Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г - Владимир Александрович Иванов

в Молдавии и в Закавказье (а также и Иран) – то хорошо. Если нет – то нужно искать иные способы. В конце концов – все должны были решать (да и решали) военные действия на европейском театре. Он – главный. В отличие от тех же англичан, сделавших ставку на комбинирование военной составляющей с экономической (а вернее – с преобладанием экономической) в выборе средств, император Наполеон I, предпочел опираться больше на средства военного характера. И, в этом также была одна из причин неудач французской дипломатии. Конечно, в определенной степени утверждать, что именно тот, или иной фактор сыграли свою решающую негативную роль было бы неверным, тем не менее, анализ действий тех и других показывает, что в то время как французская сторона работала в чисто военной сфере (что выражалось в помощи в строительстве различных фортификационных сооружений, в обучении иранской армии и т. д.) – англичане в основном делали ставку на расширение своего торгово-экономического присутствия. Вот почему, когда франко-иранские отношения начали существенно охлаждаться, самой иранской стороне идти на разрыв было относительно безболезненно.

Иное дело – англичане, которые, наряду с военной помощью постепенно, но неуклонно расширяли свое и экономическое присутствие, широко используя царящую в Иране коррупцию в своих интересах. Созданная англичанами система различных связей, построенная на экономической выгоде и царившей в Иране коррупции, привела и к политическому доминированию при шахском дворе. В то время как в отношениях ко Франции имелись только симпатии отдельных лиц по отношению к самой личности императора Наполеона I, но отнюдь не ко Франции, или к ее политике. Весьма импонировавший Аббасу-Мирзе и отчасти самому шаху, образ императора-воителя (известный кстати там не очень многим) и реальный профранцузский настрой (подкрепленный финансовой выгодой) – две большие разницы. А иранский престолонаследник, также как и многие иные деятели той эпохи, был тоже и прежде всего политик, старавшийся подходить к тем или иным аспектам с прагматичной точки зрения. Поэтому, откровенно не любя и не доверяя англичанам, он, тем не менее, шел с ними на союз.

Глава V

Усиление английского влияния в Иране и роль Англии в продлении войны

Торжественно въехавшему в Тегеран 14 февраля 1809 г. X. Джонсу, уже 17 февраля была дана не менее пышная аудиенция у шаха. Хронист Махмуд-Таги Сепехр, автор «Насих ул таворих», описывая подробности аудиенции, отмечал следующее «После ухода Гардана из Тегерана, было дано распоряжение пригласить Харфорда Джонса, которого встретил ишик-агаси Навруз-хан Каджар и привел в дом к Хаджи-Махмуд-Хуссейн-хану Амин уд-доуле, и через два дня посол предстал перед шахом и передал письмо английского короля. Затем посол преподнес шаху бриллиант стоимостью в 25 тысяч туманов и другие дары. После раздачи подарков шаху был представлен английский проект договора о заключении военного союза против России. Во дворец были созваны Мирза-Бузург Каймакам, Хаджи-Мулла-Бакир, Садреддин-Махмуд Тавризский, Шейх-Джафар Неджеф, Ага-Сеид-Али Исфаганский, Мирза Абуль-Касими, Джилаки, Хаджи-Мулла-Ахмед Кашани, Хаджи-Мирмухаммад-Хуссейн-султан, мулла Али-Акбар Исфагани и повелел им шах составить воззвание к мусульманским народам, призывающим их к борьбе против русских» [340].

Секретарь же шаха Мирза Файзулла, касаясь целей английской политики, отмечал «Посол из Лондона привез с собой ультиматум, в силу которого иранцы должны были дружить или с французами, или с англичанами, и одно из двух посольств должно было покинуть Иран. Вместе с тем англичане изъявили готовность содействовать иранцам в борьбе их против вторжения русских в пределы Ирана»[341]. Несмотря на очевидный взаимный интерес и временную нейтрализацию сторонников силовых методов ведения переговоров Малькольма и Минто, не все происходило гладко. Мориер, являвшийся секретарем английского посольства оставил некоторые подробности шахского приема в своих мемуарах «Когда председатель объявил о том, что мы приехали и привезли письмо и подарки от короля Британии – шах громко пригласил нас, и мы все сняли обувь, одели специально приготовленные чулки и, сняв шапки, вошли в покои шаха. Когда наш посол хотел преподнести письмо короля шаху, Садр-Азам

Мирза Шефи отнял его и бросил к ногам шаха. Мирза Шефи принял наши подарки и преподнес их шаху. После этого нашему послу было позволено прочесть свои приветствия. Услышав английскую речь, шах вздрогнул и беспокойно ждал, когда это кончится… Затем, Джафар-Али-хан, английский чиновник в Ширазе, прочел шаху перевод письма. После этого шах расспросил посла о здоровье нового короля. Когда ему сказали, что в Англии король управляет давно, он покачал головой и произнес про себя «Гардан говорил, что король Англии умер и в стране царит хаос»[342].

Харфорд Джонс

На этом же этапе, шахскому двору немедленно было сообщено о выделении Англией для иранской стороны 30 тыс. ружей, 20 пушек, 40 ящиков боеприпасов, 30 инструкторов, а для шаха лично – пособие на сумму в 120 000 туманов в год. Как отмечает О. Маркова «Установление влияния англичан в Иране возможно было только при условии вполне реального с их стороны обещания вернуть Грузию. Какими средствами располагала для этого Англия? Достаточным количеством войск Англия не располагала. Оставалось обучение, инструктирование шахских войск, доставка снаряжения и субсидий… Англия отпускала деньги на организацию единого фронта Ирана с Закавказьем против России якобы в целях защиты подступов к Индии, на самом же деле в интересах утверждения собственного господства в Передней Азии. Не приходится удивляться поэтому, что в тоже время английская агентура была заинтересована в усилении борьбы России с Наполеоном на западном фронте. Усиление борьбы на западном фронте ослабляло Россию на восточном фронте, что было на руку английской дипломатии. Не приходится поэтому удивляться, что, субсидируя Россию, на ведение войны с Наполеоном, не в таком, правда, размере, как это было желательно для последней (рейхенбахская конвенция 1813 г.), Англия в тоже время более щедро субсидировала Иран на ведение войны против России. Это факты неоспоримые. Тактика Англии в Закавказье была обусловлена правильным расчетом, а именно во время войны с Наполеоном Россия не считала Закавказье своим главным фронтом. Она не отвлекала для этого фронта своих сил с Запада, наоборот, из Закавказья силы были отвлечены на западный фронт. Это был очень важный момент, может быть, неповторимый, и его нужно было использовать»[343].

Параллельно Англия стремилась окончательно вытеснить и французов из Ирана. Но доверие персов к «друзьям-ангичанам» должно было подкрепляться щедрыми обещаниями и не менее щедрыми субсидиями. Так, согласно одному из донесений в конце 20-х гг. А.С. Грибоедова, английское правительство еще со времен посольства Малькольма выделило 75 млн. рублей на российские деньги для поддержания и