Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

в политике Якова Английского проявлялось все больше склонности к Риму. Северные протестантские государства – Голландия, Швеция и Бранденбург – заключили между собой союз; они рассчитывали на поддержку императора Австрии и Германии, на Испанию и другие римско-католические государства, которые руководствовались политическими соображениями и неприязнью к Франции. Руки императора были развязаны вследствие успешного окончания борьбы с турками. 9 июля 1686 года в Аугсбурге было подписано секретное соглашение между ним, королями Испании и Швеции и многими германскими князьями. Целью этого соглашения сначала называлась только оборона против Франции, но его легко было обратить и в наступательный союз, который сделался известным под именем Аугсбургской лиги; поэтому война, последовавшая через два года после его заключения, получила название войны Аугсбургской лиги.

Следующий 1687 год ознаменовался для империи еще большими успехами в борьбе с турками и венграми. Было очевидно, что Франция не в состоянии далее вредить в этом направлении. В то же самое время делались все более и более явными недовольство англичан и претензии принца Оранского, который надеялся в своем восшествии на престол Англии не просто на личное возвеличение, но и на осуществление своего сильнейшего политического желания сломить навсегда могущество Людовика XIV. Но для экспедиции в Англию Вильгельму требовались корабли, деньги и люди из Соединенных провинций, которые, однако, не сразу отважились на этот шаг помощи, сознавая, что результатом станет война с французским королем, провозгласившим Якова своим союзником. Вскоре, впрочем, они сделали этот шаг, вследствие ошибочной политики Людовика, неудачно выбравшего момент для отречения от уступок по Нимвегенскому миру голландской торговле. Серьезный урон, нанесенный таким образом материальным интересам Голландии, перетянул чашу политических весов на сторону разрыва. «Это нарушение нимвегенских положений, – говорит французский историк, – нанесло жестокий удар голландской торговле, сократив ее в одной только Европе более чем на четверть, устранило препятствие, которое религиозные страсти находили в материальных интересах, и отдало в распоряжение Вильгельма всю Голландию как не имевшую более никаких оснований дорожить миром с Францией»[100]. Это случилось в ноябре 1687 года. Летом следующего года рождение наследника английского престола ускорило печальный исход. Англичане могли примириться с правлением Якова, теперь уже человека преклонных лет, но не могли вынести перспективы целой династии королей римско-католического исповедания.

Наконец разразился кризис, к которому все двигалось много лет. Людовик и Вильгельм Оранский, исконные враги и, в рассматриваемый период, две главные фигуры европейской политики, равносильные как по своим выдающимся личным свойствам, так и по существу преследуемых международных интересов, стояли на краю великих событий, влиянию которых суждено было ощущаться в Европе на протяжении многих поколений. Вильгельм, деспотический по своему темпераменту, находился на берегах Голландии, взирая с надеждой на свободную Англию, от которой его отделял узкий пояс воды, составлявший оборону островного королевства; этот же пояс мог сделаться и непреодолимым барьером для его целей, ибо французский король был тогда в состоянии обеспечить за собой обладание морем, если бы захотел. Людовик, держа всю силу Франции в своей деснице и с вожделением устремляя взоры, как и прежде, на восток, видел, что на континенте собираются против него тучи, а на фланге глубоко враждебная Англия томится горячим желанием вступить в бой, ожидая только вождя. Королю Франции предстояло решить, оставить ли свободным путь для присоединения головы к ожидавшему его телу и для объединения двух морских держав, Англии и Голландии, под одним скипетром. Напади он на Голландию с суши и пошли свой сильнейший флот в Канал, он мог бы удержать Вильгельма в Голландии, тем более что английский флот, любимый и лелеемый королем, по всей вероятности, питал к последнему изрядную преданность, крепче обычной для моряков верности командиру. Верный устремлениям своей жизни, быть может, даже неспособный освободиться от них, Людовик продолжал увлекаться континентальными интересами и 24 сентября 1688 года объявил войну Германии и двинул свои армии к Рейну. Вильгельм с безмерной радостью увидел в этом устранение последнего препятствия к осуществлению своих желаний. Задержанный на несколько недель противными ветрами, он наконец отплыл из Голландии 30 октября. Экспедиция состояла более чем из пятисот транспортов с пятнадцатью тысячами солдат на борту, а прикрывали их пятьдесят военных кораблей. Смешанный характер предприятия, политический и религиозный, отражался в том факте, что большую часть офицеров армии составляли французские протестанты, изгнанные из Франции после последней войны, а главным начальником экспедиции, непосредственно после Вильгельма, был гугенот Шомберг, бывший маршал Франции. Первая съемка с якоря была неудачной вследствие жестокого шторма; но после вторичного выхода экспедиции в море, 10 ноября, свежий попутный ветер способствовал быстрому плаванию через проливы и Канал, и Вильгельм высадился 15-го числа в Торбее. Ранее Яков бежал из своего королевства, а 21 апреля следующего года Вильгельм и Мария были провозглашены правителями Великобритании. Англия и Голландия соединились таким образом для войны, которую Людовик провозгласил против Соединенных провинций, едва узнав о вторжении Вильгельма в Англию. Все те недели, пока экспедиция снаряжалась и ожидала благоприятного для отплытия момента, французский посланник в Гааге и морской министр просили короля помешать, что было вполне возможно благодаря большой морской силе Франции – столь большой, что французский флот в первые годы войны численно превышал объединенные флоты Голландии и Англии. Но Людовик не захотел этого сделать. Как будто слепота поразила королей Англии и Франции. В самом деле, Яков, посреди всех опасений, настойчиво отказывался от всякой помощи французского флота, полагаясь на верность английских моряков своей особе, хотя его попытки отслужить обедню на кораблях возбудили ропот и возмущение, окончившиеся тем, что экипажи чуть не выбросили священников за борт.

Итак, Франция вступила в войну с Аугсбургской лигой – одна, без союзников. «То, чего она более всего боялась, чему долго препятствовала ее политика, должно было наконец случиться. Англия и Голландия не только заключили между собой союз, но и соединились под главенством одного вождя… Англия вступила в коалицию со всем пылом страстей, долго сдерживавшихся политикою Стюарта». Морские сражения, состоявшиеся в этой войне, имеют гораздо меньшее тактическое значение, чем сражения де Рюйтера. Что касается стратегического интереса, тот заключается в неумении Людовика, при решительном превосходстве морской силы, поддержать Якова II в Ирландии, которая оставалась верной последнему, и в совершенном исчезновении с океана больших французских флотов, которые Людовик XIV не мог долее содержать вследствие того, что континентальная политика, им избранная, поглощала все доходы государства.

Упомянем еще об одном факте, пусть несколько меньшего интереса; это особенный характер и обширные размеры крейсерской и приватирской войны, к которой обратилась Франция после исчезновения регулярных флотов. Это обстоятельство, вместе