все собрания проводились только в рабочее время, и только закрытые. О чем шел разговор на партийном собрании, узнать было невозможно. Партия была закрытого типа. Сколько ни пытался задавать вопросы, о чем шел разговор – в ответ: Валентин, нет, не можем сказать. Открытых партийных собраний вообще не проводилось.

– Назовите точные сроки Вашей командировки в Анголу.

– Вылетели из Москвы 16 февраля 1979 года и прилетели обратно в Москву 17 февраля 1982 года. Дважды отбывал в отпуск.

– Ваша должность, род занятий?

– Я ехал в Анголу как военный специалист по двум вопросам: первый – призыв и комплектование вооруженных сил, и второй – боевой состав и численность войск (ФАГОТА). Последние четыре месяца, после отъезда И. К. Кучана, исполнял обязанности советника начальника ОМУ Генштаба ФАГОТА.

Что такое были призыв и комплектование здесь и там? Небо и земля.

У нас, в СССР, в военкоматах были соответствующие отделы, которые брали на учет всех призывников после достижения 16 лет. И по достижении 18 лет их вызывали на комиссию, проводили медосмостр, кто что может, кому где найти применение, кто где может служить. Особое внимание у нас обращали на погранвойска, на ракетные войска, особые гарнизоны. Шел предварительный отбор, несколько лет, два-три года. Это уже был призыв.

Люди сейчас, я заметил, неправильно понимают, что такое призыв в армию и что такое демобилизация. Призыв проходит как раз в это время, когда работает комиссия по учету. А отправка в войска – это уже другое. И о демобилизации представление неправильное. Нет сейчас такого понятия – есть увольнение в запас. Демобилизация происходит только тогда, когда до этого объявлялась мобилизация, вплоть до всеобщей. Последний раз демобилизация у нас была после окончания Великой Отечественной войны. А сейчас солдаты – «Дембель, дембель»! Какой еще дембель? Дана Борисова, ведущая «Армейского магазина», всегда повторяла: «Дембель неизбежен!» А ведь это неправильно. И почему-то никто не исправляет эти ошибки.

Там, в Анголе, все было совершенно иначе. Мы здесь, в СССР, всегда знали, сколько будем призывать, когда будем призывать, и главное – зачем будем призывать. Там все было наоборот. Во-первых, никакого учета не велось, люди постоянно меняли место жительства. Показательный пример – спрашиваешь у ангольца: когда было лучше, при португальцах или сейчас? И он отвечает: конечно, сейчас, потому что сейчас нам в городе жить разрешили, а при португальцах было нельзя.

Во-вторых, сам призыв осуществлялся так: полиция по указанию Генштаба просто отлавливала молодежь, собирала этих ребят в определенном месте. Я собирал сведения об ангольцах по шифросвязи.

В нашем распоряжении, в моем в том числе, было три служебных транспортных средства: вертолеты Ми-8, самолеты Ан-26 на маленькие расстояния, самолеты Ан-12 четырехмоторные на большие расстояния. Из округа, например, поступает донесение: у нас есть двести призывников. Мы садились и начинали думать: куда этих людей определить в первую очередь? Я брал самолет, мы летели в эту провинцию. С нами летели представители Генштаба. Потом прилетали в другой округ – а всего их там было шесть – и делили людей на месте, по округам. По бригадам их уже распределяли в округах, на месте, что называется.

Округов, как я уже сказал, было шесть: первый – Негаже, второй – Кабинда, третий – Луэна, четвертый – Уамбо, пятый – Лубанго, шестой – Менонге[158], самый южный и самый опасный, где происходило большинство событий военных.

Распределили людей по округам и бригадам – а что дальше? Большинство людей из сельской местности были абсолютно неграмотными. Поэтому учеба для них была довольно сложная и напряженная.

Кроме этого, возникали сложности в национальных вопросах. Титульной нацией в Анголе была кимбунду, а овимбунду, бушмены и прочие – периферия, так сказать[159]. И вдруг, овимбунду становится сержантом! И кимбунду в его соединении заявляют – а мы категорически отказываемся ему подчиняться, он ниже нас! Такие вопросы решить было достаточно сложно.

Контраст «между старым и новым» проявлялся различным образом. Приведу конкретный пример. Пятый округ. Прибываем мы туда, на совещание с кубинцами. И видим вот что. Командующий сидит за столом, с двумя девицами какими-то в обнимку. В зале сидят советские и кубинские специалисты, ангольские руководители. Выступает с докладом начальник разведки округа: так и так, две мотопехотные бригады ЮАР перешли границу, предлагаем следующее… Командующий перебивает: хватит болтать, устроим засаду – и дело с концом! Потом кубинец выступает и говорит: товарищ команданте, какая засада, там две мотопехотные бригады! Это значит, что в каждой – по 12-14 батальонов, еще танки, артиллерия, воздушное прикрытие! Какая засада?!

Советские военные специалисты. 1979 год. В. А. Авилов – крайний справа

А тот в ответ: я сказал, засада – и все!!! Выходим с совещания, так офицеры ангольские, лейтенанты, капитаны, которые оканчивали