Будни фронтового автобуса - Иван Вадимович Карпенков

убедить самого себя в том, что все обязательно будет хорошо, готовый в любую секунду вступить в бой, не отрываясь от пулемета, продолжал внимательно, через прицел, следить за зданием напротив.

«А как иначе? Попробуй-ка вот так, ползком, на спине, дотащи такую тушу. В бронежилете Джамбо, небось, хорошо за центнер весит. Да и сил у Смарта уже не осталось. Скорее всего, устал и лежит там сейчас, где-нибудь за завалом, отдыхает, наверное», – пытаясь успокоить себя, накидывал Олд возможные варианты.

Присутствие Смарта он не то чтобы услышал, скорее почувствовал. Обернувшись, Олд увидел его лежащим лицом вниз. Некогда зеленоватого цвета камуфляж и порванный во многих местах бронежилет имели теперь преимущественно буро-коричневый оттенок перемешанной с грязью крови. В рваные дыры отчетливо виднелись вывороченные клочья кровоточащих свежих ран.

«Все-таки достали…» – подумал про себя Олд, осматривая и аккуратно переворачивая своего товарища на спину.

Смарт дышал тяжело, с явно выраженным хрипом. Его лицо было неестественно серым. Он открыл глаза и, увидев Олда, как будто улыбнулся:

– Я притащил его. Он там, внизу. Живой. Вколи ему что-нибудь… – тихо, с большими перерывами, собираясь с силами на каждое слово, медленно произнес он.

Впервые за это время Олд почувствовал страх. Нет! Не тот животный страх собственной смерти, который испытывает каждый во время боя. Это был страх совершенно иного рода – страх потери близкого человека. Страх остаться тут одному, в этом большом, жестоком и абсолютно безразличном ко всему мире.

Сорвав закрепленную на бронежилете радиостанцию, он во весь голос заорал:

– Эльбрус! Эльбрус! Эльбрус Олду! У меня двое «триста». Тяжелые. Срочная эвакуация!

И видя, как с каждой секундой жизнь постепенно покидает друга, всем своим естеством ощущая собственную беспомощность, он, переходя на истерический вопль, провыл в рацию, словно пытался докричаться до самого Господа Бога:

– Срочная! Умоляю! Срочно!

Из черного пластикового нутра станции монотонно и сдержанно прозвучал знакомый голос Эльбруса:

– Олд! Олд Эльбрусу. На тридцать двойку доставить сможете?

– Нет! Не смогу! Никак не смогу! Один я остался! – захлебываясь, прохрипел он.

– Принял. Сообщите ваши координаты. Сейчас что-нибудь придумаем.

Олд судорожно продиктовал цифры и указал ориентиры.

– Будь на связи, – со знанием дела передал Эльбрус, перебиваемый гомоном врезающихся в разговор сообщений и докладов.

Четко осознавая, что что-то необходимо срочно предпринять, при этом совсем не понимая, что именно, поддавшись суете и внутренней панике, Олд метался из стороны в сторону, хватаясь то за аптечку, то за турникет товарища. В голове будто бы включился какой-то ступор, напрочь блокирующий сознание и здравый рассудок.

Как будто понимая это, теряющий последние силы Смарт взял его за руку своей окровавленной, показавшейся Олду неестественно большой ладонью:

– Мама очень расстроится… – из последних сил, тщетно пытаясь сглотнуть сухую слюну, медленно прошептал он.

Олд попытался приподнять его голову и усадить друга. Но его тело, ставшее грузным, мягким и непослушным, начало заваливаться набок. Пытаясь не допустить этого, Олд обнял его и прижал к себе. Смарт пристально и как-то по-особому смотрел на него, не отводя взгляда. Его лицо теперь не отражало ни страха, ни усталости. Напротив, он выглядел абсолютно спокойным и как будто в чем-то совершенно уверенным. Внезапно, крепко сжав руку Олда, он всем телом несколько раз сильно дернулся, словно по нему пропустили разряды электрического тока, и вдруг, резко выпрямившись, затих. Его хватка ослабла, а хриплые вздохи прекратились, будто он на время решил затаить дыхание.

Не веря в происходящее, словно пытаясь вернуть все назад, Олд судорожно тряс товарища за плечи и что-то кричал ему в лицо. Но глаза Смарта неживым взглядом смотрели теперь мимо него, куда-то далеко в небо. Все остальное происходило будто бы не с ним. Время потеряло всякое течение, и теперь отследить его ход не представлялось возможным. Где-то там, в каком-то параллельном мире, который он видел, словно в тумане, как в кино, происходили события, отныне, казалось бы, не имевшие к нему никакого отношения.

Откуда ни возьмись появились двое тех самых «ангелов». Как они оказались тут, Олд даже не понял. В этом состоянии данный факт совсем не удивил его. На этот раз парни были сильно потрепанные и уставшие. От их былой бодрости не осталось и следа. Пригибаясь и постоянно спотыкаясь об обломки битого кирпича и бетона, тяжело переставляя ноги в огромных растоптанных ботинках, они, о чем-то громко разговаривая между собой, по-особому бесцеремонно потащили куда-то вниз бездыханное тело Смарта. Его большие и черные от грязи руки в этот момент безжизненно болтались, ударяясь о куски выломанного бетона. Безвольно запрокинутая назад голова слегка раскачивалась в такт шагам бойцов.

Олду в какой-то момент показалось, что Смарт смотрит на него своими стеклянными широко раскрытыми неподвижными глазами. В них будто читалась беспомощность и легкое осуждение.

– Осторожнее! – вскочив на ноги, вскрикнул Олд и, догнав носилки, неуклюже закрыл товарищу глаза. Аккуратно придерживая голову убитого руками, Олд поспешил за ними.

– Ему уже все равно, – виновато, словно оправдываясь, сквозь зубы ответил один из «ангелов». Но препятствовать не стал. Дойдя до притаившейся внутри маленького дворового скверика, среди остатков неведомо как уцелевших деревьев «мотолыги», парни засуетились, резко ускорив движения, так что Олд уже не поспевал за ними. Кто-то изнутри машины что-то громко кричал, грубо подгоняя их. Тело Смарта, будто удаляясь в какой-то иной, безвозвратный мир, скрылось в глубине темного десантного отделения бронетранспортера.

Через распахнутый люк в полумраке внутренностей машины Олд увидел лежащего на расстеленной на полу окровавленной плащ-палатке Джамбо. Вокруг валялись обрывки упаковок от бинтов и ИПП[37]. Кто-то, повернутый к Олду спиной, пользуясь моментом вынужденной остановки, суетливо возился с ним.

«Значит, и этого уже нашли и подобрали», – мелькнуло в голове Олда.

Машина, взревев и выплюнув в его сторону клубы густого солярного дыма, резко шатнувшись, с грохотом дернулась вперед. Олд, опустив руки, еще какое-то время молча провожал ее взглядом, размышляя о том, что уже никогда в жизни не увидит Смарта и что вот так вот внезапно и совершенно бестолково он навсегда расстается с другом, которого только что приобрел и с кем теперь толком даже и не простился. Любое промедление в этих местах подобно смерти. Тут все твердо ощущали это. Враг, приметив МТ-ЛБ с «птички», зачастую сразу не бил ее, полагая древнюю советскую технику недостойным трофеем. Это не танк и даже не БМД[38]. Однако именно эти машины часто используются в качестве технических средств эвакуации. Зная это, наблюдающий сверху противник подло выжидал, пока возле нее появятся ее обитатели, переносящие на себе раненых. В