Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

«Генерал-майор князь Орбелиани сообщил мне, – докладывал генерал-майор Чиляев генерал-адъютанту Воронцову в рапорте от 16-Х. 1850 г., – что получаемые им сведения из Ириба не заключают ничего важного и неприятель в этой части Дагестана сборов не имеет…»[67].

Через 9 лет Кавказская война шла к своему закату. В начале августа 1859 года Шамиль на Гунибе давал последнее сражение. 10-го августа главнокомандующий войсками на Кавказе А. Барятинский двинулся с блестящей свитой в сторону Гуниба. Он проехал Тлох, Игали, Чирката, осмотрел развалины Ахульго. Проехал Унцукуль, Гимры. Поднялся на Бетлинские горы. Солнце пекло как в пустыне, но у всех было прекрасное настроение. В лесу отыскали поваленное дерево и устроили обед из холодных закусок.

А навстречу А. Барятинскому торопился командующий войсками Лезгинской линии князь Меликов. Он вступил в мирный Ириб, откуда 20 августа прибыл на позиции разрушенного Кегера, чтобы через неделю поздравить Барятинского с окончанием войны, тянувшейся долгих 30 лет.

… Итак, выясняется, что в Кавказскую войну Ириб являлся одной из мощных крепостей, возведенных наибом Даниял-беком. 2-го августа 1859 года в Ирибе происходило столпотворение. Сотни жителей аула и соседних сел наблюдали, как Даниял-бек и его люди без боя сдавали укрепление царским солдатам. Последние в качестве трофея получили 9 орудий и большое количество боеприпасов. Особых волнений среди населения по этому поводу не наблюдалось. Это объяснялось затянувшейся войною, потерями и тяжелым бременем содержания 500 мюридов ирибского гарнизона. А Даниял-бек, поблагодарив своих бойцов и поклонившись ирибцам, с небольшой свитой 7-го августа явился к князю Барятинскому, который от имени Государя Императора объявил ему полное прощение.

Совершенной неожиданностью было для меня то, что сообщили ирибцы. Будто Даниял-бек договорился с Шамилем, что, если последний не удержится на Гунибе, то со своим семейством переедет к нему в Ириб, имеющий достаточно вооружения и отменных храбрецов. Хотя в литературе и документах такого утверждения я не нашел, однако такой обмен мнениями между имамом и его видным наибом вполне мог состояться, хотя бы потому, что в свите Шамиля находилась жена сына, Кази-Магомеда, дочь Даниял-бека – прекрасная Каримат.

И, если этого не случилось, то в этом повинны царские солдаты, плотным кольцом окружившие Гуниб-даг. Шамиль мог вырваться и проложить дорогу со своими 400 последними воинами к Ирибской крепости, однако не стал этого делать, понимая, что на Гунибе завершается его четвертьвековая борьба.

Даниял-бек не дождался своего патрона в Ирибе и ясно видел, что надежды на какой-либо успех таяли, как снег на летнем солнце. Он так же, как и многие наибы, пришел к той же мысли, что и имам. Поэтому 25 августа 1959 г. мы видим коменданта Ириба среди войск Александра Барятинского.

Не будем его судить с высоты прошедших с того времени 140 лет. Ведь и Шамиль сложил оружие. На этом месте можно было бы поставить точку, но я этого не делаю по следующей причине.

Ирибцы имеют самые приблизительные, а зачастую неточные сведения о шамилевском наибе. Я решил, что будет справедливо, если с некоторыми подробностями расскажу о человеке, соорудившем одну из самых сильных дагестанских крепостей Шамиля в Ирибе.

Итак, кто же такой Даниял-Султан Элисуйский. С самого начала хочу обратить внимание читателя на обстоятельства, почему Шамиль поставил Даниял-бека наибом Ирибского участка.

Невзирая на отдаленность Тлейсеруха и Элисуйского княжества, между ними издавна существовали тесные связи.

Доцент ДГУ Тимур Айтберов и профессор ДГПУ Закари Нахибашев сообщают, что в Елису (Элису) образовался квартал, населенный аварцами-переселенцами – в основном из аула Чох.

Их язык, наряду с цахурским, стал языком общения в этом крае, верхушка Елису приглашала к себе ученых из нынешнего Гунибского и Чародинского районов. Алимы вели учебный курс на аварском языке.

В свою очередь, дети знатных елисуйцев посылались в Ириб с тем, чтобы они получили бы физическую и духовную закалку.

«Когда Даниял-бек перешел к Шамилю, – сообщают ученые, – большое количество наиболее религиозных, смелых и преданных своим традициям елисуйцев переселились в чародинские горы. В Ирибе они построили Мухаджарский лагерь».

«Переселившись в суровые горы Ириба, – добавляют Айтберов и Нахибашев, – он (Даниял-бек. – Б. Г.) провел там более 10 лет практически на хлебе и воде, сражаясь за веру и свободу»[68].

Отец его Ахмед-хан-Султан добровольно принял царское подданство. В 1831 году он умер, и наследство его досталось сыну. Даниял-бек также оставался верным царскому правительству и свою преданность показал не однажды. Еще при Кази-Магомеде некоторые восставшие аулы Элисуйского султанства три раза посылали вакилей к Даниял-беку, приглашая перейти на свою сторону, но тщетно. Вместе с войсками завоевателей он участвовал в подавлении восстаний.

Из его биографии мы могли бы сообщить и такие факты. В июне 1839 года Даниял-бек покорил жителей Рутула, чем обезопасил тылы царских войск, занятых строительством Ахтынской крепости и осадой Шамиля в Ахульго. Еще через три года Даниял-бек оказал помощь генералу Аргутинскому-Долгорукову. Вот как это случилось.

Наиб Шамиля Гаджи-Ягя хотел закрепиться перед Кази-Кумухом. Туда же заторопился Аргутинский, но артиллерия и плохая дорога тормозили продвижение солдат. Выход из ущелья, по которому они шли, могли занять горцы. Вот тут-то помощь царским войскам оказал Даниял-бек. Об этом событии Аргутинский-Долгоруков докладывал генералу Головину следующее: «Получив сведения, что неприятель показался у выхода из ущелья, я послал Елисуйского султана с 200 человек кавалерии, а сам с сотней пешей милиции и двумя батальонами Тифлисских и Менгрельских егерей выступил… Елисуйский султан, настигнув неприятельский аванпост из 40 человек… гнал оный до самого селения Шовкра, более половины положил на месте и одного взял в плен для языка…»

Многолетние усилия царского правительства не только не привели к покорению края, а, наоборот, усилили движение горцев. Завоеватели решили изменить тактику. Например, генерал-майор Ладынский предлагал следующее: поскольку карательные экспедиции не имеют успеха, надо занять и укрепиться на плоскостном Дагестане – восставшие не могут долго жить без хлеба, который дает эта часть Дагестана. После того как эта задача будет выполнена, необходимо сделать еще шаг: «Следует действовать на привлечение горцев к покорности и разъединению их.

Надо действовать через ближайших начальников внутри гор деньгами, но не вдруг, а постепенно… Принуждением и силою властям того нельзя достигнуть, что можно завершить любовью и доверенностью народа того края, где кто начальствует. Тогда им откроется верный способ найти посреди тех же народов людей, через которых… не иначе как деньгами, можно действовать на поселение раздора не только между различными племенами, но и самими военачальниками Шамиля, и даже породить кровную месть, заставя между