Вьетнамский Сталинград: сражение за Дьенбьенфу. Малоизвестные страницы войны в Индокитае. 1953— 1954 - Валерий Владимирович Иванов

Американские и французские историки, военные решительно опровергали это, утверждая, что Д’Кастри не подписывал никакого документа о капитуляции подчиненных ему подразделений. По правде говоря, от него этого и не требовалось. Гарнизон Дьенбьенфу уже не представлял единого стройного организма – каждый действовал по собственному усмотрению. Просто командующий колониальными войсками отдал приказ своим подчиненным – прекратить огонь в 17.00.

В различных сферах боевых единоборств признание своего поражения демонстрируется по-разному. Это может быть отказ от продолжения борьбы. Например, в дзюдо достаточно в разгар поединка просто похлопать ладонью по татами. Как только судьями фиксируется этот жест, схватка немедленно прекращается и объявляется победитель.

В морском бою спуск боевого флага корабля автоматически означает его сдачу на милость противника. Если это происходит на суше, то подъем белого полотнища одним из противников является признаком прекращения сопротивления и признания себя побежденным в одностороннем порядке.

В конце января – начале февраля 1943 г. советское командование неоднократно предлагало командующему немецко-фашистской группировки, окруженной в Сталинграде, прекратить сопротивление и сдаться. Причина этой настойчивости очевидна. Штаб Паулюса должен был отдать приказ вверенным войскам сложить оружие. Это не только сокращало число жертв, но и ускоряло общее завершение операции «Кольцо» в районе Сталинграда.

Для этого использовались радиопереговоры, сброс специальных листовок и отправка парламентеров к вражескому командованию414. Тем не менее в плен советским войскам сдавались отдельные группы немцев, которые либо исчерпали все возможности к сопротивлению, либо были полностью деморализованы голодом, холодом и абсолютной безнадежностью своего положения. Тем не менее гитлеровские войска прекратили сопротивление и начали массово сдаваться в плен только после начала очередного наступления советских войск в конце января.

Что стало сигналом, который отчетливо дал понять частям ВНА о прекращении сопротивления частями гарнизона Дьенбьенфу? Поднимали ли французы белые флаги над своими позициями в знак сдачи? Подписывал Д’Кастри акт капитуляции или нет? Эти вопросы до сих пор дискутируются исследователями. Автор поддерживает тех, кто берет под сомнение утверждение о самом факте подписания капитуляции командующим гарнизона Дьенбьенфу по следующим основаниям:

1. Д’Кастри никогда бы не решился на подобный шаг, в каком бы подавленном состоянии он ни находился. Бригадный генерал был в первую очередь профессиональным военным, а не политиком. Он не хотел бы войти в историю как первый французский генерал, подписавший капитуляцию перед вьетнамскими мятежниками. Именно так Д’Кастри рассматривал своего противника, которого равным себе он никогда не считал.

2. Если даже предположить, что командующий французским гарнизоном все же пошел бы на столь унизительный шаг, чтобы сократить количество бесполезных жертв, ему не позволили это сделать Лангле и остальные старшие офицеры. Кроме того, в ходе радиосеансов с Ханоем Д’Кастри неоднократно получал категорические указания – никакой капитуляции. Бригадный генерал не мог не понимать, что если он решится на подобный шаг, то на него непременно будет возложена вся ответственность за поражение под Дьенбьенфу. Для него это означало не просто выход в отставку. Это событие стало бы позорным пятном на его безупречной биографии храброго и честного офицера, настоящего службиста в самом хорошем понимании этого слова.

3. За белые флаги – знак капитуляции – можно было принять куски парашютного шелка транспортных контейнеров, которые в изобилии можно было найти в самых разных уголках Дьенбьенфу. Даже над бункером, где располагался штаб Д’Кастри, висел такой парашютный купол, зацепившийся за верхушку дерева. Белые флаги вывешивали над своими позициями военнослужащие тайских и североафриканских подразделений. Однако над штабом подобный сигнал прекращения борьбы специально не поднимался и никакого особого распоряжения по этому поводу не отдавалось.

4. Если бы состоялась церемония подписания капитуляции, вьетнамская сторона непременно обнародовала бы текст документа о сдаче гарнизона, подписанный представителями противоборствующих сторон, как формальное доказательство своего триумфа и поражения французов. Однако подобным документом вьетнамская сторона не располагала.

5. Факт официальной капитуляции не подтверждали даже кинодокументы. Весь мир обошли кадры хроники, снятые советским оператором Романом Лазаревичем Карменом в Дьенбьенфу в мае 1954 г., на которых вьетнамские бойцы, вооруженные автоматами ППШ, водружали красное золотозвездное знамя над командным пунктом Д’Кастри. Съемка производилась через несколько дней после окончания сражения. В пропагандистских целях вьетнамцы могли бы изобразить, что перед тем, как поднять свое знамя, они сбросили белый флаг капитуляции.

Вьетнамцы могли устроить пресс-конференцию с привлечением штаба Д’Кастри по поводу сдачи Дьенбьенфу. Для участия в данном форуме можно было привлечь иностранных журналистов. Кинохроникеры постарались бы запечатлеть на кинопленку процедуру подписания бригадным генералом Д’Кастри акта сдачи гарнизона, если бы таковая состоялась.

В настоящее время ни для кого не является секретом, как протекала киносъемка водружения Знамени Победы над рейхстагом в мае 1945 г. или установление морскими пехотинцами государственного флага США на поверженной Иводзиме. Фактически, это были инсценировки, не имеющие ничего общего с реальностью. В этом нет ничего особенного, так как подобные «шоу» делаются в пропагандистских целях, для популяризации собственной победы или унижения разбитого врага. Для ПТВ материал такого рода был бы бесценным, особенно во время переговоров в Женеве. Вьетнамские коммунисты могли разыграть такой «спектакль» в Дьенбьенфу. Однако они этого не сделали. Скорее всего, потому, что в целом были совершенно удовлетворены достигнутым эффектом.

6. О церемонии подписания акта о капитуляции не упоминается в мемуарах вьетнамцев – участников сражения. Между тем для Во Нгуен Зиапа это было бы своеобразным «звездным часом». Бывший школьный учитель принимает капитуляцию у французского бригадного генерала, потомка старого дворянского рода. Ничего подобного не было не только на протяжении всей колониальной войны в Индокитае, но и за всю многовековую историю Вьетнама. Тем не менее ни в одном из своих трудов Во Нгуен Зиап никогда не обращался к этой теме.

Следовательно, на основании вышеизложенного можно безоговорочно утверждать, что командование французского гарнизона отдало приказ своим подчиненным о прекращении сопротивления и известило об этом противника. Однако никакой церемонии подписания акта о капитуляции гарнизона Дьенбьенфу не было и в помине.

Захват командования французских войск протекал без малейшего сопротивления со стороны колонизаторов. Первыми к бункеру Д’Кастри прорвался взвод Чу Ба Тхе. Вьетнамцы взяли под караул входы в штаб.

Капитан ВНА Тай Куанг Луат в сопровождении бойцов Виня и Нго вошел в командный бункер, где застал Д’Кастри вместе со всем его штабом. Французские офицеры подняли руки, демонстрируя этим жестом готовность сложить оружие и выполнить требования врага415.

По свидетельству Тай Куанг Луата, между противниками состоялся короткий диалог. Бригадный генерал, одетый в безукоризненную парадную форму, с непременным кавалерийским кепи, попросил не стрелять в него. После этого он представился вьетнамскому капитану и